Добавим, что описанные уцелевшими бойцами картины отступления красных отрядов, полностью разбитых на Байкале под Слюдянкой, демонстрировали жестокость и по отношению к своим. Обессилевшие при походе через тайгу, питавшиеся ягодами, бойцы неделю спустя делали в день едва шесть-семь верст: «Многие отстают, прося их пристрелить, или взять с собой, сначала брали их с собой, а потом просто пристреливали, раз отстал, все равно и так и так погибать»711. При отступлении отряда Каландаришвили «один командир взвода пристрелил жену (у ней начались родовые схватки) и застрелил себя»712. (Известный енисейский партизан М. Т. Савицкий в мае 1919 года под селом Вершино-Рыбинским, раненный четырьмя пулями в шею и лицо, просил добить: «Его свой же партизан штыком в живот ткнул. Он вскочил и бежал за партизанами, крыл матом…»713)
Итоги красного правления за первые пять месяцев 1918 года показали, что сибирские коммунисты вступили в конфликт с большинством жителей региона714. Летом 1918 года население не поддержало большевиков, а его активная часть оказала серьезное сопротивление узурпаторам, разогнавшим Учредительное собрание, подписавшим позорный Брестский мир и установившим «диктатуру пролетариата», сразу представшую в виде бестолковой и мародерской анархии. Итогом оказалось создание организованного антикоммунистического подполья. В свержении большевиков видную роль сыграла сибирская кооперация, израсходовавшая на поддержку подполья и легионеров Чехословацкого корпуса около 20 млн рублей715.
Главной причиной, толкавшей часть сибиряков на вооруженную борьбу с советской властью, стал произвол, допущенный коммунистами по отношению к значительной части населения. Прежде всего, это репрессии против зажиточных сословий, офицеров, кооперации, православной церкви, депутатов Учредительного собрания, а также многих рядовых граждан, запреты на деятельность популярных в Сибири политических партий (меньшевиков, эсеров, кадетов) и их прессы, ограничения в торговле, произвольные реквизиции и конфискации, крайне низкое качество управления.
Уже к маю 1918 года Томская тюрьма была заполнена рабочими, солдатами, крестьянами, «низшими служащими Боготольского ж. д. района», эсерами716. Когда в начале июля 1918 года белые захватили небольшой город Ялуторовск Тобольской губернии, из тюрьмы были освобождены «до 170 местных крестьян, посаженных советскими властями за саботаж и прочие преступления против революции»717. Помнили жестокости красных и соседи-уральцы: чекисты Особого отдела наступавшей на Урале 3‐й армии отмечали в августе 1919 года, что часть населения Шадринского уезда проявляет «недоверчивость из‐за массовых репрессий и несправедливостей местной власти в 1918 году в некоторых волостях»718.
Есть сведения о расстрелах большевиками и левыми эсерами офицеров в Красноярске. Именно в связи с причастностью к этим расправам активной создательницы боевых отрядов в Енисейской губернии, члена ЦИК Советов Сибири, комиссара печати и одного из проводников насильственных хлебозаготовок – А. П. Лебедевой719 («особенно настаивала в свое время на расстреле офицеров»720) казаки сотника И. Д. Фереферова 27 июля 1918 года выхватили ее из толпы советских работников, конвоируемых в Красноярскую тюрьму, и затем беспощадно замучили, зарубив на берегу реки Качи. С ней погибли командующий вооруженными силами Енисейской губернии Т. П. Марковский и «гроза красноярской буржуазии» – начальник милиции С. Б. Печерский721.
Протест же против избыточного насилия проявлялся подчас даже среди самих красных силовиков: так, председатель Енисейского губревтрибунала И. Королёв уже в феврале 1918 года застрелился, не желая участвовать в большевистских репрессиях722. Но они только усиливались. Енисейский губисполком 4 марта приказал уездным совдепам: «Принимайте строгие меры наблюдения за контрреволюционерами. Всякие попытки сопротивляться Советской власти беспощадно подавляйте»723.
Сибирь была с 5 апреля того же года объявлена на военном положении. Один из лидеров омских большевиков в это время откровенно признавал, что советская власть держится только на штыках724. В апреле, в ответ на высадку японского десанта во Владивостоке, деятели Центросибири решительно восклицали: «Рабоче-крестьянская власть завоевана потоками крови рабочих и крестьян[,] и они не отдадут ее, каковых бы новых потоков крови это ни стоило». В июле они провозглашали то же самое: «Рабочий класс не остановится ни перед какой кровавой и разрушительной борьбой за свою власть…»725
В ответ на силовую политику коммунистов по всей Сибири возникли тайные и явные вооруженные организации в более чем в 40 сибирских населенных пунктах. Основой этой почти 6-тысячной тайной армии были офицеры. С момента большевистского переворота до восстания Чехословацкого корпуса только в Томской губернии возникло 17 подпольных организаций и за февраль–май 1918 года произошло 36 вооруженных антибольшевистских выступлений. Среди последних были и крупные: продолжительное восстание в Нарыме в марте–апреле; выступление 1,5 тыс. рабочих и членов их семей на Судженских копях Кузбасса 26–27 марта; стихийный бунт почти тысячной толпы в Барабинске 18 мая, сопровождавшийся самосудом над начальником милиции Горбачёвым (подавленный омскими красногвардейцами) и др.726
Во время мятежа 18 апреля в Бийске погиб председатель городского революционного суда большевик К. И. Фомченко, были избиты члены горсовета. При попытке большевиков конфисковать продукты в томском Иоанно-Предтеченском женском монастыре 24 мая агрессивно настроенная толпа при явном участии белых подпольщиков смертельно ранила главу местной чрезвычайной комиссии Д. И. Кривоносенко, пытавшегося отстреливаться727.
Вооруженный протест наблюдался и в Восточной Сибири. В селе Троицк Голуметской волости Черемховского уезда Иркутской губернии бывшие политссыльные И. Зотин и И. Мызгин создали «Союз батрацкой молодежи», составленный из освобожденных уголовников и солдат-дезертиров. Организовав боевую дружину, они приступили к захвату чужой собственности. В ответ граждане создали отряд самообороны, который в феврале 1918 года выдержал настоящий бой с красногвардейцами. Те устояли только при поддержке красных отрядов из Тырети728. Но 14 марта окрестные крестьяне соседних волостей тысячной толпой разгромили совет, самосудом уничтожив до 20 человек во главе с председателем исполкома Крыловым. Сами большевики признавали, что троицкая власть организовалась из воров-рецидивистов, объявивших себя анархистами и мстивших «крестьянам за жестокую расправу последних с ними за недавние кражи»729.
Красногвардейцы в столице Урянхая Белоцарске 10 или 11 марта 1918 года были легко разогнаны казачьей сотней. Не дав ни выстрела в ответ, они «бросились разбегаться кто куда может», были переловлены, обезоружены и отпущены. Однако казаки вскоре ушли, что дало возможность большевикам восстановить власть и отобрать имущество около десятка самых зажиточных купцов (Вавилиных, Шепелиных, Сафьяновых), конфисковав до 7 тыс. лошадей, 12 тыс. голов крупного рогатого скота, 4 тыс. овец и 310 маралов – примерно на 1 млн рублей. В ответ в мае в двух селах (Туран и Уюк) вспыхнуло Туранское восстание, в ходе которого красногвардейский отряд был сначала разбит, но затем, собрав весь личный состав (300 человек) под командованием Цивинского и С. К. Кочетова, нанес восставшим поражение и арестовал 30 зачинщиков, отправив их в Минусинск730. Оставшиеся на свободе вскоре, с помощью усинских дружинников и староверов Мало-Енисейска, свергли красных и арестовали 90 человек; председатель Урянхайского крайсовета С. К. Беспалов был убит. Арестованных крепко избили и отправили в ту же Минусинскую тюрьму, поменявшую хозяев; в последующий месяц в селах выловили еще сотню сочувствовавших советам731.
