Они взялись за руки, и Лиза начала читать заклинание. Подглядывая в книгу, она разводила руки, делала разные пассы, произносила слова на древнем языке. За ее спиной взметнулись черные крылья, голос стал более гортанным, хриплым, почти сорвался на воронье карканье. В тот момент, когда рядом с Эриком и Рольфом встала огромная черная птица, в центре комнаты открылся портал. Черная воронка крутилась с неимоверной силой, поднимая в воздух бумаги, сбрасывая на пол статуэтки. Как только трое вошли в нее, портал схлопнулся, и в комнате воцарилась тишина.

Кайт

Мне было страшно. Впервые за много лет я боялась по-настоящему. С бегающим холодом по спине, с замутненным сознанием и дикой паникой в душе. Я снова по ту сторону жизни. И снова передо мной наводящая ужас пустошь загробной жизни, темная и холодная, не внушающая никакого просвета. То, что мне предстоит снова показаться на глаза Миллт-и-Нос, украсть из-под носа ее главную добычу, которой она наслаждалась 30 лет — цветочки перед тем, что потом мне придется остаться с ней один-на-один. Навсегда. Уверена, что наказание она мне придумает пострашнее, чем для нелюбимой ею Нулары.

Содрогаюсь от мысли о том, что нужно возвращаться в логово загробной охотницы. Каждый раз, когда думаю о том, что не хочу этого делать, голову пронзает острая боль. Она растекается по венам, прожигает все мои органы, скручивая и будто разрывая меня всю. Вот оно, заклятье Тагейрм. Я делаю шаг вперед, еще шаг. Я должна идти, должна вытащить Нулару и привести ее к мужу.

Подойдя к лагерю, я осторожно огляделась: ни собак, ни самой хозяйки не было видно. Значит, она на охоте. Удивительно, как я смогла пройти по пустоши незамеченной. Осмотревшись по сторонам и выждав, я прошла к клеткам, которые стояли позади дома. За толстыми решетками томились невольные души, те, кого Миллт-и-Нос не захотела отпускать в загробный мир, оставив на перепутье.

— Нулара, — пригибаясь, я подошла к клетке, где сидела женщина.

— Кайт? — брови Нулары вздернулись вверх, она вскочила и молнией подбежала к решетке. — Что ты здесь делаешь?

— Я должна освободить тебя и привести к мужу.

— Нет, — она замотала головой, отошла в середину клетки, — нечего мертвым делать в мире живых.

— Нечего, но ты вернешься. Возьмешь браслет Кайт Ши и сможешь выйти.

— Тагейрм, — она устало опустилась на пол. — Он все-таки это сделал.

— Ты знаешь про этот обряд?

— Да, старинный обряд, его можно провести только отправив несколько чистых душ в мир иной.

— У нас было несколько смертей, все молодые девушки. И еще кошки, — меня передернуло от воспоминаний.

— Он слишком меня любит, чтобы отпустить.

Казалось, Нулара расстроена и готова расплакаться, но в ту же секунду она вскочила и подбежала к решетке.

— Мы вернемся вдвоем. Ты нужна моему сыну. А со своим мужем я разберусь сама.

— Я не могу, выйти можно только с браслетом.

— Не верь всему, что говорят мужчины, — усмехнулась Нулара. — Ты Кайт Ши, с браслетом или без. У тебя 9 жизней, если ты не потратила их все, то легко можешь вернуться, потратив дополнительную жизнь на то, чтобы вывести любого с собой.

— Но так бы все выводили близких. И зачем Матиас соврал мне?

— Загробный мир не так прост, ты не можешь вывести близкого по крови человека. Да и Кайт Ши становятся не кто попало, мы знаем правила и никогда их не нарушаем. А Матиас, — она вздохнула и отвела взгляд, — он решил оставить одну Кайт Ши.

— Неужели Матиас настолько любит вас, что мог все это сотворить? Убить девушек, кошек, 30 лет издеваться над собственными сыновьями?

— Не вся любовь бывает жертвенна, чаще она в высшей мере эгоистична. Но, пока это касалось нас двоих, я прощала. Меня вполне устраивала спокойная жизнь вдалеке от суматохи больших городов, в тишине и вокруг малого количества людей. Когда же я узнала о беременности, Матиас сильно переменился, стал более грубым, не жалел меня, часто отправлял по ту сторону жизни. Вот у меня и осталась лишь одна жизнь Кайт Ши, которая закончилась в день родов.

— Все равно не понимаю, — я выпустила кошачий коготок и стала открывать замок клетки.

— Любовь сложная штука. Когда человек хороший, ты влюбляешься. Когда становится плохой — разлюбить уже не можешь.

Замок щелкнул, я отворила дверцу и протянула руку Нуларе.

— Пойдемте, нам нужно уходить как можно быстрее.

— Куда это вы, девочки?

Я обернулась. Позади меня стояла Миллт-и-Нос, а по бокам от нее ощетинились собаки.

— Зашла в клетку, быстро.

Собаки подступили ближе, и мне ничего не оставалось, как сделать шаг назад, оказавшись с Нуларой в одной западне.

— Я же предупреждала тебя? Предупреждала. Ты второй раз не послушала меня, да еще коня увела. Так что тебе, деточка, сидеть здесь до скончания жизни.

Она подошла к клетке, захлопнула дверцу, схватила меня за руку и сорвала браслет.

— А вот это я у тебя заберу.

Свистнув собакам, она ушла в домик. Я с силой ударила по решетке.

— Черт!

— Не это самое страшное, — Нулара подошла и положила руку мне на плечо. — Если Кайт Ши, призванная ритуалом, не выполнит желание в течение 24 часов, ее начнут мучить жуткие головные боли. А еще через сутки ты умрешь.

— Замечательная новость, — я осмотрела замок, но около клетки сидели собаки, зарычав при моем приближении.

— Ты знаешь, где мы?

— Считаешь, я каждый день сюда хожу?

— Прости, дорогая, думал вы все ориентируетесь в иных мирах.

— Я не хожу по ту сторону, — огрызнулась Лиза. — Как и ты, я здесь впервые.

Эрик, Рольф и Лиза стояли посреди холодной пустоши. Ветер обдувал их, раня кожу острыми песчинками, завывал, наводя ужас, напоминая, что они находятся не в том мире, где им положено быть.

— Тогда идем просто вперед, — Эрик двинулся первый, оглядываясь по сторонам, опасаясь нападения в любой момент.

Он прекрасно знал, на что способна местная охотница, изгнанная из мира живых. В детстве он прочитал много книг, слышал от стариков истории о том, какая она была при жизни, как его мать вывела мошенницу на чистую воду. Всю жизнь он жалел о том, что не может помочь матери, предполагал, какие козни устроит обиженная охотница той, кто отправила ее вечно охотиться на мертвые души. Слабым угольком горела в нем надежда на то, что ему удастся освободить мать. Не Рольфу, а именно ему. Представлял он, как обнимет ее, почувствует мягкие и нежные прикосновения к своей голове, почувствует любовь, которой не знал ранее.

Но теперь все изменилось. Он принял любовь от другой, чуждой его семье девушки, но любовь к матери не утихла, нарастала волнами. Чувство тревоги не покидало его, он ждал встречи с матерью, боялся, надеялся, но волновался о том, примет ли она его, узнает ли.

Лай собак вывел его из мыслей, заставил напрячь все свое внимание и чутье. Он дал сигнал Рольфу, тот схватил Лизу за руку и быстро оттащил в ближайший овраг. Зная, как сбить собак со следа, Эрик добежал до ручья, протекавшего по дну ущелья, шагая по воде, забился под откос вместе с Лизой и братом.

Была слышна заунывная песня Миллт-и-Нос, шум собачьих лап, но те прошли мимо, не почуяв их. Лиза смотрелась рядом с Рольфом совсем девчонкой, маленькой и несмышленой, только несколько перьев выдавали в ней грозную Призрачную Королеву. Но каждый ее жест, положение головы, стойкая осанка указывали на то, что она готова идти до конца ради сестры.

Шум стих, Эрик выглянул, не увидел поблизости никого и только тогда разрешил выйти Рольфу и Лизе. Вместе они пошли по следам, оставленными охотницей и собаками. Уже через полчаса они увидели вдалеке домик и клетки, стоящие рядом. Миллт-и-Нос не было видно, но собаки лежали рядом с клетками, положив свои большие головы на лапы.

— Кайт, — Лиза показала вперед, и Эрик не сразу узнал в одной из клеток свою жену.

Рядом с ней стояла женщина небывалой красоты. Эрик видел ее впервые, но тут же узнал, слишком часто он перебирал фотографии в альбоме, который отец прятал от детей. Рольф тоже замер, не отрывая взгляда от матери.