Не хочу быть внутри. Хоть окна и были открыты довольно продолжительное время, воздух до сих пор какой-то неуютный и спертый. На улицу. Срочно.

Снаружи хоть и мерзко из-за осенней промозглости, но мне сразу же становится легче. Чертыхаясь и злясь сама на себя из-за пагубной привычки, достаю из карманы сигареты и закуриваю.

Да, бесит. Но табак, точнее, размеренные и привычные движения приносят долгожданное успокоение, и я сажусь прямо на скрипящие ступени крыльца и облокачиваюсь спиной на деревянный столб. Задираю голову. Смотрю на темное, без единой звездочки, небо. Тоскливое. Скучное. Но совершенно не страшное.

И мне становится легче.

Что я, в самом деле?

Веду и чувствую себя, как совсем юная и глупая девчонка. А ведь я, вообще-то, столько сил и времени положила и на свою учебу, и на практику, распределение на которую я чуть ли не зубами и ногтями вырывала, и на карьеру в фирме Воронцова. Начинала ведь простой секретаршей и девочкой на побегушкой, потом перешла на простенькие брошюрки и информационные стенды, а сейчас на мне пусть и 20 процентов проектов, но все как на подбор - элитных, дорогих и крупномасштабных. Да и Светлана Аркадьевна держит меня поближе к себе, готовя меня на роль преемницы в случае чего.

На первом месте у меня всегда была работа и только работа. О личной жизни не задумывалась особо, а Павел оказался лишь приятным бонусом. Оттого я и не хотела ни серьезных отношений, ни обязательств.

Нет, все сама. Так учил меня и дед, и отец с матерью наставляли. Сейчас не дремучий совок, чтобы беспокоится о своевременном продолжении рода. Женщины выходят замуж и рожают и за тридцать, и за сорок. Времени у меня еще полно. Главное - есть стабильный заработок, квартира и небольшие накопления. На черный, так сказать, день.

Друзей у меня как таковых тоже нет - не до них. Разве что Катька - со времен студенчества. Мы с ней похожи - однокурсница тоже помешана на собственной карьере. Хотя уже и замужем, и спиногрыз имеется, но благоверный во всем ее поддерживает и не посягает на желания молодой женщины самореализовываться и делать карьеру. Артур - невероятно терпеливый и понимающий мужик, уникум, можно сказать. И свою жуть какую ревнивую натуру умеет как следует обуздать. Самое то для Екатерины.

Звук ревущей машины разрывает мои размышления и тишину ночи. Выронив от неожиданности окурок, я недоуменно вскидываюсь и смотрю на специфический росчерк фар приближающегося автомобиля. Он на крайне нежелательной для местного бездорожья скорости проносится мимо заборов и, противно взвизгнув тормозами, неожиданно тормозит чуть дальше дедова участка. Заинтересованная, я поднимаюсь на ноги и иду к калитке, зябко ежась и сильнее укутываясь в платок. Высокая и стройная женская фигурка, выскользнувшая с правой стороны машины, выглядит довольно мистически в полной темноте, разрезаемой лишь тормозным красным светом фар, но отборная матерщина, которую та выдает, говорит о крайне высокой степени раздражительности ночной незнакомки. И черт дернул меня негромко крикнуть:

- У вас всё в порядке?

Женщина оглядывается, но разглядеть ее не получается. Только чернота. Только очертания.

- Какого хрена у вас тут такой бардак?! - противно и истерично орет потерпевшая и вдруг что есть силы пинает шину ни в чем не повинной тачки, - Дерьмо, а не дорога!

Я аккуратно приоткрываю калитку и осторожно выхожу на дорогу. Приближаюсь к машинке - маленькой и изящной “Тойоте” свеженькой модели, - и щурюсь, чтобы разглядеть женщину.

Вблизи я вижу, что она довольно молода. Одета стильно и модно - в зауженные бриджи, в туфельки на высоком каблуке, в тоненькую блузку и меховую безрукавку, стянутую широким поясом. Все качественное, дорогое и брендовое. Макияж рассмотреть трудно в сумраке, но уверена - слой косметики приличный, вон какие длиннющие тени откидывают опахала ресниц. А прическа? Волосы уложены высоко-высоко, идеальными волнами и зафиксированы невидимым, а потому качественным лаком. В ушах - длинные колыхающие сережки, явно не бижутерия, а на длинных пальцах - опасно длинные ногти с шеллаком и несколько колец из явно фирменных ювелирок.

В темноте трудно разобрать, сколько лет незнакомке. Ей может быть и двадцать, и сорок. Да вот только какая мне разница?

Женщина нервно постукивает ногой и теребит в руках телефон в бессмысленной деятельности и истерике.

- Что случилось? - спрашиваю я, - Вам помочь?

Автолюбительница смотрит на меня и пренебрежительно кривит губы. Но не посылает. И неожиданно вздыхает, морщиться и спрашивает:

- Закурить есть?

Я удивляюсь. Но молча протягиваю зажатые в ладони пачку сигарет и зажигалку. Женщина закуривает, задыхается и кашляет. И тут же выкидывает сигарету в сторону.

- Фу, гадость, - говорит она.

Я хмыкаю. Очень познавательная информация. Вообще-то, нормальные у меня сигареты. В меру крепкие, тонкие. Не из дешевых, между прочим. А коль незнакомка не курит, зачем просить?

- Так что у вас случилось? - интересуюсь я снова.

- Придурок случился, - зло заявляет женщина и снова пинает ни в чем не повинную машинку, - Еще и псина какая-то на дорогу выскочила. Я чуть не обосралась!

Я понимающе покивала.

- Но с вами все в порядке? - уточняю я все равно.

- Нормально. Спасибо.

Женщина глубоко вздыхает, на секунду прикрыв глаза, и вроде пытается успокоиться. И без каких-либо слов садиться обратно в машину, хлопает дверцей и мгновенно срывается с места.

Ну и… что это было?

Я удивленно провожаю взглядом автомобиль и просто пожимаю плечами перед тем как, развернуться, пойти обратно в дом.

Странное дело. И что здесь забыла эта явно не деревнская чика? Еще и в такое время?

Но зато эта непонятная ситуация напрочь отвлекла меня от пережитого кошмара. Вернувшись в дом, я даже не маюсь от бессонницы и стресса. Спокойно выпиваю стакан воды и ложусь в постель, чтобы почти мгновенно провалиться в сон.

Утро встречает меня неожиданно ясным и теплым солнышком, игриво заглядывающим в окно. Я сладко потягиваюсь и зеваю, наслаждаясь непередаваемым ощущением - ведь сама проснулась, не от будильника и не от кошмара. Минуты три просто ложусь, разминая пальчики и мышцы и только потом неторопливо поднимаюсь. Умываюсь, чищу зубы, недовольно оглядываю свое новое жилище - одной помывкой определенно оказалось недостаточно, но перед тем, как приняться за второй этап уборки, я очень плотно завтракаю остатками вчерашнего обеда. И очень своевременно, ведь я чувствую жуткий, как живот сжимают неприятные спазмы. Ведь из-за своего непроизвольно затянувшегося сна я благополучно пропустила ужин, что со мной хоть и редко, но и происходило. В моем возрасте, к сожалению, уже были кое-какие проблемы с желудком как раз из-за постоянно сбивающегося режима питания. Но что делать? Спасаюсь курсом витаминов и таблеток. И обещаю себе, что когда-нибудь, да возьмусь за свой рацион серьезно.

Я прекрасно понимаю, что сидеть на шее бабы Шуры бесконечно нельзя, поэтому решаю - надо шуровать в магазин. Поэтому переодеваюсь, слегка подкрашиваюсь, проверяю кошелек на наличие налички и сую в сумку несколько пластиковых пакетов.

Пора выходить в свет. А точнее говоря - в местный магазинчик. Проинспектирую, так сказать, наличие местного асортимента. Надо будет еще узнать расписание местных автобусов, чтобы при необходимости ездить в ближайший город или даже райцентр.

Очередная коза-моделька, сверкнув яростно глазами и взметнув волосами, отчего нос мгновенно заложило от удушливого приторно-сладкого запаха духов, визжала и кричала, как полоумная. Приятного в этом было мало, и дело даже не в некрасиво искаженном личике со штукатуркой в сантиметр толщиной, а вот в этом обмане - приехала, вся такая расфуфыренная, посреди ночи, клянется в любви и верности, в искренности чувств и полной боевой готовности ко всему - но стоит только выложить на стол все карты, показывающие двуличность женской натуры (в случае Ангелины это было вымышленное имя, два брака по расчету и добрая дюжина обеспеченных любовников, которых она буквально обокрала), так нет невинной и влюбленной овечки. Есть стерва. Чистая и откровенная. Треклятой любовью не пахнет даже отдаленно. Одна лишь корысть. Да желание урвать кусок пожирней. Иначе откуда ей стало известно о моем убежище? Наверняка ей пришлось хорошенько порыть носом землю да кому-то дать прилично на лапу, чтобы узнать, где я живу. На самом деле.