— Ладно, всё. Прости.

Он поднимается вместе со мной.

— Я пока приготовлю постель, а ты можешь в душ сходить. Сейчас полотенце найду.

Я же не собираюсь на самом деле у него ночевать?!

Это какой-то цирк. У меня совсем, похоже, черепушка отказала…

В ванной я рассматриваю своё отражение.

Щёки горят и глаза блестящие и бешеные. Просто красотка. На мне простые джинсы и худи, волосы растрепались и теперь паклями торчат в разные стороны. Как такое вообще может кого-то привлекать?

Кошусь на футболку Выскочки, которая приготовлена для меня. Она огромная и пахнет им — я уже обнюхала…

— Ладно. Будь, что будет. — Говорю себе в зеркало. — Он не обидит меня. Мы просто поспим в одной постели.

В этот момент мне очень хочется позвонить Мироновой, спросить совета. Она ведь оказалась права насчёт Димки. По крайней мере, в физическом плане я его привлекаю.

Но это было бы тупо. И я сама уже должна принимать решения и отвечать за них. Хотя, если честно, абсолютно не уверена в себе.

— Ванная свободна. — Говорю, когда возвращаюсь в комнату.

— Да, иду.

Крючковский проходит мимо меня, даже не касаясь, а душа в пятки уходит.

Всё-таки я погорячилась.

Вряд ли смогу без потерь перенести эту ночь.

Я ложусь на приготовленную постель, отмечая, что придётся спать с ним под одним одеялом.

Какого хрена?

Мы даже не такие уж друзья. Скорее просто знакомые с детства люди.

К тому же я девушка, а он парень. И мы целовались вчера, я ещё помню вкус его губ.

Пора, наконец, ответить себе на вопрос: «Что я здесь делаю? Неужели он действительно нравится мне?».

Но ведь и Ваня мне нравится!

Оооой… Почему это со мной происходит?

То ни одного, то два сразу…

Пока я рефлексирую, Димка возвращается в комнату.

Глядя на меня, завёрнутую в одеяло по самый нос, ухмыляется:

— Тебе не холодно? Может окно закрыть?

— Нет. И так нормально.

Наитупейшая ситуация.

Почему-то именно с ним всегда я чувствую себя неловко. С Корзуном такого не было. Он просто располагал к себе.

— Хочешь, телек включим.

— Давай.

Димка берёт пульт и начинает щёлкать каналы, пока не натыкается на какое-то кино.

Забирается ко мне под одеяло.

— Ты точно хочешь у стены спать? Давай поменяемся местами.

Странный он какой-то. Кто любит спать в замкнутом пространстве?

— Ну хорошо.

Он поднимается, я двигаюсь к краю. Чувствую на щеках жар, когда мои голые ноги сверкают из-под укрытия и Выскочка, естественно, успевает их рассмотреть.

Когда рокировка закончена, я отворачиваюсь к телевизору, чтобы взять тайм-аут. Просто не смотреть на него.

— Ты будешь спать одетым? — Спрашиваю, не поворачиваясь.

— Хочешь, разденусь.

— Мне всё равно. Просто спросила.

— Это чтобы тебя не смущать. А то набросишься на меня, девственности лишишь, как мне потом жениться на Симаковой?

Хихикаю в подушку.

— Не волнуйся. Твоей чести ничего не угрожает.

— Ну ладно, раз ты разрешаешь… — Сзади начинается копошение, я понимаю, что этот гад раздевается.

Вот кто за язык тянул?

Сама себе хуже сделала.

Теперь мне жуть, как хочется повернуться, посмотреть на широкую грудь и крепкие ноги, чувствую себя нимфоманкой.

Усиленно пытаюсь сосредоточиться на фильме, чтобы отвлечься, но его пышущее жаром тело просто занимает все мои мысли.

Интересно, у Вани тоже такая красивая рельефная грудь? И пресс? А то, что пониже… Если дойдёт до секса, мне понравится? Или я буду сравнивать их внешности в процессе? Чтоб его, этого Выскочку!

— Заяц. — Раздаётся тихое за спиной.

— Мм?

— Нафига тебе этот Корзун?

— Я его люблю. — Вроде как. До вчерашнего дня точно так было.

— Ты уверена в этом?

— Конечно. — Несмотря на свои сомнения, ему ни за что не скажу.

Я слышу его тяжёлое дыхание, кажется, даже волосы на затылке шевелятся от шумных выдохов.

Только не натвори чего-нибудь, Крючковский, я уже за себя не ручаюсь!

— Надень в субботу что-нибудь отпадное и волосы распусти, они у тебя классные… — Проводит по моим прядям ладонью, едва касаясь, но я чувствую. — Пусть он от одного твоего вида в штаны наструячит.

Я улыбаюсь и хмыкаю в ответ на его слова. Мне приятно почему-то это слышать.

— Хорошо, учитель. Как скажете.

— Спокойной ночи, детка. Выключишь сама, как досмотришь.

Он поворачивается к стене, колыхая при этом всю нашу постель, а я испытываю некоторое разочарование от того, что быстро сдался.

А чего ты ожидала?

Сама же сказала, что любишь другого и его приставания тебе не нужны.

Сна ни в одном глазу.

Выключив телек, я поворачиваюсь к парню, в темноте рассматривая красивые плечи.

Неудивительно так-то, что по нему половина девушек универа сохнет.

Когда он на поле, мокрые трусики летают в его сторону, как флажки. Я никогда об этом не думала, но тогда — в пятнадцать, скорее всего я злилась на него именно из-за этой чертовой популярности. И его безразличия.

Я ведь ни на кого не смотрела, кроме Выскочки, пока не появился Ваня, и не стал его удачным замещением: полная противоположность по характеру и внешности, тоже популярен и неприлично красив.

Я никогда не думала, что Дима может посмотреть на меня, как на девушку, смирилась с этим фактом, но не перестала беситься от его поведения.

Признаюсь честно, мне даже немножко обидно было, когда Симакова брызгала слюной, рассказывая о ночи, проведённой с Крючковским.

Эта общипанная вобла удостоилась чести быть попользованной «волшебным членом звезды универа», что само по себе, то ещё достижение…

Но сейчас, находясь с ним в такой непосредственной близости, я даже понимаю всех этих «счастливых дур», которые с ним спали.

Мне до зуда в пальцах хочется дотронуться до его плеча, провести по спине, почувствовать мурашки…

Маньячка точно.

Одёргиваю себя и потуже заворачиваюсь в одеяло, хотя жара в комнате невыносимая уже.

Снова чувствую себя обманутой. Ведь тот, кто заявлял, что для него лежать рядом со мной просто так — пытка, сейчас спит сном праведного младенца.

А я тут мучаюсь дурацкими мыслями…

Дима

Сам не верю, что уболтал Зайца остаться у меня на ночь.

Вообще-то, по плану, мы должны были прошвырнуться по магазинам, где из «гадкого утёнка подруга моя должна превратиться в прекрасную принцессу для похода на бал в субботу». Типа я же «крёстный фей», всё по классике…

Переигралось всё в доли секунды.

Я действительно нуждался в помощи для выбора чёртовой вазы матери на день рождения, но, в принципе, вопрос был не срочный.

Только увидев девчонку, заболел диким желанием утащить её к себе.

Алина заметно нервничала в моей квартире и конечно, не собиралась оставаться, а потом почему-то сдалась.

Это всё моё природное обаяние.

Я не могу её не провоцировать, получаю от этого нереальную подзарядку, но когда на мой вопрос, зачем ей на самом деле Корзун, она ответила, что любит его, на мгновение был в ступоре.

Она сказала это так легко, будто действительно такое может быть правдой.

Мерзкий червяк ревности проковырял у меня внутри огромную дыру, хотя при всей своей ярости на такую жизненную несправедливость, я понимаю, что не могу обидеть её или сделать что-то плохое.

Кто мешал мне скрутить её, мелкую, и воспользоваться ситуацией? Ведь она была совсем рядом, в одной моей футболке, невероятная какая-то, будто ни разу с мужиком не спала…

Я абсолютно ничего не знаю о её личной жизни, кроме «идиотских чувств к Ване». Был ли у неё вообще кто-то?

Целовалась она вполне умело, с огоньком, но это ещё ничего не значит.

С одной стороны, мне невероятно захотелось, чтобы она была «девочкой», чтобы быть инициатором её первого в жизни настоящего оргазма. Да и вообще, быть первым во всём.