Я перерыла весь шкаф в попытке найти что-то строгое и обычное, чтобы понравиться ему. Собрать строгий образ не составляло труда, но обычный… Обычность противоречит концепции моего гардероба. Одежда для таких неразговорчивых девушек как я – это способ самовыражения. Мои образы – метафоры. Мне не нужно ничего рассказывать о себе, достаточно на меня посмотреть, чтобы всё понять. Я надела укороченный жакет с разрезами на плечах и тонкими ремешками, обвивающими голую талию и брюки с геометрическими линиями как на жакете. Обычно, я ношу этот костюм с грубыми полусапогами или кедами, но я так хотела хоть немного быть похожей на ту девушку, поэтому одолжила у сестры жутко неудобные ботильоны на каблуке. Я хотела показать ему, что могу выглядеть как богиня-тварь. То есть я сразу захотела его обмануть. Думала, что в таком случае у меня больше шансов его покорить. Сейчас смешно, конечно, это вспоминать, ведь его привлекла именно моя противоположность его девушке. Моё своеобразие.

Я села за столик в самом углу барной зоны, потому что стоять и уж тем более танцевать в такой обуви я не могла. Оказалось, что за столиком нельзя просто сидеть, надо обязательно что-то заказать. Об этом мне настойчиво сообщил официант. Я, растерявшись, заказала мохито. Это первое, что пришло мне в голову. Моя подруга из колледжа Кристина, которая меня сюда притащила, дружила с администрацией этого ужасного места и периодически где-то пропадала. А я сидела со своим мохито и рассматривала людей. Решила, что буду детально рассматривать каждого, пока не увижу того придурка, который разбил мне сердце. Мне было необходимо хотя бы имя его узнать. Всё-таки не каждый встречный парень умудряется заставить тебя почувствовать весь спектр эмоций в континууме человеческих отношений, сжатый в концентрат и вмещённый в рамки трёх минут. Любовь, восхищение, ожидание, ревность, разочарование, отвращение, тоска, боль. Я не знала его имени, но уже испытала всё это с ним. На этом можно и нужно было закончить. Но этот чёртов воздушный поцелуй и его почти чёрные глаза подействовали на меня гипнотически. Я больше ни о чём не могла думать. Я попалась в какую-то судьбоносную ловушку.

Рассматривать людей в этом заведении оказалось интересным занятием. Минут через сорок я уже так увлеклась своим прикрытием, что почти забыла о своей основной цели. Девушки с боевым раскрасом и в экстракоротких юбках. В руках у них были стаканы, подобные моему, с торчащими разноцветными пластиковыми трубочками и бумажными зонтиками. Худощавые парни с неестественными глазами и банками энергетика в руках. Большинство было одето в белое, чтобы светиться от ультрафиолетовых ламп. Я в своём чёрном костюме была похожа на королеву зла, среди белых обдолбанных ангелов. Зрелище на первый взгляд ничем не примечательное, но при детальном рассмотрении увлекающее и не отпускающее меня по сей день. Прошло уже целых семь месяцев с того момента, как я сидела в барной зоне и впервые рассматривала этих странных людей.

Сейчас, спустя семь месяцев после того вечера и за два часа до аварии, я в ослепительно белых брюках, красиво светящихся от ультрафиолетовых ламп, стою на краю танцпола и тихонько наблюдаю, как люди веселятся на краю своих жизней. Я пью апельсиновый сок, представляя, что там есть водка. Наблюдаю, как то или иное вещество, внедряясь в организмы посетителей этого жуткого клуба, вносит множество изменений в работу центральной нервной системы. Как внешняя эйфория, обусловленная неадекватным повышением норадреналина, серотонина и дофамина, разливается по телам этих несчастных, заставляя двигаться, говорить и мыслить по-другому. Заблудшие души. Это место забирает их. Это место – филиал ада на Земле.

Я по внешнему виду могу определить, что человек принял. Вот девушка в состоянии гипертрофированного сексуального возбуждения – она танцует, прижимаясь задницей к парню. Нагибается. Нелепо встаёт. Снова нагибается. Бьёт его своими волосами по лицу. Так действует оксибутират натрия. Жалкое зрелище. Я закатываю глаза, делаю глоток сока через трубочку и перевожу взгляд на парня с огромными зрачками. Он танцует как умалишённый. Его конвульсивные движения и сумасшедший взгляд похожи на агрессивный призыв шимпанзе к спариванию, но едва ли они с той девушкой попадут сегодня в эротическо-наркотический унисон. Он под спидами будет дёргаться так, пока концентрация дофамина в синаптических щелях не снизится до нормальных значений. О сексуальном удовлетворении размазанной бутиратчицы не может быть и речи. У них разные вайбы, так сказать. Такая здесь конъюнктура. Я знаю всё это потому, что вместо подростковых журналов я читаю наркологический справочник. Такие у меня интересы.

Если бы не тот воздушный поцелуй, я бы никогда не приобрела такое хобби. Амфетамин, метамфетамин, эфедрин, кокаин, метадон, фенциклидин, метаквалон, героин. Я знаю механизм действия любого наркотика. Знаю, что происходит с мозгом. Будем считать это моей суперсилой. Практически бесполезной.

Ко мне изредка подходят парни с временно нарушенным обратным нейрональным захватом. Мы в разных параллельных реальностях. Я не хочу никого спасать, мне просто нравится наблюдать. Дима заберёт меня отсюда с минуты на минуту. Ко мне подходит наш общий знакомый Серёжа.

– Диме привет! – говорит он с дежурной улыбкой.

Я улыбаюсь ему в ответ, втягивая свою бутафорскую отвёртку. Серёжа – давний знакомый Димы. Меня недолюбливают все его друзья, ведь я влезла в их компанию и перетянула всё его внимание на себя. Возможно, это не так и это просто мой кровавый мультик. Мы стоим рядом в неловкой паузе, поэтому я затыкаю дыру нашего возможного диалога – то есть свой рот – трубочкой из своего стакана.

Несколькими мгновениями позже к нам подходит богиня-тварь. Она делает вид, что не замечает меня. Та самая девушка, которая садилась в синий BMW, пока Дима посылал мне воздушный поцелуй. Если бы не тот воздушный поцелуй, она, возможно, ещё была бы его девушкой. На ней короткое платье с белыми вставками на талии и чёрные туфли на каблуке. Она как всегда строга и обычна. Не за что зацепиться. Если сравнивать наши физические параметры, надеюсь, Дима этого не делал, но всё же: у меня есть несомненное преимущество – мои ноги длиннее её ног сантиметров на пятнадцать, при условии, что она не ниже меня на пятнадцать сантиметров. Максимум сантиметров на пять. Понимаете, да? Дело исключительно в пропорциях. Её суперсила – вечно торчащая грудь второго с половиной размера, жесточайшим образом выдавленная пушапом в глубокое декольте. Если с друзьями Димы у меня просто есть ощущение, что меня еле терпят, то с Аней нет никаких недомолвок. Наши чувства друг к другу чётко обозначены. Она меня ненавидит. Я тоже её ненавижу. У каждой из нас есть на то веские причины. У каждой из нас своя правда, свой кровавый мультик, своя картина реальности. Искажённое восприятие реальности через собственные виртуальные очки каждого из участников этой истории сыграет важнейшую роль в развитии дальнейших событий, но не будем забегать вперёд.

Она обнимает Серёжу и громко спрашивает:

– Дима с тобой здесь?

Серёже неудобно, ведь я стою рядом с ним, достаточно близко, чтобы меня было заметно. Если бы Дима и был здесь, то со мной, а не с ним. Серёжа не хочет играть в игру, в которую его насильно втягивают. Я тоже не хочу играть в эту игру, поэтому я просто молчу пока мой сок предательски заканчивается. Никто не хочет играть в эту игру, кроме Ани.

Четыре месяца назад она прислала мне фото, где они с Димой лежат в постели. У него дома. Коричневое изголовье этой кровати я не перепутаю ни с одним другим. Глупая Аня просто прислала фотографию, думая, что набор цветных пикселей, сложенных определённым образом, может разрушить нашу связь. Глупая Аня путает причины и следствия. Это я – причина её расставания с Димой, но обратно эта формула не сработает. Она не может стать причиной нашего расставания с Димой. Месяц назад ей была предоставлена прекрасная возможность убедиться в этом, но она упрямо отказывается признавать правду. Она из тех людей, что больше желают оказаться правыми, нежели знать правду. Я сразу это поняла, что эта фотография сделана давно потому что на ней у Димы нет шрама над бровью. Он получил его в день, который я решила считать первым днём нашей любви, ведь у нас не было первого свидания. Наша любовь началась с обмана, ужасно неудобных каблуков, алкогольного опьянения и этой отметины, навсегда запечатлённой на его лице. Глупая Аня не замечает деталей, хотя дьявол всегда в них. Это был холостой выстрел, и я всячески старалась не вступать в этот бой, но эта сука так плотно связана с жизнью моего парня, что избежать встреч с ней удалось бы, только прибив её, о чём иногда я тайно мечтаю. Как и сейчас, сжимая в руке пустой стакан из-под апельсинового сока, я мечтаю, чтобы её просто не было со своей всем уже надоевшей игрой в «отрицай существование Лизы». За семь месяцев надоест даже самая захватывающая игра. Удивительно, насколько долго эта богиня-тварь готова спорить с реальностью, каждый раз проигрывая, она, как заядлый игроман, всё равно лезет на рожон. Когда споришь с реальностью – всегда остаёшься в дураках. Это закон. Я показательно закатываю глаза и ухожу в туалет, чтобы привести себя в порядок перед встречей с Димой, за чьё присутствие в своей жизни так борется Аня. Сегодня всё это закончится.