Но что-то более откровенное и искушающее Лев себе не позволяет. Или же специально доводит меня до определенной точки кипения и отступает.

Дразнится, сволочь.

Придерживая меня за локти, Лев помогает мне подняться. И спрашивает, кивнув на лодыжку:

- Как нога?

- Терпимо, - мгновенно отзываюсь я, - День-другой - и всё пройдет.

- Прекрасно. Но давай все-таки побережемся, окей?

И под этим его “побережемся”, Лев подразумевает…

Правильно.

Мужчина подхватывает меня на руки, и это происходит… настолько естественно и просто, что это даже немного страшно.

Непривычно чувствовать себя настолько беззащитно и зависимо, но…

Похоже, я начинаю привыкать к этому.

Смирнов несет меня вниз, на улицу. Там, на парковке, он сажает меня назад, а сам садится за руль. Я спрашиваю:

- Сегодня без водителя?

- Дал Алексею отгул. Ничего страшного, если я побуду сегодня трезвым.

- И ты этого говоришь, потому что… собираешься напоить меня?

- Ну что ты… Я не собираюсь. Я действительно это сделаю.

- И зачем тебе это?

- Развяжу одной зазнобе ее острый язычок. А то она какая-то напряженная.

- Ха!

- Я уже говорил, что ты отлично выглядишь?

- Было дело. Спасибо.

- Может, хочешь сесть вперед?

- И так нормально.

- Ну, как скажешь.

Чудовище ведет машину в своем стиле - умело, спокойно и при этом немного самоуверенно. Естественно, я не могу не вспомнить нашу с ним первую поездку. Тогда я сидела впереди, да и никакой травмы у меня не было. И согласилась я на ту авантюру с поездкой неизвестно с кем и неизвестно куда по совершенно непонятным для меня причинам. Так уж совпало, что это случилось на мой День Рождения, который в итоге стал самым, наверное, замечательным Днем Рождения за последние несколько лет.

А еще в тот день Лев впервые меня поцеловал. И уже яснее некуда показал свою заинтересованность.

Божечки, как давно это было… Хотя на самом деле - совсем недавно. Всего-то пару недель прошло. Но столько всего произошло! Чего только стоят последние пару дней!

- И куда мы едем? - спрашиваю я, правда, не сразу. Некоторое время я, как завороженная, смотрю на руки и профиль Смирнова, и… думаю… думаю…

- В ресторан. Я же говорил.

- Да, говорил. Но в какой?

- А это так важно?

Да, в общем-то, нет…

- А по какому случаю? - все-таки интересуюсь я.

- А обязательно нужен повод? - в тон парирует Лев.

Вот зараза!

- Эй, малышка! - мужчина бросает на меня взгляд через зеркало заднего вида, - Не думай слишком много - в этом нет никакой пользы. Просто будь немножко терпеливей и получай удовольствие.

- Легко тебе говорить. У меня, между прочим, уйма работы.

- Какая работа на больничном?

- Обычная. У меня сроки поджимают. И сказывается продолжительное отсутствие.

- Ты одна в отделе? И нет никого, кто мог бы заменить? Сверхурочные ведь никто не отменял.

- Да, в компании Воронцова исправно выплачивают сверхурочные. Но, как правило, редко кто может сделать твою работу лучше тебя… Если вообще сделает…

- Вероника Самойлова прям вся из себя такая незаменимая и неповторимая?

Слова чудовища, сказанные хорошо завуалированным, но все-таки скептическим тоном, обижают меня, и я раздраженно поджимаю губы.

- Приятно ощущать себя таковой, - не знаю почему, дерзко парирую я, - Реализация в той или иной деятельности льстит самолюбию. И позволяет развиваться.

- Ты хочешь карьерного роста?

- Конечно.

- И всё, что ты для этого делаешь - это исправно трудишься даже тогда, когда в этом нет необходимости? Слышала поговорку: “Везут на том, кто везет”?

- Лев, к чему ты это? - я резко подаюсь вперед, чтобы оказаться почти между передними сидениями и, как следствие, ближе к мужчине. Хотя его самоуверенная ухмылка была прекрасно видна мне и с моего места, но мне все-таки интересно - с чего он вообще завел этот разговор?

И кстати. Почему Смирнов посадил меня не рядом с собой, я позади?

- Тебя смущает наша беседа? - неожиданно спрашивает мужчина. И, не дождавшись ответа, добавляет, - Прости.

Извиняющийся мужчина - это как вымирающий вид. А такие, как Лев Смирнов, между прочим, не извиняются.

Так что…

- В чем подвох? - спрашиваю я строго.

- Никакого подвоха. Узнаю тебя поближе.

- Рисуешь психологический портрет? А не поздновато?

- И то верно. Но в разных ситуациях человек проявляет себя по-разному.

Что правда, то правда.

- И люди порой всю жизнь узнают друг друга, - замечаю я, и не вспомнить при этом собственных родителей не могу.

У меня ведь с ними не самые простые отношения. Но и сложными или неприятными назвать их трудно. Просто… не такие теплые и доверительные, как, наверное, обычно положено. И их поступки и действия на протяжении всей моей жизни нет-нет, а удивляли и даже иногда внушали неприязнь.

Несколько минут мы едем в полной тишине. Я с любопытством разглядываю профиль Льва, любуясь чертами его лица и будто делая отпечаток в свою память. А он…

Он совершенно расслаблен и сосредоточен на дороге.

- Дыру прожжешь, - в итоге отмечает Лев, - Хочешь еще что спросить - спрашивай.

- Чего ты ждешь? - спрашиваю я, пользуясь моментом.

- В смысле?

- От меня. Чего ты ждешь? Каких слов, какого поведения… Какого, в конце концов, поворота событий? И не говори, что не анализировал и не заглядывал в будущее.

- Почему - “не говори”?

- Ты не похож на человека, который живет только моментом и ничего не прогнозирует. Да и возраст…

- Хочешь сказать, что я старый?

- Уж точно не молод. Сколько тебе? Лет 50?

- 50?! Эй, я так плохо выгляжу?!

- Отнюдь. Хорошо ты выглядишь. Очень хорошо. Но все-таки?

- 45.

- Ну, я недалеко ушла. Ты женат? Дети есть?

- Нет и нет.

- Женщина?

- Что?

- Женщина у тебя есть?

- Ага.

- Что?! - громко возмущаюсь я, вонзая ногти в плечо водительского сидения

Лев неистово смеется.

- Ты, малыш. - отвечает он весело, - Расслабься. Сейчас ты моя женщина.

- Ааа…

На языке - куча вопросов. Но я запихиваю их поглубже и откидываюсь назад. Лодыжку неприятно тянет, и я машинально опускаю ладонь, чтобы растереть травмированное место. Бесполезно, да и чревато, но это как сдирать сукровицу с ранки - болезненная такая, но столь необходимая потребность на уровне инстинкта.

“Сейчас ты моя женщина”

Звучит, конечно, самонадеянно.

Но чертовски приятно.

Но подожди-подожди, Самойлова. Мужчина часто вкладывают в свои слова совершенно иной смысл, чем женщины. Или вообще не вкладывают, а озвучивают то, что, вроде как, должно звучать приятно для слуха. И если подобное признание женщина можно легко посчитать за признание в любви, то для мужчины… Ну, для мужчины это просто слова. И способ показать себя брутально-мужественным. Обычно девчонки от подобного мгновенно текут…

Но я ведь и не девчонка! Мне почти тридцатник!

- Ты сам сказал - не думать лишнего и просто терпеливо подождать, - задумчиво говорю я вслух спустя минут пять молчания и тихого урчания радио из динамиков, - Но чего подождать? И что такого в том, чтобы думать? Для тебя, наверное, нормально спать с совершенно незнакомой женщиной… Трахнуть ее, а потом свалить домой якобы по делам или потому, что дома ортопедический матрас… У нас, у слабого пола, немного другие приоритеты. Мы ведомы чувствами. А еще желанием определенности и конкретики…

- Поправочка, - перебивает Лев, - Женщине нужна не просто определенность и конкретика. Вам нужнавашаопределенность. Ивашаконкретика.

- Брак. Дом. Дети. Разве это плохо?

- Хорошо, если так.

- Ты осуждаешь женщин с другими приоритетами?

- Ты права. Я не в том возрасте, чтобы осуждать кого-то.

- Я такого не говорила!

- Но подумала. Ты так привыкла быть самостоятельной и независимой…