Трёхэтажное ярко-голубое здание, в котором разместились служители закона, стояло особняком и притягивало к себе взоры всех, кто попадал на площадь. Ещё бы, оно не только возвышалось над двухэтажными домами, но и смотрело на них огромными в два человеческих роста глазами-окнами.

Сейчас, когда на Линдар опускалась ночь, местное отделение служителей закона утопало в ярком свете фонарей, которые освещали здание со всех сторон, и выглядело оно, как кусочек чистого неба в погожий день. Только вот идти на свет не хотелось, хотелось укрыться в сумраке ночи, но мне нужна была информация и мой нож.

Подходя к массивной деревянной двери, опустила голову, скрывая лицо от единственной камеры, которая фиксировала лица всех посетителей. В моём случае, она должна была зафиксировать лишь кепку.

Потянула за массивную ручку и открыла входную дверь.

Относительно небольшая комнатка, в которую я попала, была выкрашена в ядовито-зелёный цвет и поделена на две неравные зоны прозрачным стеклом, которое начиналось от пола и шло до потолка.

Сидящий за столом темноволосый мужчина, одетый в форменный жёлто-коричневый костюм служителей, сидел за столом и читал какие-то бумаги.

Пробежалась взглядом по комнатке и, удостоверившись, что кроме нас двоих здесь никого нет, достала из кармана и зажала в ладони денежную купюру.

– Любезный, – произнесла громко, обозначая свой приход.

Меня проигнорировали.

– Любезный, – теперь я уже постучала по стеклу, так как на мой голос не отреагировали.

– Что? – законник с явной неохотой оторвался от бумажек. – Что у вас случилось? – спросил он уставшим голосом, бросая на меня недовольный взгляд, в котором явственно читалось: «И какого ты сюда припёрлась так поздно?»

«Что такое не везёт и как с этим бороться? Ну почему из всех служителей мне «посчастливилось» нарваться именно на этого? Почему сегодня его смена? – этот законник единственный кто в нашем отделении считался неподкупным и всех без исключения за дачу взятки сажал в камеру.

– Сосед у меня, – медленно произнесла, лихорадочно соображая, что бы такого правдоподобного придумать, – напился.

– И? – протянул темноволосый законник с шумом выдыхая через нос. На лице мужчины явственно читалось раздражение.

– Присмирите его, он мне спать мешает, – произнесла взволнованно, заламывая руки. Попыталась выдавить из глаз слезинку, но та упорно не желала появляться. – Мне вставать на рассвете. – Ложь легко и привычно слетела с языка, в то время как я бросала жалобно-умоляющие взгляды на служителя.

– Если ещё раз придёшь сюда с нечто подобным… – от ледяного взора поёжилась, делая шаг в сторону двери, которая была совсем близко.

Видя, что я медлю, мужчина недобро сверкнул глазами.

– Убирайся отсюда! – рявкнул законник.

«Да с превеликой радостью, – ответила мысленно. – Век бы вас всех не видеть мерзких гадов, которые не могут оторвать свои задницы от стульев и прийти на помощь тем, кто действительно в ней нуждается. Зажрались! И явно от голода все как один на глазах жиреют. Вот и у этого, не берущего взятки и щёки висят, и животик, наверняка, есть».

В два прыжка выскользнула за дверь, прикрывая её за собой.

«Что ж, раз план «А» не сработал, переходим к плану «Б».

Одну ведущую в отделение дверь я закрыла, а вторая, так же как и первая открывающаяся вовнутрь, всегда была открыта, вроде как приглашая войти. Только вот за ней никого не ждали, выпроваживая всех и каждого.

Сняла с дымовой шашки прикреплённый к её основанию пульт управления, после чего прилепила вещицу в уголок, за входной дверью.

Не забыв опустить голову, пряча лицо от камеры, выскользнула на улицу.

«Раз с главного хода не впустили, зайду в помещение через запасной выход, – губы изогнулись в ухмылке. – От меня не так-то просто избавиться».

Обошла здание, останавливаясь возле запасного выхода. Довольно крутая лестница шла от земли до третьего этажа и заканчивалась небольшой площадкой перед стеклянной дверью.

Взгляд привычно заметался по сторонам, упал на окно, возле которого я стояла. Оно было не глухим и открывалось при помощи магнитного ключа. Приложила к стеклу один из своих.

Система не среагировала.

Скверно. Намного удобнее было бы попасть в подвал с первого этажа, а не с третьего.

«Ну и ладно».

Ещё раз оглядела территорию, после чего за считанные секунды поднялась наверх.

Дверь была закрыта на обычный механический замок, и уже через несколько мгновений она для меня гостеприимно распахнулась.

Проскользнула внутрь помещения. Дверь при помощи доводчика закрылась сама, и я услышала тихое защёлкивание замка.

Я бесшумно ступала по деревянному паркету.

Слух обострился, зрение напряглось, а организм стал работать, как идеально отлаженный механизм.

На предельной скорости пробежала по длинному коридору.

На несколько секунд замерла на лестничном пролёте.

Со второго этажа долетали голоса.

В идеале мне нужно было столкнуться с одним из служителей для того чтобы утащить у него магнитный ключ от камер, а заодно узнать за какой именно дверью находится лаборатория.

За спиной послышался звук открывающейся двери.

У меня было два варианта: либо пойти навстречу к тому, кто вышел из кабинета или же быстренько спуститься на второй или первый этаж.

Насколько мне было известно, на третьем этаже располагались кабинеты начальства, а мне хотелось встретиться с кем-нибудь попроще, но, с другой стороны, ключи от камер наверняка были не у всех законников, а у начальства обязаны были быть.

После недолгих колебаний решила стоять на месте.

«Я нахожусь здесь на законных основаниях, поэтому никого и ничего не боюсь», – дала себе установку.

На несколько секунд прикрыла глаза, максимально расслабляясь, насколько это можно было в моём положении.

Тяжёлые шаги приближались.

Постаралась придать лицу безмятежность.

– Что вы здесь делаете? – раздалось за спиной.

– Жду, – ответила, разворачиваясь и хлопая ресничками.

«Надо же, как мне «подфартило-то», – передо мной стоял начальник нашего двести тринадцатого отделения собственной персоной. Злобный, лысый, толстый мужичок, чуть ниже меня ростом. Около года назад, он хотел прилюдно выпороть мою мать за то, что она, выходя из отделения, споткнулась и упала к его ногам. Как же! Мамочка посмела задеть до блеска начищенный ботинок начальника полиции, и тот запылился! Борис Сергеевич, это имя навеки отпечаталось в моей памяти. Я умоляла этого мужчину пощадить мамочку, но этот монстр в человеческом обличии оставался непреклонен.

Мама бы не выдержала тридцать ударов плетьми. Пришлось предложить Борису Сергеевичу компенсацию за моральный и материальный ущерб. Этот жлоб такую цену загнул…

– Меня ждёшь? – и без того узкие серые глазки мужчины прищурились.

– Нет, Игоря. У него что-то срочное. Просил подождать, вот я и жду. – На лице ни капли тревоги. Только лёгкая грусть, при этом я непрестанно моргала ресницами, пытаясь создать образ тупой девицы.

Начальник отделения меня не узнал. Ещё бы, зачем ему запоминать какую-то нищенку в лохмотьях. К тому же столько времени прошло, да и сейчас благодаря парику, линзам и приличной одежде я выглядела совершенно по-другому.

– Какого Игоря?

– Тёмненький такой, кучерявый и черноглазый, у него ещё шрам небольшой на виске, – показала на каком именно. Игоря и ещё троих я давным-давно заприметила. Эти ребятки меня не единожды до камер к матери провожали. Кто-то к ним обращался, к кому-то они, вот я и запомнила.

– Потапов? – кустистая бровь мужчины взлетела вверх.

– А я фамилию у Игоряши не спрашивала, – покаялась, пожимая плечами и снова глазками хлоп-хлоп. – Мы с ним только недавно начали встречаться, как-то неудобно было задавать вопросы о фамилии, да и не до этого как-то было. – Изображая на лице смущение, опустила голову.