Из ободка вытекали, наверное, капли: уж больно блестела мокрая дорожка!

Что мне то окружное углубление яростно-красным подсветило Зеркало Катли, заикаться я, конечно, не стал, и Хельга на все мои «думаю», «наверное» только скептически хмыкнула. Да и ей было не до моих сложных предположений, она всё с той же неистовой синевой в глазах подняла лук.

— Аккуратнее! — успел предупредить её я. А там не предупреждать — громко приказывать, оказывается, надо было!

Она в два шага оказалась у края нашего бережка, бросила каст — Замедление сработало. А потом тремя выстрелами (прошёл крит) упокоила тварь!

— Есть! — заорала она и бросила Молнию.

Но не в следующую тварь, а по моему сталагмиту. Прямо в ту самую бороздку. Судя по дальнейшему, это была не трещинка уже, а небольшой уже бассейнчик. Молния испарила воду, пар взорвал стенки, и вся эта дура сорвалась в воду. А дальше… Потом-то я вспомнил, что через Зеркало смотрел не на каменную сосульку, а на стену, а когда мне подсветилась она, подумал: «Завал — это тоже будет неплохо.»

Короче, эта стена была вся напрочь изъедена, и что там, и куда попало, не знаю, но вся она рухнула. Наше озерцо потеряло один из берегов и, подхватывая каменюги, хлынуло вниз, сшибая следующую стенку, и, может, и следующие…

— А-а-а! — завопило от восторга наше чудовище.

— Дура! Что ж ты творишь-то?! — завопил я вслух, а про себя не менее пронзительно выкрикнул: — «Несса!».

Рыжая, о чём я, поняла сразу, в десяток секунд упаковала меня в латы, и я со своей дикарской алебардой в руках ринулся вверх к ручью, который резко обмелел, и на нём проступили, выступили из воды каменюги…

«— Господин!.. — предупредила Чи-сан.

Да, дно нашего озеро тоже было всё в матёрых булыжниках, которые теперь солидно выступали над водой. И не только одна из уховёрток бросилась наверх, но и две оставшиеся неживые, нервно цепляясь всеми своими шестью лапами за выступы, начали спускаться вниз.

Я обернулся и кинул Хельге второй жвал и опять заорал:

— Что стоишь?! Бей! Лук!

И отвернулся. Та, первая насекомая, уже перебралась на другую сторону ручья, и её нельзя было выпустить из узкой бермы на оперативный простор! Но, судя по раздавшимся хлопкам тетивы, Хельга опомнилась. Замедления-ошеломления ни на одной из тварей нет, но вниз по крутому склону, вверх по почти отвесному склону — скоростью не блеснёшь. А по расстоянию зато — почти в упор! Должна попадать, должна с десяток секунд продержаться! Значит, мне с этой, которая пёрла на меня, тоже надо было управиться в несколько секунд, и, когда она своими усами — с неё длиной! — захлестнула и поволокла меня к жвалам, я не сопротивлялся, я даже отвел руку со своим оружием назад и…

Её жвалы сомкнулись на мне одновременно с моим жвалом, вбитым ей приблизительно в ту же точку, которую мне Зеркало подсвечивало у паучихи. Но у той был 15-ый уровень, а у этой — 8-ой. Там я еле пробил череп, здесь жвал вошёл внутрь едва ли не на полтора метра! А мои доспехи первый удар её зубьев выдержали.

Несса!

И девочка опять поняла меня, она моментально сменила мне костяную алебарду на стальной топор, я в несколькими ударов освободился от окончательно сдохшей дохлятины и бросился назад.

Я в свой срок уложился.

Одну уховёртку Хельга дострелять успела, но вторая тем временем ушла в мёртвую зону, и вот теперь, оконечный фрагмент членистой лапы уже уцепился за перегиб берега. Хельга попыталась перерубить его алебардой, но не сумела уйти от захвата — таким же, как со мной, пятиметровым усом. Сейчас она упиралась, но уховёртка и сама выбиралась, и тянула её, тянула…

Топор на жвал сменил я на бегу и, когда морда, чем-то похожая на бегемочью, показалась над берегом, с разгона, в прыжке засадил его в ту же самую точку. Вниз полетели мы все вместе — и я, и уховёртка, и Хельга.

Почти семиметровый почти обрывчик… Хорошо, что на нас были доспехи, хорошо, что на мне был шлем… Уж не знаю, как она, а я один раз булыжник головой задел. Да потом ещё эта дура на меня сверху навалилась… Не двуногая — шестилапая… Ещё и не выбрался — яростно замигала вёздочка системного сообщения высокого уровня!

«— Господин!

«— Хозяин!

Давайте, — мысленно просипел я, выползая из-под ездово-боевого животного сыновей скорпиона.

— Поздравляем: Ваш отряд победил в противостоянии с отрядом выше Вашего по уровню более, чем на два порядка. Вам доступно эпическое улучшение имеющегося оружия. Выберите его. Время принятия решения десять секунд. В случае просрочки выбор будет произведён случайным образом. Отсчёт запущен:

…0-00-09, 0-00-08

«— Алебарда, господин!

«— Алебарда!

— Дикарская алебарда! — выкрикнул я.

«— Сделано!!

— Сделано, — подтвердил довольный голос Хельги.

Алебарда! Описание! — потребовал я.

«Дикарская алебарда, эпическая, личная.

Исходные параметры: +15 % к Силе, +15 % к Ловкости, +15 % к Здоровью, +15 % к Выносливости, +15 % к Силе удара, игнорирует 15 % физической защиты противника, полностью игнорирует магическую защиту противника.

Удлиняемая. Исходный коэффициент удлинения =2.

Доступна парадная форма.»

Девочки, эпическая — это?..

«— В основном, качество, господин: не нуждается в починке. Заточке. Всегда острая, никогда не ломается.

Пожизненная гарантия, то есть. Личная?

«— Невозможно потерять, продать, подарить.

Пятнадцать процентов… У меня Сила, если без добавок от бижутерии — семнадцать, пятнадцать процентов — это где-то около трёх. Что тут эпического?

«— Господин — ещё меньше. Пятнадцать двенадцатиричных процентов это на кроху больше десяти Ваших привычных. Но, так как при расчетах здесь идет не округление, а дробная часть просто отсекается, то прибавка к Силе сейчас всего +1. Но на старших локациях даже +10 к Силе будет неощутимоой прибавкой, а Ваша алебарда не потеряет актуальности никогда. Ведь все эти проценты — исходные. То есть — улучшаемые.

«— Ой, хозяи-и-ин! — вдруг запричитала Несса. — Забери-ка ты алебарду у этой гадины!

Мне поплохело тоже.

— Хельга, алебарду! — потребовал я.

— На, — пожала плечиками она и протянула оружие мне.

Протянула рукояткой вперёд, всё как требуют правила куртуазии. Я обхватил её рукой, почувствовал под ладонью привычную жёсткость кости, слегка смягчаемую паутинным шёлком. Но не успел вздохнуть с облегчением, как она разжала руку, и алебарда упала на камни. Лезвие провалилось вниз, а рукоятка торчала кверху.

«— Хозяи-и-ин!.. — почти заплакала рыженькая.

Я схватился за рукоятку. Попытался. Моя рука прошла сквозь неё. И алебарда исчезла. Чтобы тут же появиться в руках Хельги.

— Ты!.. — заорал я.

— Я, — пожала плечами она. И добавила: — И извинись! Немедленно. И за это свой крик, и за “дуру”!

— Ты опять обманула меня, а мне извиняться?!

— Я, тебя, не, обманывала, — раздельно, по словам произнесла она. — Характер улучшения оружия никому из нас известен не был! Что она станет “личной”, предугадать было невозможно. Зато был дефицит времени и твой выкрик. Почти приказ. Извиняйся!

«— А то что?!..

«— Господин, она права.

Я хотел буркнуть: «Ну, извини», но мой Этикет сделал всё по-своему: я повернулся к ней в анфас и резко уронил книзу голову:

— Леди, прошу простить моё не вежество!

И её балахон, прикрывавший доспех, вдруг распушился в длинное платье, и леди чуть склонилась в ответном реверансе:

— Сэр, Ваши извинения приняты! Прошу Вашего снисхождения и к моей несдержанности, — подолы её одеяния опять сократились, обратившись в широкие штанины, а в верхней части туалета рюши, воланы и оборки втянулись и исчезли. — Сверг, да я тоже всё понимаю! Обычно, я не такая импульсивная! Тут либо никак не приду в себя, либо… — и она замолчала.

… либо её подтолкнули, — закончил за неё я. Да так результативно… «Отряд», который мы «победили» — ведь его, надо полагать, просто-напросто смыло.