Она всё-таки сказала последнюю фразу вслух.

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

— Дамы, прошу принимать работу. — Ржевский ввалился в избу измазанный, запыхавшийся, но довольный и светящийся.

— Два пятьдесят восемь. — Норимацу, оказывается, засекала время. — Дмитрий-сан, я вам аплодирую.

Она действительно хлопнула пару раз в ладоши.

— И мне любопытно. — Далия бросила маяться фигнёй (троллить родную мать в их в закрытом канале через серьгу) и решительно поднялась из старинного кресла.

Мадина следом тоже плавно перетекла из горизонтального положения в вертикальное:

— Куда все, туда и я.

Вид опекун имел таинственный и идиотский одновременно.

— Когда ты это всё успел?! — менталистка с удивлением пересчитала установленные вдоль тропинки магические фонари.

Почти десяток. Хренасе.

— Руки надо иметь правильные, да из верного места, — хохотнул Ржевский с победоносным видом.

Аль-Футаим на правах самой титулованной первой поднялась на крыльцо и распахнула двери:

— ВАУ! — она подпрыгнула и захлопала в ладоши.

Мадина ревниво вытянула шею над её плечом.

Первая самая большая комната делилась на сектора прозрачными стеклянными стенами в потолок.

Большая дворцовая ванна с магическими массажными пузырьками занимала дальний угол, была наполнена горячей водой и исходила паром.

Душевая кабина в соседнем сегменте освещалась изнутри голубой подсветкой. Из неё звучала музыка.

— Источники питания на магии, садиться будут быстро, — заметил попечитель со счастливым лицом, — но на сегодня и ближайшие пару дней можно не париться.

— Здесь тоже всё работает? — Наджиб сунулась в душ. — АЙ! — чтобы, дёрнув за все ручки, тут же вылететь мокрой. — Работает, — констатировала она с удивлением. — Дима, ты монстр. Когда ты это всё успел?!

Ржевский загадочно ухмылялся, многозначительно поднимал и опускал брови, трепетал крыльями носа и время от времени скромно опускал взгляд.

— О. Вы и туалет организовали, Ржевский-сан? — японка по одной лишь ей ведомой логике сунулась за непрозрачное (потому что матовое) стекло. — Спасибо огромное! — подумав, прямолинейная азиатка добавила. — Для меня это самое главное ваше улучшение. Простите за физиологизм. Этот ваш домик из досок метр на метр на улице, с дыркой в полу…

ШЛЁП! Далия с размаху впечатала раскрытую ладонь в ягодицу узкоглазой.

— Упс. Я хотела сказать, всё просто чудесно! — вспомнила о тактичности та.

— Я старался, — Ржевский скромно потупился. — Наверное, гостиную можно было не трогать, а это всё разместить в дальних комнатах, но я подумал так. Домов на территории хватает, где поболтать, есть. Тут почему-то захотелось, чтобы вы как вошли — сразу всё увидели. Если что не так — свистите, тут же перенесу. Завтра.

— ВСЁ ИДЕАЛЬНО! — трое представительниц слабого пола были первый раз единогласны, не сговариваясь.

— Тогда здесь оставляем, как есть, а спальня дальше. — Попечитель протопал мимо стеклянных перегородок по предусмотрительно оставленному коридорчику и толкнул следующую дверь, на этот раз деревянную. — Она большая, кроватей хватает. Если хотите, я её тоже на комнаты разделю. Но непрозрачными стенами и тоже завтра.

— Чур моё место. — Аль-Футаим упала спиной вперёд на диван, стоящий в углу. — Дим, я пока у тебя, как договаривались.

— Без проблем, — просиял блондин.

— Я здесь. — Менталистка заняла кровать у дальней стены.

— Шу-сан, сегодня тоже у меня остаётесь? А вы где спать ляжете? — в голосе опекуна выпукло прозвучали столь несвойственные ему деликатность, предупредительность, неподдельная забота и что-то ещё.

Описанию не поддающееся. Причём все пункты сразу вместе.

Мадина хрюкнула и нечеловеческим усилием сдержалась, чтоб не гоготать — Ржевскому пофиг, а вот перед японкой будет неудобно.

Далия мгновенно напомнила о себе, свешиваясь со своей кровати через спинку и отвешивая подруге подзатыльник.

Менталистка извинилась и перевела слова попечителя.

Принцесса сверкнула глазами, раскрыла их шире, заинтересованно подняла правую бровь и с интересом навела взгляд на Ржевского, ожидая продолжения спектакля.

— Да наверное здесь? — Шу без задних мыслей села на третью кровать у окна и похлопала по белоснежному покрывалу ладонью. — Хотела ещё о делах поговорить с профессиональным менталистом перед сном, — пояснила она сверлящему её участливым взглядом потомку мятежного гусара.

Мадина отметила мысленно: настроение резко поднимается. Что само по себе случается нечасто.

Что-то сейчас будет, прям интрига.

— Э-э-э, м-м-м, — Ржевский, судя по закушенной губе и вспотевшему лбу, лихорадочно подыскивал подходящие аргументы вполне определённого плана, но откровенно их не находил.

По крайней мере, в рамках приличий и не фокусируя ненужного внимания на одном деликатном вопросе.

— Скажет в лоб "Пошли е*аться" или нет? — наплевав на приличия, менталистка не удержалась и на ухо спросила принцессу. — Забьёмся на золотой дирхам?

— Не забьёмся. Пятьдесят на пятьдесят, — так же тихо ответила та. — А она реально намёков не понимает или развлекается?

— Знаешь, она всё время говорит ровно то, что думает. Причины энтузиазма нашего героя ей в самом деле не приходят в голову, на уровне мотивации.

Ржевский тем временем ещё больше вспотел от напряжения, пытаясь развернуть беседу в нужную сторону:

— Ладно, пойду карабин чистить. А то сегодня как отстрелялся — бросил как свинья и не обиходил. — Он оглушительно вздохнул, изобразил руками чистку этого самого карабина, но почему-то остался на месте.

Даже подвинулся к кровати Шу на полшага ближе. Затем покачался с пятки на носок, сверля японку воодушевлённым взглядом.

Близнецы с интересом проследили за его немигающими глазами, устремлёнными в декольте азиатки.

— А мы уже не воюем огнестрелом, — вздохнула наивная и простодушная Норимацу в ответ. — Но завтра, если позволите, я бы взглянула на это ваше оружие: после запрета магами всего стреляющего мы перешли на инфразвук и ему подобное техно. Дмитрий-сан? — ей будто что-то пришло в голову.

— Слушаю вас внимательно? — Ржевский сделал ещё один шаг в её направлении, приставил ногу и зачем-то свёл вместе пятки, по-видимому, изображая щелчок каблуками.

Он стоял, затаив дыхание и боясь шелохнуться. Поедал при этом японку глазами, как хрестоматийный солдат того генерала.

Его большой палец сквозь дырку в правом носке задорно оттенял голубые глаза хозяина.

— Я е*аться не хотела, — на грани слышимости прошептала аль-Футаим подруге, забрасывая в рот сладкую подушечку леденца из кармана.

Её брови восторженно поднялись на лоб, да так там и остались.

— Не знаю, на кого из них больше пялиться, — продолжила принцесса.

— Аналогично, — отзеркалила Наджиб.

— Судя по сегодняшнему количеству трупов врагов, вы стволом владеете профессионально? — Шу в силу особенностей личности явно не представляла даже толики того урагана, который в данный момент бушевал в душе собеседника. — В отличие от нас?

— Да, — блондин лаконично подбоченился, развернул плечи, скрестил руки на груди и небрежно опёрся о стену избы спиной. — Можно, в принципе, на завтра не откладывать. Можно и сегодня посмотреть, — метнул он очередной пробный шар на удачу.

Мадина окончательно похоронила правила приличия и, отморозившись, захрюкала в кулак: разворачивающаяся сцена была такой яркой, что ментальный контроль мимики в подобном театре казался кощунством.

— А ведь на помосте эдакого спектакля и не увидишь, — замороженным голосом уронила аль-Футаим, словно тоже могла читать чужие мысли.

— Так тут и не театр, — в три приёма выдавила из себя менталистка, стараясь не ржать совсем уж громко. — Тут не актёры играют, здесь люди живут. Выпуклые, ы-хы-хы-хы-хы, личности.

Норимацу, видимо, что-то заподозрила, потому что в следующий момент покосилась на двойняшек, говорящих на своём языке и не переводящих ей ни слова.