Некоторое время спустя мы получили письмо из Астрахани от майора в отставке Ф. М. Мишнаевского, в котором автор описывал вкратце подвиг Крижановского.

Занимаясь поиском кинофотодокументов об освобождении Молдавии от фашистских оккупантов, я задался целью найти фотоснимок бесстрашного разведчика. Но сделать это было совсем не просто. Никак не удавалось выйти на семью героя. У тех же, кто воевал вместе с Дмитрием, его снимка не оказалось. Однажды, — это было уже в 1972 году, — мне позвонил И. К. Свиридов:

— Приезжай ко мне. Только что получил из Армавира от разведчика Евгения Иванова снимок Крижановского.

…Я рассматривал маленькую выцветшую от времени фотографию и ловил себя на мысли, что вот держу в руке снимок, который мы так давно искали, а чувства радости не испытываю. Нет, не ожидал я, что долгожданная находка окажется такой, можно сказать, микроскопической. Да и изображение почти исчезло. Кишиневские криминалисты, к которым мы обратились за помощью, помогли восстановить и увеличить снимок. С него пристально смотрел человек с волевым лицом, в погонах старшего сержанта на гимнастерке. Так мы сумели познакомить читателей молдавских газет с образом Крижановского.

Кажется, поиск был завершен удачно и можно было заняться изучением других малоизвестных и интересных фактов. Но мы с И. К. Свиридовым, привлекши к поиску юных следопытов села Виноградное Григориопольского района, решили восстановить через фронтовых друзей разведчика картину подвига Крижановского, разыскать его семью. Дороги поиска привели меня в Пятигорск.

Они вновь встретились в Пятигорске на слете ветеранов 295-й Херсонской трижды орденоносной стрелковой дивизии: Бывшие разведчики 352-й отдельной разведывательной роты приехали из разных уголков страны — Астраханской области и Кабардино-Балкарии, Ставрополья и Армавира, Москвы и Ростова-на-Дону. Они ходили по гостинице и, встречаясь на день по нескольку раз, хлопали друг друга по плечам, обнимались и бесконечно повторяли: «Сколько же лет мы с тобой не виделись?!» В глазах друг друга они так и остались парнями из победного 45-го. На встречу приехали Виктор Бойченко, Анатолий Парамонов, Степан Самойленко, Иван Черногоров, Владимир Николаев, Ахмет Сулейманов, Иван Лучкин, Иван Манжулов, Евгений Иванов и другие. Виктор Кузьмич Бойченко удостоен высокого звания Героя Советского Союза. У Ахмета Нурмухамедовича Сулейманова на груди ордена Славы трех степеней. Орденами Красного Знамени и Славы двух степеней награжден Иван Захарович Лучкин. Владимир Григорьевич Николаев приехал на встречу без наград. Но если бы он их надел, то среди них мы бы увидели три ордена Отечественной войны, орден Красной Звезды, три медали «За отвагу» и две «За боевые заслуги». Среди разведчиков он был самым молодым. Пареньку шел шестнадцатый год, когда он пристал к бойцам одной из частей 295-й дивизии, ведшей в те дни жестокие оборонительные бои на Северном Кавказе. Его определили в химроту. Но подростка тянуло к разведчикам, и он в конце концов там и оказался.

Каждый день они собирались в номере у Ивана Константиновича Черногорова — бывшего парторга разведроты, и кто-то один — обычно это был Иван Лучкин — задумчиво начинал:

— А помнишь…

Им было о чем вспомнить. Они воевали на Северном Кавказе и на Украине, форсировали Днепр и Днестр, освобождали Молдавию и Польшу, сражались на Одерском плацдарме и штурмовали Берлин. Я слушал их, поражаясь яркости и полноте воспоминаний. Все было интересно, но меня, естественно, больше всего интересовала та часть рассказов, которая относилась к периоду боев за освобождение Молдавии.

В один из дней речь зашла о боях на Шерпенском плацдарме, и я спросил, знал ли кто из них Крижановского.

— Кого? Дмитрия Крижановского? Да его все знали, — ответил Черногоров и, указав на Лучкина, добавил: — Вот он ходил с ним на задание.

Иван Манжулов, раскуривая папиросу, задумчиво спросил:

— Когда же Крижановский пришел к нам в роту?

— Наверное, это было где-то на Днепре, — ответил Иванов. — Да, да, точно. Он прибыл из запасного полка после ранения. Мы тогда еще обратили внимание на его молчаливость.

— Да, парень он был малоразговорчивый, — вспомнил Черногоров. — Ценил сказанное слово. Не любил разгильдяйства. А если кто в чем-либо провинится, Дмитрий давал тут же справедливую оценку. Он у нас был агитатором и весной 1944 года обратился ко мне за рекомендацией для вступления в партию.

— Мы всегда, когда возвращались с задания, любили пошуметь, — это говорит уже Алексей Таранов. — А Дмитрий уходил на задание молча и возвращался тоже молча. Но человек он был большой храбрости.

Так, слово за словом, дополняя друг друга, разведчики создали образ старшего сержанта Дмитрия Евдокимовича Крижановского, воссоздали картину его бессмертного подвига.

…Летом 1944 года части 32-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии прочно удерживали плацдарм на западном берегу Днестра между селами Пугачены и Шерпены, всего в трех десятках километров от Кишинева. В двадцатых числах июля противник стал проявлять активность: интенсивнее, чем ранее, обстреливал нашу оборону; в ночное время проводил в своем тылу какую-то перегруппировку — об этом свидетельствовал неумолчный гул моторов, доносившийся из-за гитлеровских траншей.

Каковы намерения противника? Штабу армии нужны были «языки», которые могли бы ответить на этот вопрос. Разведку решили провести утром, когда фашисты отдыхали после беспокойной ночи. Объектом поиска избрали юго-восточную окраину Шерпен. Здесь оборона противника была наиболее сильной, и поэтому враг, надеясь на ее устойчивость, не был так внимателен, тем более днем.

В состав поисковой группы под командованием Дмитрия Крижановского были включены двадцать добровольцев-разведчиков, наиболее смелых и опытных: Дмитриенко, Полухин, Лучкин, Таранов и другие. Подготовку группы вел командир разведроты старший лейтенант Я. Г. Эдельштейн.

Поиск готовился тщательно. За немецкими позициями было установлено непрерывное наблюдение. Сам Крижановский вместе с двумя разведчиками круглосуточно находился в окопе нашего боевого охранения. Разведчики скоординировали свои действия с дивизионной артиллерией и стрелковыми подразделениями 1042-го полка, на участке которого планировалась операция. Артиллеристы должны были обеспечить отсечный огонь на флангах и в ближайшей глубине обороны противника.