Вспомнила устремлённый на меня долгий, пронзительный взгляд, за налётом небрежности которого была непоколебимость и решимость.

«Такой пойдёт напролом к намеченной цели. Мог этот парень быть тем самым вором, который выкрал из отделения нож? Да запросто, – ответила себе. – Наглость и того, и другого налицо. Предположим, что и в столовой, и в отделении был один и тот же человек. Сидел он в забегаловке «У Нины» и следил за мной. Используя предлог, подсыпал мне снотворное в стакан, затем проследовал следом до моей квартиры, стукнул по голове для пущего эффекта, убил дядю Витю, перетащил меня в комнату с трупом. Но нож то красть из отделения зачем надо было? Ведь, тот, кто выкрал нож у служителей, спас меня. Сам подставил и сам же спас. Нелогично. Следовательно, это два разных человека. Да и тот парень в столовой, скорее всего, обычный тип, выпил для храбрости и подошел ко мне с намерением провести со мной ночь, а я его уже в убийцы записала. Или он так искусно отыграл роль? Ох, кажется, я совсем запуталась. Раздобыть бы хоть какие-нибудь доказательства. – Голова шла кругом. Один вопрос порождал десятки других, а я могла только лишь предполагать и догадываться. Нужны были факты, а не домыслы. – Завтра же первым делом дойду до столовой!»

Огляделась и, удостоверившись, что поблизости никого нет, сняла парик и куртку.

Комок вещей полетел в сточную канаву, так как именно по ним будут искать молодую девушку.

Расстегнула олимпийку, давая телу возможность проветриться. Пока бежала и быстро шла, ухитрилась запариться.

«За что же убили пьяницу и дебошира? Может, дядя Витя что-то не то увидел? Услышал? Только вот у нас увидеть и услышать можно лишь пьяные разборки и ничего более, из-за этого не убивают. Может, дядя Витя стал случайной жертвой? – предположила. – В том смысле что он был ни в чем не виноват, и его убили лишь для того, чтобы кто-то смог подставить меня и брата? В этом случае, на месте дяди Вити мог оказаться любой из тех, кто жил в нашей квартире. Только в чем смысл такой странной подставы? Если некто желает нашей смерти, то не проще ли было бы просто убить нас где-нибудь в темном переулке? Зачем придумывать такую сложную схему с усыплением меня, кражей рубашки, убийством соседа? Кто-то хотел, чтобы мы попались в руки законников, и нас публично казнили? Да ну. Ерунда какая-то».

Что-то подсказывало, что я мыслила совершенно ни в том направлении.

«Вдруг это была не подстава? Что если за этим убийством скрывается что-то другое? А некто третий с артефактом перевоплощения и вовсе не убийца? Как бы узнать, кому в руки попал столь мощный артефакт. Альвиус заказчика (если он был) не сдаст, но он может сказать, остался ли после войны столь мощный артефакт. Кто знает, вдруг его уже давно в природе не существует и тогда придётся искать человека со столь редким даром».

Качнула головой, прогоняя мысли. Сейчас важно было сосредоточиться на дороге.

Я быстрым шагом шла по одной из плохо освещённых улиц. Квартал Дарвиса считался одним из самых криминальных в городе. Здесь квартировались многочисленные банды. По подвалам и квартирам скрывались десятки притонов. Тут нередко можно было встретить беглых преступников. В эту часть города боялись заглядывать даже вооружённые служители закона, и именно здесь, в самом сердце Дарвиса, у меня была назначена встреча с Альвиусом.

Повернула в переулок.

Темнота. Ни единого фонаря. Ни единого светлого пятнышка. А если включить фонарик, то его свет тут же начинал отражаться яркими многочисленными кругами, которые болезненно слепили глаза.

Многие предполагали, что некто давным-давно спрятал в переулке артефакт, который поглощал все лучи света. Даже днём в переулке царила непроглядная тьма.

В очередной раз порадовалась тому, что прекрасно видела в темноте. Это был мой врождённый дар, который не единожды спасал меня.

Магические способности у черни не проявлялись, исключения – полукровки. Если кто-то из родителей являлся магом, то ребёнок с определённой долей вероятности мог родиться одарённым. Только вот, полукровок убивали. Смешение крови не допускалось. Связь Высшего с Низшим считалась преступлением. С такой семьи взымался огромный штраф, а младенца убивали.

Так как мама была обычным человеком, я предположила, что мой отец являлся носителем магии, которую генетически передал и мне.

Я несколько раз расспрашивала мать об отце, пыталась узнать о его способностях и умениях. Мама смеялась, уверяла, что у моего папочки была единственная способность – пить спиртное вёдрами и при этом не пьянеть. Мама и в пьяном, и в трезвом состоянии клялась, что мой отец был ни капельки не маг. Только вот мой дар не мог появиться из ниоткуда, поэтому я пришла к выводу, что мой отец имел какой-то незначительный и очень слабенький магический потенциал, о котором возможно и сам не догадывался. А может и знал, но никому не говорил. Я тоже умалчивала о своей способности, ведь если кто узнает, то меня сразу же убьют.

Порывистый ветер ударил в грудь, словно хотел остановить, но я не послушалась, упрямо двигаясь вперёд, так как от сделки с Альвиусом напрямую зависела жизнь брата.

Всякий раз, когда я проходила по этому месту, в груди поселялась повышенная тревога. Эту, зачастую мёртвую часть квартала, все, как один, проходили быстро. Я слышала рассказы о том, что этот переулок облюбовали призраки. Сама-то я их не видела, но историй о них слышала достаточно. Кого-то призраки предупреждали, а кого-то забирали к себе.

Сзади послышалось невнятное бормотание.

Остановилась.

Оглянулась, нервно всматриваясь в темноту.

Никого, только какое-то дерево жалобно застонало, да так, что по спине побежали мурашки.

Быстрым шагом пошла дальше. Оставалось пройти совсем немного до широкой, освещённой улицы.

Сзади послышались быстрые шаги.

Не переставая идти, обернулась, но позади, как и впереди, никого не было. Только вот я чувствовала на себе чей-то взгляд.

Сердце защемило. По телу прошёлся холодок, при этом я не ощущала опасности, а вот чувство того, что за мной наблюдали, усилилось.

Шаги стали громче, словно кто-то нарочно шаркал ногами.

– Ну что, не страшно одной-то в такую темень ходить? Или ты не из пугливых? – раздался совсем рядом неприятный голос.

«Мужчину скрывает артефакт невидимости, – определила, понимая почему я его не видела. – И очки ночного видения у него, похоже, тоже были».

– Желаете проводить? – нащупала в кармане складной кинжал, который практически всегда находился при мне.

– Куда? – в лицо пахнуло перегаром и гнилью. Меня чуть было на изнанку не вывернуло от исходящего из чужого рта смрада. – Если к тебе, то… смотря сколько заплатишь. – Меня притянули к широкой мужской груди.

– Мне в «Рыжую Стеллу». Если что, прикроешь отход, а после можно и ко мне. – Намеренно так сказала, мягко отталкивая от себя мужчину и возобновляя движение, при этом стараясь не сорваться на бег.

С одной стороны квартал Дарвиса упирался во многокилометровое кладбище, с двух других его окружала топь, непроходимые болота, и только пройдя здесь по узкой улочке, можно было выйти из преступного квартала или же зайти в него. Впрочем, было популярно передвижение по крышам.

– Э-э, нет. Это без меня! Я ещё пожить хочу. – Тяжёлые шаги стали удаляться.

«Вот и славненько».

«Рыжая Стелла» пользовалась дурной славой, потасовки там между завсегдатаями были не редкостью и всегда находились любители помахать кулаками. Ко всему прочему цены в «Стелле» сильно «кусались». Многим не хватало решительности зайти в столь дорогое злачное место.

В квартале Дарвиса по ночам не спали. С заходом светила здесь начиналась жизнь. Тут запросто можно было встретить тех, кого разыскивали законники. Такие личности здесь пили, отдыхали и спускали деньги.

За секунду до того, как выйти на ярко освещённый проспект, надела маску-платок, закрывая снизу большую часть лица. Неприкрытыми оставались только глаза. Накинула капюшон, максимально натягивая его на лицо и скрывая под ним волосы и лоб. Находясь в квартале Дарвиса, некоторые всё же предпочитали прятать свои лица, желая остаться неузнаваемыми. К этим немногим относилась и я.