Меня не интересуют вечеринки, клубы, тусы… Но мне нравится парень, который во всём этом варится, хотя я чувствую, что наши души — родные. Неспроста же он всегда оглядывает всех скучающим видом, будто не волнует его то, что вокруг происходит.

Выскочка с Корзуном играют в одной команде по футболу.

Кто бы сомневался, Димка — нападающий. Ваня — полузащитник, но я фанатею от его игры, просто не передать словами…

Он идеальный!

В отличие от некоторых…

— Слушай, Аль… — Катька выводит меня из раздумий. — Ты же можешь использовать Крючковского, не думала?

— В смысле? — Соображаю туго, ярость всё ещё затуманивает мне мозг.

— Ну, ты хочешь быть с Корзуном. А он может реально помочь. Вы же никакой договор подписывать не будете… А на словах много можно чего наобещать…

Она играет бровями показательно, а до меня начинает доходить.

Блин, а если правда…

Крючковский — самоуверенный козёл. Он не в курсе, что я девственница и никогда не испытывала того, что он от меня хочет, но ведь это и не важно. Я могу поспорить с ним, добиться своей цели, а потом послать ко всем существующим…

Неплохая мысль…

— Знаешь что, Миронова… — Поворачиваюсь к ней всем корпусом. — Ты — гений!

Меня даже отпускает.

Я спокойно отсиживаю пары, иду в профком (там меня все знают), потом спускаюсь в буфет, в общем, веду себя, как обычно, ожидая, что Выскочка сам ко мне подойдет.

Но его на горизонте нет.

Просто испарился.

Зато я пару раз вижу свою «звезду» издалека, как всегда, выдыхая со стоном от его великолепия.

В пространственной эйфории добираюсь до комнаты и заваливаюсь на кровать.

Мечты, мечты…

В них я и Ваня вместе идём за руку по универу, все оборачиваются и завидуют нам: таким красивым и беззаботным… и беспросветно влюблённым…

Стук в дверь отвлекает меня от созерцания прекрасных картинок.

Кого там притащило…

Комендант что ли…

Нехотя поднимаюсь и плетусь открывать.

— Ты чего там, жопу отращиваешь? Я полчаса жду, когда откроешь.

Никак не ожидала его увидеть именно сейчас.

Вот ещё заноза на заднице…

Скоро начну ругаться матом.

И как его пустили в общагу?!

Жаловаться буду.

Крючковский проходит в мою скромную обитель, будто ему всё дозволено, отодвинув мою вялую тушку в сторону.

— Ты охренел? — Спрашиваю устало. Даже не возмущаюсь особо. Чего тратить силы, всё равно сделает по-своему.

Неандерталец осматривается, садится на мою кровать и с энтузиазмом выдаёт:

— Ну как? Ты подумала?

— Над чем? — Огрызаюсь. — Клинический ли ты идиот, или притворяешься?

— Я тебя тоже люблю, Зайцева. Ну, так что? Спорим?

— Слушай… — Тру переносицу. Лоб разрывают раскаты недоумения и боли. — Ты вроде адекватный бываешь иногда… Объясни, зачем тебе это всё?

— Я же сказал. — Откидывается, облокачиваясь на стену и складывая руки на животе. — Хочу твой дневник и оргазм. Всё по-честному, мне кажется.

— Я вроде никогда не привлекала тебя… — Не знаю, как выразить правильно. — Как девушка… И потом… Если я замучу с Ваней, как ты себе это представляешь?! Я не собираюсь спать с тобой!

— Боже, Заяц… Ты такая наивная! — Цокает языком и приподнимается. — Есть масса способов доставить девушке удовольствие.

Его наглая ухмылочка меня бесит. Так, что прям стереть хочется с лица. Очень грубо.

Но что-то в области паха сжимается, игнорируя мои желания и настроение, реагируя на «эти» его слова.

— Чего ты боишься, Заяц? — Он поднимается и подходит ко мне. Судорожно одёргиваю просторное худи вниз. — Ты в любом случае в выигрыше.

— Ты так хочешь жениться на Симаковой? — Говорю ему практически в лицо. — Вот прям мечтаешь, да?

— Я не проиграю. — Смотрит на мои губы, сбивая с толку. — Каждый из нас получит своё.

Он наклоняется так близко, что я невольно выдыхаю. Странное поведение Крючковского выбивает меня из колеи. Но в то же мгновение он огибает меня и выходит из комнаты, не прощаясь.

Я доползаю до кровати и сажусь на неё.

Ноги ватные.

На что я только что подписалась?..

Несмотря на раздутый энтузиазм и громкие обещания, Димка пропадает с моего горизонта на целую неделю.

Честно, я просто счастлива.

Никто не зудит над ухом, как назойливая муха, и не стреляет глазками в стиле Скалы Джонса в фильме «Джуманджи».

Я спокойненько занимаюсь учёбой, наблюдаю за Ваней издалека и отмахиваюсь от Катькиных комментариев в пользу Крючковского. Начинаю подозревать, что она тоже попала под влияние Выскочки.

Герой-любовник, блин…

На выходные решаю поехать к брату, который, жуть, как соскучился по своей непутёвой сестрёнке (ну, это по моим предположениям).

В квартире брата ожидаемо застаю «селёдку» в духе Симаковой, и сразу же, без приветствия, начинаю, не единожды отыгранный спектакль.

— Роман! — Голосом строгой учительницы. — Вы опять окно открытым оставили! Тут к вам какая-то моль залетела!

У девушки вытягивается лицо, становясь ещё больше ненатуральным. Даже думать не хочу, чего она тут делала этими своими надутыми губами…

Не церемонясь, отодвигаю «вешалку» в сторону и проникаю внутрь квартиры.

Брат выходит из ванной комнаты, в одних шортах, почёсывая пузико, которого, в принципе, у него нет. Даже не удивляется, видя меня. Видать, эта курица возомнила себя кем-то важным в жизни моего братишки, раз взяла на себя ответственность открыть мне дверь.

В общем-то, они почти все такие. Думают, что если Ромка трахнул их, то теперь можно мнить себя, как минимум, хозяйкой его квартиры.

— Привет, мелкая! — Брат тут же делает ошарашенный вид, будто совсем не ожидал меня увидеть.

— И вам не хворать! — С невозмутимым видом прохожу и плюхаюсь на диванчик под окном.

Из мебели в квартире Ромки — только «траходромная» кровать и вот это кресло, именуемое моим братом гордым названием «диван». Но на кровать, после этой девицы, я садиться брезгую.

Тут онемевшая «вешалка» вдруг оживает:

— Рома, это кто?

Свою роль уже подхватывает братец и, придерживая под локоток, отводит девушку в сторону ванной.

— Понимаешь, Вик… — Делает виноватые глаза, понижая тембр до шёпота. — Это дочка хозяйки квартиры. Она хорошая, только немного с прибабахом…

— Вообще-то, я всё слышу! — Закидываю ногу на ногу. — Потрудитесь объяснить, Роман, кто эта девушка, и почему нам о её присутствии заявлено не было?

— Я всё объясню. — Делает вид побитого щенка. — Дай нам пару минут.

Дверь в ванную за ними закрывается, а я наслаждаюсь невероятной слышимостью и Ромкиной актёрской игрой.

— Какая ещё хозяйка? — Фальцетом возмущается гостья. — Ты не говорил, что квартира съёмная!

— Ты и не спрашивала. — Парирует мужчина.

— Бред какой-то! Что ещё в твоей биографии ненастоящее? Машина из проката?

В ответ красноречивое молчание.

Я слышу звон разбившихся надежд…

— Викусь, давай мы в другой день встретимся, обещаю загладить вину… Только сейчас тебе лучше уйти. А то мне ещё с мелкой договариваться, чтобы хозяйке не растрепала. Мне эта хата по дешёвке досталась, я себе другую такую не найду!

— О чём ещё ты мне врал?

Боже… Что за экспрессия… Зуб даю, они только вчера познакомились, а уже семейные разборки.

Брат что-то ещё неразборчиво бубнит, потом они оба выходят «на свет».

«Вешалка» молча одевается, для пущего эффекта пустив скупую слезу. Рома изображает покорную невинность. Я ковыряю в носу.

Ну а что? Должна же эта курица прочувствовать весь антураж.

После того, как фифа с гордым видом удаляется, бросив Ромке на прощание: «Не звони мне больше!», дверь в его квартире хлопает, я выдыхаю.

Парень заходит обратно в комнату, и с полминуты мы просто смотрим друг на друга. Он сердито. Я с вызовом.

А потом начинаем ржать.

Ну, честное слово! Талантище же пропадает!