Жуть-то какая! Да ведь это напоминает какое-то кино! За что же мне такое счастье?!
- … за любезность, - позорно икнув, в итоге выдаю я хрипло, - Можете меня пустить, Лев Маркович.
- Ты в порядке, девочка? - тихо и проникновенно спрашивает чудовище.
- Жить буду. Это ваша машина меня чуть не сбила?
- Моя.
- Ясно… Пустите, говорю.
Смирнов морщится, но отпускает. Правда, перед этим сжимает мои локти чуть сильнее и на секунду прижимает к своему торсу, чем вызывает у меня целый табун мурашек по коже. И вполне ожидаемый и не самый приятный нервный вздох.
И опять - это похоже на кинцо - третьесортное и проходное. Романтично-сопливое и с привкусом наивных девичьих фантазий.
Такое посмотришь и забудешь. За редким-редким исключением. Но под особое настроение - иногда очень хорошо заходящее.
Жаль, что я не в этом самом настроении. И поддаваться его мрачно-страстному и жадному обаянию не имею никакого желания.
Или все-таки имею? Особенно беря во внимания мои сегодняшние ночные фантазии на больную, то есть нетрезвую голову?
Ой-ёй… Это я что - только что губу облизала? Блин-блинский… А у Смирнова вон как взгляд потемнел, - превратился из серого в практически черный! Ужас ужасный!
Но - очередной спазм скручивает внутренности, и я, ошеломленная, делаю шаг назад. И тут же вскрикиваю от пронзившей лодыжку и заднюю сторону бедра боли, опасно накреняюсь и снова оказываюсь в мужских объятиях.
И хотя возбуждение опять накатывает на меня обжигающе-горячей волной (я не могу его ни удержать, ни контролировать), я тем не менее умудряюсь удержать серьезное выражение лица и просящийся на щеки яркий румянец. Потому что ничего хорошего в том, чтобы продемонстрировать мужчине ненормальную реакцию своего тела, нет.
Да и глупо с моей стороны так эмоционально переживать нашу близость. Он всего лишь помог мне удержать равновесие!
- Похоже, ты травмировала ногу, - говорит Смирнов, красноречиво поглядев вниз. - Красивые туфли.
- Ботильоны, - на автомате поправляю я, - Спасибо. Все нормально, не стоит беспокоиться…
- Ты не сможешь идти сама.
- Конечно, смогу! - возмущаюсь я, - Это всего лишь небольшое растяжение, экая невидаль… Ой!
А кинцо-то продолжает форсировать, черт возьми!
Потому что Смирнову опять плевать на мои слабые трепыхания. Конечно! Он ведь такой огромный! Даже я, со всем своим лишним весом, кажусь почти крошкой! И потому с такой легкостью он подхватывает меня под коленки и взметает вверх, будто во мне нет всех тех килограммов, которые Махловский так настойчиво убеждал меня скинуть.
Я взвизгиваю и инстинктивно обхватываю толстую шею чудовища руками. Непроизвольно прижимаюсь и задерживаю от восторга дыхание.
Потому что это охрененное ощущение! Крепкие мужские объятья… Терпкий мужской запах… И сила! Боже, сколько же в нем силы и уверенности! И потрясающей властности, от которой так кружит голову…
Махловский же тоже властный. Но, как оказывается, эта самая властность бывает разной. Чудовищу плевать на мои слова, но только потому, что я действительно травмирована и вряд ли могу справиться сама, без помощи. И так ведь было всегда! Проглядывая невесть почему вспыхнувшие картинки нашего недолгого общения со Львом, я не могу не отметить, что он беззастенчиво совал свой нос во все мои дела. Но при этом встревал в самый, как оказалось, подходящий момент.
Вот и сейчас. Да, данная сцена очень напоминает кадр из фильма, но ведь это не больше, чем помощь пострадавшей женщине, правда?
Смирнов подходит к своей машине, а выскочивший с водительского места парень в черном костюме тут же учтиво открывает заднюю дверь. Мужчина без какого-либо труда складирует меня на упругое кожаное сидение, и сам, обойдя машину позади, садиться рядом.
- Мне вообще-то на работу надо! - возмущаюсь я, прижимаясь к двери и дергая ручку. Но немного запоздало - она уже заблокирована. - Пусти меня, Смирнов! Откройте дверь!
Я зло толкаю ладонью спинку кресла водителя, но тот даже не вздрагивает.
- Давай в ближайший травмпункт, Алексей, - командует Смирнов, - У нас тут девушка ранена.
- Мне на работу надо! - повторяю я упрямо, кидая на чудовище взгляд, полный, как я надеюсь, праведного гнева и раздражения.
- Позвони и предупреди, что не сможешь. Ты уходишь на больничный.
- Какой еще, к черту, больничный? - зло цежу я сквозь зубы, - Ушиб и растяжение - не велика печаль.
- Осложнения хочешь? - ухмыляется Смирнов и, протянув руку, кладет свою ладонь на мое оголившееся из-за задранного подола платья бедро. Точнее говоря - его внутреннюю часть.
Я вздрагиваю и снова дергаюсь, гладя на длинные мужские пальцы на своей коже. И хотя она под капроном колготок, жар ладони чудовища я чувствую ярко и обжигающе - до самого нутра, до дерзкого скачка сердца под ребрами. Эта ладонь оглаживают бедро и забираются выше, под ткань, мягко и одновременно крепко сжимая кожу.
- Прекрати! - жестко приказываю я, хватаясь за шаловливые пальцы мужчины и пытаясь застопорить их движение, - Ты что творишь?! Сволочь!
- А что, собственно, такого произошло? - безмятежно интересуется Смирнов, - Я затронул твою женскую гордость, не так ли? Признаю. За это прости. Но оставишь свои обидки на потом, когда мы разберемся с твоей ножкой?
Продолжая держать свою руку у меня под платьем и поглаживать ставшей горячей кожу, Смирнов достает из внутреннего кармана великолепного, темно-серого цвета, так подходящего к его глазам, пиджака телефон, быстро нажимает кнопку вызова и прижимает к уху.
- Нет, - говорит в ответ на вопрос своего собеседника, - Планы поменялись. Я свяжусь с тобой позже. Предупреди там, что Самойловой Вероники сегодня не будет.
Смирнов несколько секунд молчит, слушая. В это время я возмущенно пыхчу и порываюсь сказать что-нибудь этакое, но под тяжелым взглядом мужчины невольно затыкаюсь. Из-за чего злюсь еще больше. Особенно на себя.
- Нет… - повторяет он, - Нет… Да… Угомонись уже, сколько можно?.. Да. Она упала и поэтому уходит на больничный… Нет! Все, отбой!
Оскалившись, Смирнов резко сбрасывает вызов и слегка наклоняется в мою сторону. При этом его на некоторое время замерзшие пальцы вдруг юрко проскальзывают туда, где приличия испаряются окончательно, и я порывисто втягиваю носом воздух.
- Сопишь, как котенок, - опаляет своим дыхание мое ухо Смирнов, практически прижавшись ко мне. Ему не трудно, он же высокий, даже смещать свою задницу по сидению не надо.
И все-таки мои щеки предательски вспыхивают, а сердце пропускает удар и тут же пускается вскачь.
Чувствую себя девчонкой - молодой и совершенно неопытной, которая млеет от неожиданного внимания. Это пипец, как злит, ведь Смирнов - последний, с кем бы мне хотелось таковой себя ощущать.
Да еще и в машине! С посторонним человеком впереди! Да я такого стыда в жизни не переживу!
Но трудно сопротивляться соблазну… Такому сладкому… И такому порочному. Запах чудовища, а также его аура, насквозь пропитавшие шикарный салон автомобиля, сносит мою крышу напрочь и заставляет инстинктивно подчиниться властному напору. И раствориться в его чувственных поглаживаниях, мгновенно вызывающих отклик в каждой клеточке такого податливого и продажного тела.
Да уж… Кошмар, но продается оно легко. Всего-то и надо, что слегка надавить сквозь капрон и трусики на губки да провести слегка колючим ворсом бороды по нежной и чувствительной коже щеки.
Ну и куда подевалась треклятая злость? Куда испарилась обида и состояние несчастной, несправедливо обиженной женщины, которая зареклась связываться с козлами?
А капитулировала она! Задрала вверх свои лапки, да глазки закатила, с наслаждением принимая уверенные касания и подчиняясь теплому, такому возбуждающему дыханию! Позорно сдалась и пожелала быть плененной!
Самойлова! Твою мать! Собери себя уже в кучу! Что за позорная лужица?!
Этот мужик обманул тебя! И воспользовался! А теперь хочет сделать это еще раз! Оно тебе надо?!
