– Рад тебя видеть, Лу, – отстранился наследник маркиза. – У меня деловой разговор к Кену Рихарду.
Бросив исподлобья взгляд на молодых людей, Ламанд обмакнул перо в чернильницу, надеясь закончить все побыстрее.
Лутерция и Киллиан пересекли зал и подошли к незаметной двери. За ней оказалась прихожая с ведущей наверх деревянной лестницей. Стены здесь тоже выкрасили в песочные и коричневые тона, иногда с вкраплением зеленого разных оттенков. В Антале злодей предпочитал каменные стены – серые, безликие и безвкусные.
Дорвадорец не мог знать, изменилось ли что-нибудь в Аррихарде помимо этого. Избавился ли он от жестокости и слепого гнева? Или просто появилась тяга к роскоши, свойственная людям с безграничной властью? Семь лет – довольно большой срок. Что еще успел сделать злейший враг, пока все считали его мертвым?
Переговариваясь о всякой ерунде, Кил и Лу дошли до кабинета. Дверь легко распахнулась, пропуская их внутрь. Алантэ с трудом сдержал смешок.
Аррихарду было свойственно не запирать двери и оставлять важные бумаги на столе. В прошлом все дрожали лишь от одного упоминания его имени. Великий Злодей даже представить себе не мог, что кто-нибудь посмеет рыться в его вещах. Но шпионам эта привычка не помогала: все битвы и стратегии Аррихард держал в голове.
Девушка тепло обняла мужчину и поспешила в книжный зал завершать дела. Киллиан замер перед письменным столом. В комнате об Антале напоминала только шахматная доска на подоконнике. Будущий глава Службы Безопасности Дорвадора тут же захотел обыскать кабинет, но вспомнил опыт в Антале и ограничился лишь чтением названий книг, ровным строем выставленных в шкафах за стеклом.
Ровно через пятнадцать минут, как и обещал, Рихард появился на пороге с деревянным сундучком и кипой бумаг в руках.
– Готов тебя выслушать, – он прошел к столу и убрал вещи в один из ящиков. – И скажу сразу: я не собираюсь уничтожать Дорвадор. Можешь успокоиться.
Киллиан отвернулся от книг, одарил его тяжелым, недоверчивым взглядом. Успокоиться? Когда под боком, в самом центре его любимой страны, появилось зло? Слишком уж хорошо он успел узнать Аррихарда.
Между тем Кен Рихард сел за стол и начал сортировать бумаги, освобождая место. Зачем, Киллиан понял лишь через несколько минут, когда Нонна вкатила в кабинет сервировочный столик с чашками, чайничком и тарелкой со сдобой. Женщина переставила все на письменный стол и удалилась. Учитель приглашающе махнул рукой. Кил устроился на стуле для посетителей.
– Ладно. – Бывший Великий Злодей взял фарфоровый чайник. – Верить или нет – твое дело. Просто хотел прояснить ситуацию.
Разлив чай в две тонкие и изящные чашки, закрыл глаза и вдохнул с паром легкий медовый аромат. Жест и выражение лица были так не свойственны Аррихарду, что Киллиан тоже решил попробовать напиток. Но лишь после того, как собеседник сделал первый глоток. Чай оказался чуть сладким на вкус.
– Ты что-то хотел обсудить, Килли? – Кен Рихард поставил чашку на стол и надкусил булочку с тмином.
Мужчина скривился при упоминании своего имени.
– Да. Мне нужно знать, будем ли мы признавать ученичество в храме.
– Татуировки, жетон и благословение служителя? – перечислил Рихард и взял вторую булочку. – Нет, это не имеет значения. Но если хочешь, то сходим.
– Мне тоже не нужно, – Киллиан тихо выдохнул и протянул руку к тарелке. – Ни к чему привлекать лишнее внимание писак и аристократии.
Собеседник закашлялся от удивления.
– Неужели для людей так важны эти клятвы? – каменный воин отложил булочку в сторону.
– Когда как, – напряженно бросил Киллиан. – Моя точно привлечет внимание. Люди обязательно спросят, почему главе Службы Безопасности я предпочел какого-то торговца.
– Вот как? А твой наставник знает, что ты не можешь быть его учеником? Что ты уже выбрал учителя? И связал себя клятвой? – Аррихард подлил себе еще чаю. – Или ты ничего не сказал? О том, что ты сделал, никто не знает? Так ведь?
Киллиан рассматривал плавающие чаинки.
– У мертвеца многому не научишься, – заметил он, чуть помолчав, и отставил чашку в сторону. Хоть голос и прозвучал поразительно спокойно, рука дрогнула, когда фарфор коснулся стола.
– Но я живее всех живых. – Аррихард с улыбкой наблюдал, как ученик пытается скрыть эмоции. – Нейтрализовать ту часть клятвы, что прочитал ты, я мог только так. Ты хоть знаешь, что именно сказал тогда? Не поверю, что за прошедшие годы не пытался ничего узнать.
– У нее нет принятого перевода, – Киллиан вскинул голову и сжал челюсти.
– Только ты мог прочесть клятву, которой нет в реестре, – Кен Рихард кивнул в такт своим мыслям.
– А клятва Аштербера, или как там его, есть в реестре, да?
– Аштербена, – поправил Рихард. – И когда-то ее можно было найти среди страниц. В любом случае у меня есть парочка книг на старогаотанском. Начнем с них. С завтрашнего дня.
– Завтра? – опешил Киллиан. Он и подумать не мог, что каменный действительно будет чему-то учить. Клятва на смерть и эти слова – что за игру ведет Аррихард?
– Завтра. – Кен Рихард залпом допил чай. – После обеда у меня как раз свободное время.
Пока Киллиан пытался смириться с ситуацией, бывший завоеватель обдумывал план. Вспоминал, чему вообще следует научить мальчишку.
Часы на городской башне пробили десять вечера. Килли понял, что пора собираться. Согласился прийти в три часа дня, поблагодарил за чай и пошел к двери.
Взявшись за ручку, остановился. Словно вспомнил о чем-то важном.
– Еще один вопрос. – Любопытство пересилило страх, и Алантэ повернулся к столу.
– Что? – подпер голову рукой Аррихард. Он уже вернул чайник и чашки на передвижной столик. На письменном разложил бумаги, достал чернильницу и перо.
– Ты испугался. Испугался, что я найду что-то в подвалах Анталы. И от замка остались лишь руины. У каждого мага есть источник силы. Про это можно прочесть в любой книге о магии. Но раскопки в Антале ничего не дали.
Рихард кивнул, подтверждая, что ученик прав.
– Каменные успели его перепрятать? – задал Киллиан вопрос, ответ на который пытался найти долгие годы. – Мое… предательство, – замялся он. – Тебе бы никогда не пришло в голову это сделать, я знаю. Тогда почему не обнаружили источник?
– Прежде чем задавать вопросы, почему ты ничего не нашел, стоит поинтересоваться, а находилось ли там вообще что-то, – улыбнулся маг.
Киллиан задумался. Получается, он снова ошибся. Вот только Аррихард не мог творить без источника. Магия так не работает.
– А из-за чего ты тогда устроил землетрясение? – Любопытство Киллиана не угасло даже под взглядом Кена Рихарда, настроение которого внезапно испортилось. Куда-то улетучилась веселая и расслабленная атмосфера, царившая в кабинете.
– Уже не важно, – сухо отрезал собеседник, давая понять, что не намерен продолжать разговор.
– Нет уж, изволь… – не отступал дорвадорец.
– Килли! – резко оборвал Аррихард. Ученик каменного мага вздрогнул. Пальцы вцепились в металл ручки, побелев от напряжения.
– Аррихард, – сквозь стиснутые зубы выдавил Киллиан, со злостью глядя на учителя и пытаясь остановить поднявшуюся внутри панику.
– Тебе пора домой, – смотря в глаза, почти приказал бывший завоеватель мира. – Нонна проведет тебя.
Не в силах что-либо ответить, Киллиан вышел из кабинета, стремясь как можно быстрее оказаться на улице.
Как только дверь за учеником закрылась, Аррихард с шумом выдохнул и грустно улыбнулся. А ведь когда-то придется рассказать правду. Придется признать свою ошибку. Но не сейчас. К разговору нужно будет тщательно подготовиться. Вздохнув, Кен Рихард сунул оставшуюся булочку в рот. Следом достал сундучок с монетами и бухгалтерскую книгу. Надо занять себя чем-то полезным.
Экономка проводила мужчину до двери. Киллиан ушел, никем не замеченный, через небольшой сад позади дома. В голове роились мысли. И тревожные, и воодушевляющие. Глубоко внутри Кил понимал, что такой шанс выпадает лишь раз. Что именно сейчас у него появилась возможность прикончить самый ужасный кошмар. Возможность исправить допущенную в юности ошибку. Возможность стать сильнее и переступить через страх. Возможность получить новый опыт и ценные знания. Для этого требовалось сыграть по правилам Великого Злодея. А это не только опасно, но и больно бьет по самолюбию. «Я сделаю это», – решил Киллиан. Просто оставить все так нельзя. Надо избавиться от Аррихарда. Либо избавиться, либо смириться и переступить через себя. Последнего не будет никогда. А третьего не дано.
