Да, продуманы…

– Ну, как твои предположения оправдались? – издевательски поинтересовался блондин.

– Кто этот человек, которому я перешёл дорогу? – почему-то казалось важным узнать именно это.

– Неважно, Маугли, для тебя это скоро будет неважно. Никаких последних желаний у нас выполнять не принято, – блондин, засунул руку за спину и вытащил приличных размеров нож из серой стали с ухватистой чёрной пластиковой ручкой. Нож производил впечатление. Форма лезвия достаточно простая, но тем не менее выглядела хищно без всяких кровостоков и серейторной заточки. Несмотря на современную рукоять нож выглядел старым. Вполне вероятно, что к старому клинку новую рукоятку приделали позже. Появление ножа вызвало удивление у всех присутствующих. Блондин, по ходу, импровизирует, раз никто не в курсе, что он затеял. Тот тем временем повернулся к Николаю. – Коля, этот нож мне дал Фёдорыч, сказал, чтобы именно им всё было сделано. Это наш символ. Босс сказал, что ему нельзя долго без крови. Может, и предрассудки, но с боссом в таких вещах спорить нельзя, да и не хочется. Так что сделаешь всё им. Этот петушок на тебя кукарекал, тебе его и резать. Надеюсь, ты не против?

Николая ситуация, может, и удивила, но не сильно. Он даже, сука, улыбнулся.

Он просто кивнул, молча протянул руку и взял протянутый клинок. Я просчитывал варианты. Первое, что приходило в голову, это попробовать убежать, но шансов на успешное бегство было мало. Во-первых, связанные руки за спиной быстрому бегу босиком не помогают, во-вторых, остальные бойцы стояли вокруг меня. А потом блондин ещё больше сократил мои шансы на бегство достав из подмышечной кобуры пистолет и взведя затвор. Он с мерзкой улыбкой посмотрел на меня, после чего перевёл взгляд на Николая и мотнул головой, мол, давай, действуй. Да он, сука, полон сюрпризов: то у него нож, то пистолет. Термобарическую гранату он там не таскает с собой? Затягивать никто не собирался. Чтобы что-то сделать у меня оставались секунды. Пришла мысль, что, если бы не это боевое крещение Николая, меня, скорее всего, придушили бы ещё в машине.

– И всё-таки, у меня есть последнее желание. Я скажу, а вы решайте, выполнять или нет. Развяжите руки. Хочу Коленьке синяк поставить на память. Коля, ты же не против, или тебя только со связанными людьми сражаться учили? – я, наконец, начал говорить что-то, что могло привести к повышению шансов на выживание. Расчёт был простой. Раз эти уроды затеяли чуть ли не ритуальное убийство, и у них есть пистолет, то чего им бояться, а для Николая будет стыдно победить связанного парня. Хотя изначально это всё-таки не поединок, а именно убийство, даже, сука, жертвоприношение…

– Я не против, – Николай перевёл взгляд на блондина, ожидая одобрения. Пауза затянулась. Блондин стоял и смотрел на меня через зеркальные очки. Я стоял и смотрел на него. Спокойно смотрел. Злость ушла, сменившись решимостью. Всё происходящее стало абсолютно реальным. Моя жизнь изменилась. Детский сад для Маугли закончился. Неважно, осталось мне жить минуту или я выберусь из этой передряги живым, я уже другой человек. Я не смогу вернуться на стройку и весело кричать Димону про интим с бетономешалкой. Я больше не буду с Семёнычем расписывать заборы отрывками из Гаврилиады Пушкина, наплевав на чувства верующих и работников коммунальных служб, чтобы потом делать невиновные глаза и обвинять несуществующих то ли хулиганов, то ли поклонников творчества Александра Сергеевича. Про семью вообще старался не думать. Нельзя сказать, что я подспудно не чувствовал, что моя беззаботная жизнь когда-нибудь кончится, поэтому и жил, наслаждаясь каждой минутой. Правильно парни говорили про меня. Я живу, будто в отпуске. Двадцать три года отпуск. Была в этом какая-то правда. Всё было прекрасно в моей жизни: семья, спорт, работа, друзья. Отпуск это и был. Не ясно отпуск после чего или отпуск перед чем, но он закончился. Закончился, кстати, прямо на пляже. Я грустно улыбнулся, прощаясь с беззаботной жизнью. Наверное, моя улыбка выглядело достаточно обречённо, чтобы блондин купился и поступил непрофессионально.

– Я тоже не против, – наконец произнёс он и сделал разминающее движение плечом руки, в которой был пистолет, – Хилый, развяжи его.

– Он быстрый! Он от нас уже один раз от троих удрал, – попытался предостеречь Хилый. Сука.

– Не быстрее пули. Развязывай! – блондин после слов Хилого изменил позу на более собранную, но менять решение не стал.

Хилый достал из кармана красный складной нож, подошёл ко мне со спины и перерезал пластиковые наручники, после чего быстро отошёл в сторону, чтобы не стоять на одной линии со мной и блондином. Николай приблизился и стоял в двух шагах от меня. На лице у него была какая-то совсем безумная улыбка. Да он псих. Теперь это уже точно можно было сказать. Нож он уверенно держал в правой руке, направив лезвие на меня. Восприятие уже работало. Я чётко воспринимал Николая, как бы даже не лучше, чем он сам себя, но тем не менее плана у меня не было, и что делать с пистолетом, я понятия не имел. Но в любом случае мой расчёт должен быть на внезапность. Если господа наёмные убийцы увидят уровень моей реакции, то могут постараться предпринять ответные меры. Изначально никто не планировал превращать убийство в поединок, так что никто не будет давать мне даже намёк на шанс победить Николая. Я получу пулю при первых же признаках превосходства. Не факт, что у остальных нет пистолетов. Но прямо сейчас пистолет только в руках у блондина. Он, конечно, не видит во мне особой опасности, но будем предполагать худшее: стреляет он не хуже, чем бьёт. Так что действовать надо будет быстро. Я огляделся. Николай стоит напротив меня, остальные немного отошли и встали в линию слева на расстоянии пяти метров, между ними расстояние примерно полтора метра. Блондин специально так встал, чтобы Николай был не на линии огня. Ладно, не будем затягивать. Итак, Николай стоит передо мной с ножом, слева в пяти метрах стоит блондин с пистолетом. Это главное, остальное потом. Немного беспокоила мысль, а не будет ли так, что тело перестанет меня слушаться и проявит нахрен не нужный пацифизм в неподходящий момент. Поэтому я не по думал ничего лучше, как мысленно приказать телу: «Слушайся меня! Не подводи!» и немного офигел, когда получил в ответ что-то вроде удовлетворительного согласия. Охренеть, чудеса!

Ладно, тут у нас Николай нетерпение проявляет.

– Ну, давай, псина, попробуй укусить меня железным зубом!

Не уверен, что Николай до конца понял смысл моей, как мне казалось, красивой фразы, но всё равно обиделся и кинулся вперёд. У меня несколько секунд, не больше. Я делаю шаг влево, делая вид, что неловко отпрыгиваю от него и одновременно сокращая расстояние между собой и пистолетом. Поза блондина самоуверенная, но рука с пистолетом уже поднята, ствол перемещается вслед за мной. Я отслеживаю положение пистолета Восприятием с хирургической точностью. Николай, не достав меня ножом, злобно ухмыляется и практически бежит на меня, но теперь я располагаюсь так, что сзади меня блондин, а передо мной Николай. Из такого положения выстрел может поразить и Николая. Конечно, для профессионала это не проблема, но тем не менее я уже в трёх метрах от пистолета, а не в пяти. Я Воспринимаю пистолет, блондина, Николая, нож, и трёх других зрителей, их движение и неподвижность. В голове разгорается боль. Восприятие работает, но из последних сил. Николай прыгает вперёд, одновременно делая выпад ножом.

Сейчас!

Я «неловко» отпрыгиваю назад, ещё больше приближаясь к пистолету. Нож проходит всего в паре миллиметров от груди. Близость цели и ненависть окончательно поглощают Николая, он делает широкие махи ножом, видя, что я не предпринимаю никаких попыток что-то сделать в ответ. Со стороны кажется, что я неловко из последних сил уворачиваюсь, мои глаза направлены только на нож, но Восприятие даёт информацию намного более полную. Блондин делает шаг назад, чтобы разорвать дистанцию, но не так быстро, как я, при этом направление ствола смещается совсем чуть-чуть в сторону. По идее он меня не опасается, так как я стою к нему спиной. Меня же объёмное Восприятие пока не подводит, я чувствую в пространстве нахождение всех врагов. Вот Николай, победно улыбаясь, напружинивает ноги для новой атаки, но до того, как он начинает движение, я делаю прыжок спиной вперёд по направлению к блондину и, разворачиваясь, наотмашь бью правой рукой назад прямо по пистолету. Сделать такое без глаз на затылке невозможно. Но у меня глаза не только на затылке. Здесь везде мои глаза. Сам воздух, само пространство мои глаза. Пистолет оказывается направлен в сторону Хилого, но из руки блондина не вылетает. Я, продолжая круговое движение, тут же что есть силы бью левой блондина в челюсть. Увернуться он не успевает, но то ли удар получается не акцентированный, то ли челюсть у него тренированная, но я всего лишь вызываю ещё один шаг назад. А отдаляться от меня человеку с пистолетом в руке очень нехорошо. В первую очередь для меня нехорошо. Я воспринимаю, как мне в спину летит Николай с ножом, успеваю уйти в сторону и толкаю его в бок. Николай теряет равновесие и летит на землю, а блондин уже почти вернул ствол в положение «на Маугли». Почти. Я хватаюсь за пистолет с и направляю его в сторону от себя, звучит выстрел. Мимо. Николай поднимается, трое коллег блондина отскакивают от нас, так как выстрел был направлен в их сторону. Это в зародыше тушит их энтузиазм в отношении участия в драке. Блондин все силы направляет на то, чтобы вытянуть пистолет из моих рук и разорвать со мной дистанцию, ему достаточно упасть на спину, достаточно сделать шаг назад, но я не даю этого сделать, вцепившись в пистолет обеими руками, что есть силы выворачиваю его из рук блондина. Он сопротивляется, но – спасибо вам кольца, спасибо перекладина, спасибо тренер – я сильнее, и – спасибо суперспособности! – я точно знаю, как именно расположен сустав его руки и куда направить усилие. Откуда я это знаю – не знаю, но в итоге пары моих движений пистолет оказывается в моей руке. Правда я его держу за ствол. Теперь в интересах блондина сократить дистанцию и самому вцепиться в пистолет, он пытается, но я быстрее. Я перехватываю пистолет, палец мгновенно находит спусковой крючок.