Не торопясь, он подошел к окну и отдернул тяжелую бархатную штору.

Вид из комнаты в башне завораживал: небо почти полностью закрывали кучерявые облака, тускло светило солнце, вдалеке качался смешанный лес. Вблизи мрачного замка, за крепостной стеной и земляным валом, разворачивалась бойня. В решающей битве сошлись две армии. Большая часть одной состояла из големов – двухметровых монстров из глины и камней и каменных монолитных фигур. Против них стояли насмерть рыцари и вчерашние крестьяне, ожидавшие боевые машины.

У дорвадорцев оставался последний шанс. Еще немного, и големы прорвались бы внутрь королевства. Соседняя страна, Руния, как и некоторые другие, уже склонилась перед невероятными машинами смерти, но Дорвадор и Осталия продолжали противостоять Аррихарду.

На лице мужчины у окна появилась кривая недобрая улыбка. Аррихард задернул занавеску и отошел к столу. Там, среди писчих принадлежностей и горы бумаг, стояла шахматная доска. Часто, чтобы не держать все в голове, он размещал фигуры и передвигал их только себе понятным способом.

В приемной послышались тяжелые шаги, но постучать в обитую железом дверь воин не успел.

– Входите, Герцог! – опередил его раскатистый голос хозяина кабинета.

Немолодой командир в приемной, услышав приказ, наоборот, остановился. Наткнувшись на сочувствующий и насмешливый взгляд секретаря, восемнадцатилетнего юноши, преодолел себя и зашел внутрь.

– Надеюсь, что хоть у вас хорошие новости! – требовательно воскликнул Аррихард. Другие семь командиров, руководящие людской частью его армии, не сказали ничего утешительного.

– Кен, подкрепление для Филиппа Первого разбито. Остальская кавалерия не подойдет к сроку, – отрапортовал Герцог, склонив голову. Страх ушел, его заменила серьезность, с которой командир относился к своему делу.

– Замечательно, – широко улыбнулся Аррихард и переставил белого коня на шахматной доске на несколько клеток назад. – Вы хорошо справились со своей задачей. Дайте людям немного отдохнуть, а потом отправляйтесь в столицу Рунии.

Герцог поклонился и, не проронив ни слова, закрыл за собой дверь. Аррихард вновь подошел к окну, отодвинул ткань и посмотрел на поле. Армия Дорвадора наконец выставила свое главное оружие – камнеметные катапульты. Убить каменного или голема на поле боя можно одним-единственным способом – разбить на куски летящим булыжником или киркой. Вернувшись к шахматной доске, он выдвинул вперед две белые ладьи, а затем навстречу им – двух черных слонов и коня.

– Юстимара ко мне! – крикнул секретарю, а сам открыл ящик стола, в котором лежал лист с древними закорючками.

Знакомые буквы расплывались и никак не хотели складываться в слова. Он протер глаза, но ничего не изменилось. Внезапно Аррихард услышал тихий бой настенных часов, что никогда не висели в этом кабинете. Картинка перед глазами померкла. Сознание уплыло куда-то вдаль. В голове образовалась странная пустота.

Он проснулся, но долго не решался открыть глаза. Вслушивался в звуки за окном, принюхивался к ароматам, что витали в воздухе. Уловив гул толпы и цокот копыт, разочарованно вздохнул и открыл глаза. Поморгал, убедился, что выбеленный каменный потолок не выдумка и не иллюзия. Наконец потянулся и сел.

Всю спальную комнату залило солнечным светом, хотя часы еще не пробили и половину седьмого. Поднявшись с постели, быстро умылся, накинул светло-коричневый халат и присел в кресло у окна.

Комната походила на ту, в Антале, но было несколько существенных отличий. Например, кровать. Если ему вновь снилось прошлое, как в этот раз, то, проснувшись, бывший повелитель големов всегда глядел на потолок, а не осматривал комнату. В Анталийской крепости он спал на резной кровати с балдахином, полупрозрачным и светло-желтым, а здесь не мог позволить себе такую роскошь. Здесь он легко попадал из спальни в кабинет, а в старинном замке приходилось идти по длиннющему коридору.

Позвонив в колокольчик, Рихард вызвал прислугу и приказал подать чай, а через два часа накрыть завтрак в столовой.

Не прошло и пяти минут, как на столике появился чайник с кружкой, свежие газеты, письма и пригласительные. За несколько месяцев слуги привыкли к его ранним подъемам.

В столице Дорвадора, Эссейе, Аррихард, или, как он теперь привык называть себя, Кен Рихард Ламанд, поселился в начале лета. Наладить новую жизнь и открыть свое дело оказалось непросто. Он пробыл в Северных горах два года. Добывал золотую руду. Денег хватило на собственное дело и трехэтажный дом в центре города. На первом этаже оборудовал книжную лавку, второй оставил для себя, а на третьем разместил хранилище, помещения для прислуги и обустроил свободные комнаты для гостей. Иногда он скучал по просторным коридорам и большим залам, но со временем привык.

Практически все время Рихард посвящал книжному магазину. Закупал книги, поддерживал связи с торговцами и заключал договоры. Даже Королевской библиотеке помог обзавестись двумя редкими фолиантами о магических ритуалах.

Он допил чай, отложил в сторону газету и переоделся в светлый костюм. Решив, что для завтрака слишком рано, направился в кабинет.

По привычке остановился у порога. Кабинет ему нравился, хотя иногда казался неуютным и неудобным. Деревянные темные панели на стенах, шкаф, заставленный разрешенными и запрещенными книгами, письменный стол из орешника с множеством ящиков. На широком белом подоконнике стояла каменная шахматная доска с фигурами из белого и черного мрамора. Те, как обычно, были расставлены в непонятном порядке. Рихард подошел поближе, взял черного ферзя и грустно улыбнулся.

Фигура в его руках была единственной изготовленной не из мрамора, а из зеленоватого змеевика. Эта фигура на поле – он. Рихард Ламанд. Владелец книжной лавки. Однако на шахматном поле в оставленном и забытом кабинете Анталы она представляла Аррихарда.

Усмехнулся, осознав, что вновь провалился в воспоминания. Рихард вернул фигуру на прежнее место и невольно залюбовался бликами на отполированной поверхности.

Присев за стол, стал разбирать документы. Требовалось ответить на некоторые письма торговцев из других стран.

Несмотря на ранний час, Рихард не мог спокойно работать: через приоткрытое окно доносились радостные голоса, смех прохожих и песни менестрелей. Несколько раз он порывался встать и узнать, что происходит, но ничего так и не предпринял. На все его так и не прозвучавшие вопросы ответила постучавшаяся в дверь экономка.

– Что-то случилось? – Рихард оторвался от бухгалтерской книги.

– Кен Рихард, – немолодая полная женщина переступила порог кабинета, – не знаю, как у вас в Криспате относятся ко всему этому…

– Нонна, в чем дело? – Ламанд оставил расчеты в покое, приготовившись к не самым приятным известиям.

Известия последовали. Правда, приятные они или нет, каждый решал сам.

– Ровно семь лет назад, в четырнадцатый день осени, наша армия одолела Великого Злодея, – торжественно произнесла женщина. – Обычно все празднуют. А я забыла вам сказать.

– А, так ты про праздник? – выдохнул мужчина. Про то, что дорвадорцы сегодня отмечают его поражение, он даже не вспомнил.

Выслушав в первый раз длинную историю, кишащую ужасами про монстров из глины и камня, про кошмарного человека, не знающего жалости и милосердия, Рихард поразился выдумкам дорвадорцев. Обратить человека в камень, окунуть в лаву, разорить города и деревни, рассыпать людей пылью одним лишь взглядом… Такому ужасу он бы радовался в случае победы. Нет, конечно же, на поле боя и на той войне творилось всякое. Но даже у его жестокости был предел. Особо приближенные об этом знали.

Женщина кивнула. В государственные праздники всей прислуге полагался выходной.

– Я понял тебя, Нонна, – наконец сказал Рихард, бросив задумчивый взгляд на шахматную доску. – Передай всем, что они свободны. Но раз ты напомнила мне об этом так поздно, пусть повар не забудет про завтрак и оставит что-нибудь из закусок для ужина.