— А я и не в школе научился. — весело отмахнулся я, всё ещё разглядывая оружие. — У меня дядя агент МБА, он и научил.

— Ага. Дядя в МБА, родители на южном полюсе. Что ещё расскажешь? — недовольно проворчал мужчина на одном из задних сидений, чем заслужил осуждающий взгляд моего куратора.

Впрочем, последний быстро нашёл что-то интересное за окном, когда грубиян в ответ одарил его своим немигающим взглядом.

— Что с вами я дружить не буду.

— Пфф. В трубочку свою дружбу сверни и знаешь куда… — самодовольно хохотнул он.

— Скиф, угомонись. — лениво буркнул главный среди военных, сидевший справа от меня.

Всерьёз я его обидные слова, конечно, не воспринял и даже обижаться не стал. Но и просто так это оставлять тоже не хотелось, а то будет думать, что я какой-то слабак. Сконцентрировавшись сначала на его берцах, а затем на брюках, а если быть точнее, то тем, что под ними, я решил немного пошпанить. Просто так ехать всё равно скучно, а так хоть развеемся…

— Ай! Сука! Чё такоё?! — воскликнул он, хлопая себя по ноге выше колена.

Тем временем я, сидевший лицом ко всему салону, продолжил наблюдать за этим грубияном, забавляясь с его криков, к слову, как и все остальные. Мужчина ещё несколько раз ударил себя ладонью по ногам, будто бы пытаясь убить под брюками какое-то насекомое, а затем резким движением расстегнул ремень и подорвался с места, параллельно стягивая брюки вниз.

Всё бы хорошо, но шнурки на берцах оказались связаны между собой, из-за чего Скиф споткнулся и со всей высоты своего роста вписался лбом в пол автомобиля, растянувшись в середине большого прохода.

— Ха-ха-ха! — буквально взорвался смехом салон микроавтобуса.

— Ах ты мелкий ур… — поднимаясь с пола, стал рычать военный.

— Скиф, угомонись! — более грозно рыкнул главный.

— Он мне волосы на ногах повыдирал! — возразил боец.

— Не наговаривай. Я только лишь шнурки связал. — произнёс я, указав пальцем на его начищенные, черные берцы.

Всю оставшуюся дорогу бедного Скифа подначивали и издевались над ним как только могли. В конце концов он и сам рассмеялся, а затем показывал всем окружающим выдранные клочки волос, следом пытаясь расспросить меня о том, как я это сделал. Я же отмалчивался и лишь улыбался в ответ, наотрез отказываясь прямо признать за собой это деяние. Пускай думают, что хотят и ломают головы.

— Приехали. — произнёс водитель, который всю дорогу наблюдал за нами в зеркало и вместе со всеми посмеивался над Скифом.

— Как называется ваш отряд? — готовясь к выходу, неожиданно для себя спросил я.

— Тайфун-1. — гордо произнёс Виктор.

— А есть Тайфун два?

— Нет. Тайфун может быть только один. — не менее гордо донеслось от Скифа с конца салона.

Привезли меня для начала не в саму школу, а в оперативный штаб, развёрнутый на окраине города. Здесь же, в противоположном конце Тюмени, недалеко на соседней улице находилась и школа с говорящим названием «Вдохновение». К слову, наша школа называлась менее поэтично — «Потенциал». Эти названия особо нигде не светились и в основном были в обиходе только у графа и его людей.

Штаб представлял собой небольшое кирпичное здание, не выбивающееся из картины общей застройки. Меня провели по лестнице на второй этаж в сопровождении отряда, с которым мы сюда и добирались, после чего посадили в кресло в очередном кабинете.

— Итак, запоминай. Один маячок в трусах, тут шесть пар. — поставив на стол пакет с моими вещами, произнёс Виктор, являющийся командиром отряда Тайфун-1. — Можешь смело их стирать, ничего не будет. В грязных не ходи. — с усмешкой добавил мужчина и продолжил. — Один ставим тебе в телефон. Не смотри так — закончим дело, всё уберём. И последний, — достав из кармана какой-то медальон, он протянул руку. — наденешь на шею. Будут спрашивать, скажи что это единственное, что осталось от родителей. Там внутри их фотографии, а помимо них ещё и микрофон — мы тебя будем слышать.

— Но это не мои родители! — недовольно воскликнул я, открывая медальон.

— Ага. Но и ты у нас теперь не Лёша Обломов, а Ваня Стёпочкин. Вживайся в роль.

— Стёпочкин? Другой фамилии не было? — вяло возразил я, надевая медальон.

— Хорошая фамилия. А главное, человек реальный. Запоминай дальше.

— Погодите. — приподнял руки я. — Нам в школе не раз говорили, что если одаренный идёт на обман, то неизбежно теряет в собственной силе. Как вы себе представляете…

— Молодец. — улыбнулся мужчина напротив, перебивая меня. — Но за это не переживай. Вот твои документы, заверенные княжеской печатью. Теперь ты официально перед государством и другими людьми можешь называться Иваном. Урона чести и силе не будет. — а затем, серьёзно меня оглядев, он добавил. — А вообще, всё это работает немного иначе. Лёгкий обман не может отбросить одарённого серьёзно назад, если, конечно, он не превращается в патологического лгуна. Тут важнее держать именно своё слово, обещания и клятвы. И вот их нарушения, как раз и ведут к катастрофическим последствиям.

Благодарно кивнув полученной информации, принялся слушать дальше. Следом я узнал краткую биографию какого-то парнишки и как одна похожую на остальные историю его попадания в нашу школу.

— Ещё раз напоминаю. Здесь, — Виктор постучал пальцем по медальону, висящему на моей груди. — микрофон. Что-то не так — мы врываемся и кладём всех мордой в пол. Так что очковать не надо. На этом всё. Как настроение?

— Нормальное. — пожал я плечами.

— Неправильно отвечаешь. — басовитым голосом возразил мужчина. — Надо говорить — боевое!

— Боевое! — воинственно подняв кулачок вверх, воскликнул я.

— Вот, молодец. Правду говорят: быстро учишься.

Я лишь довольно улыбнулся и перевёл взгляд на распахнувшуюся в кабинет дверь.

— Ваша Светлость. — быстро поднялись с места бойцы, приветствуя вошедшего князя.

— Приветствую, ребята. — протягивая ладонь для рукопожатия Виктору, произнёс Евгений Константинович.

— Здравствуйте, дядя Женя.

— А вот и наш герой. — улыбнувшись, подошел ко мне Белорецкий и также протянул руку. — Благодарю, что согласился.

Я лишь молча кивнул на его слова, а затем кое-что вспомнил.

— А можно узнать, Ваша Светлость? — увидев утвердительный кивок князя, я продолжил. — А тот номер, что вы мне давали, на случай если у меня возникнут проблемы… это была шутка?

— Нет. С чего бы? — слегка нахмурился мужчина.

— Ну… я звонил, но меня проигнорировали. В итоге, пришлось разбираться самому.

В глазах князя в эту секунду едва ли молнии не засверкали. Никакой внешней агрессии он, к счастью, не проявлял, но воздух вокруг уплотнился и стало заметно прохладнее. А ещё, я буквально своей шкурой ощущал грубые всплески силы, которые стоявший сбоку мужчина силой воли старательно запечатывал в себе. Будто бы внезапно оживший мощным взрывом вулкан, самостоятельно подавил мощь и ярость собственной природы, отчего все вокруг облегчённо выдохнули.

Белорецкого можно было понять — своей неосторожной фразой я фактически подверг сомнениям нерушимость слова самого князя.

— Ну-ка Трофимова сюда, быстро! — процедил Евгений Константинович холодным тоном в пустоту.

Еле заметный наушник на его ухе намекал о том, что князь беседовал не сам с собой.

Тем временем я получил осуждающий взгляд от Виктора, который пятью минутами ранее меня инструктировал. Да и сам честно говоря пожалел, что перестарался с формулировками и выставил ситуацию излишне однобоко.

— Тут правда стоит добавить, что я, из-за недостатка времени на объяснения, не предоставил Александру достаточно информации. — поспешно заявил я, шаркнув ногой по дощатому полу.

— Я уже прослушал ваш диалог. — произнёс Белорецкий, а затем оглядев присутствующий в помещении отряд, добавил. — Пацана беречь, зря не рисковать. Жду хороших новостей, у нас уже почти всё готово.

Как доложила мне Кали, ни Беляев, ни Васнецова не выдали тех, кто стоял над ними. Точнее, учитывая, что с ними делали в пыточных, они просто сами не знали своих хозяев. Такая же картина была и в остальных школах. Но зато следователям удалось выяснить, каким образом предатели получали порошок, а также где и как шла передача денег. И сейчас активно разрабатывалась операция по вскрытию следующего звена цепи. И мы с отрядом Тайфун-1 играли в этом всём очень немалую роль. Если не основную.