Антон засмеялся, она же продолжала, довольная тем, что вызвала его смех, и откровенно любуясь им, — Определить же, одинок человек или нет, конечно, можно. Вот я, вы же видите, всегда одна, и вы — всегда один.

Подобный перл местной мудрости расшифровать было трудно. Он посмотрел сверху вниз, сначала в её вопрошающие синие глаза, а потом на её белоснежную и девственную на вид, полуоткрытую или полу прикрытую? грудь и опять засмеялся.

— Вы весёлый, — сказала она с удовольствием.

— А вы смешная, — ответил он тоже не без удовольствия от её вида и ответного радостного смеха, от чего она стала похожа на девочку.

Потом Голубику с непостижимой жестокостью убили неизвестные бандиты в том самом столичном граде Паралеи. И спустя какое-то неопределимо-тягучее время, он опять стал встречать хозяйку «Мечты» и болтать о том и сём, ни о чём короче, о погоде и о певчих птичках. Спрашивал у неё их название, название их местной флоры, хотя и знал уже достаточно по роду занятий и исследований. А сам ловил себя на том, что стал мечтать о ней во вполне определённом смысле, и удивлялся при этом, почему она одна? Молодую женщину совершенно не настораживало его невежество. Напротив, она поражалась глубине его познаний и говорила, что очень малое количество людей знает название столь редких птиц, которые тут обитают, и некоторые неведомы ей точно также. Вполне возможно, что у них и нет имени. Откуда? Кто им его давал? Что же касается мира растений, то у неё была уникально-сведущая бабушка, и многие её познания переданы были ей в детстве. Детская же память очень цепкая, и зря думают, что дети быстро обо всём забывают. Она говорила столь быстро, охотно, мило приоткрывая верхнюю очаровательную губку, следя за которой Антон терял понимание её слов. Хотелось потрогать её грудь. Это был элементарный физиологический голод, привычка к тому, чтобы рядом была девушка. Но была бы она не против этого, он не понимал. Он не знал, как это делается тут, каков местный ритуал заманивания, чтобы она не обиделась.

Наставления, или даже предостережения Венда оказались забыты наглухо после того эмоционального шока, во что и ввергла его жуткая гибель Голубики. Забыты настолько, что Антон как-то вечером просто взял Нэю за руку и повёл к себе пить кофе. Она же стала вдруг пассивной, и её активность как-то испарилась. Она стеснялась как неопытная девушка, но может это и был их местный ритуал? Она притворялась не ведающей любви, но вряд ли она таковой была. И пока он томился этими сомнениями, продолжая настырно увлекать её в сторону своего жилья, на дорожке возник Рудольф.

Вечерний сумрак не давал возможности рассмотреть его лицо, но Антону показалось, что глаза этого вольного или невольного, но, как считали многие тут, монаха засверкали как волчьи при взгляде на привлекательную модельершу. И он отчасти заторможенным жестом отвёл руку Антона от бедра женщины. Или он как наставник «подземного монастыря» следил и за глубоко личным поведением всякого молодого коллеги? Тут-то и всплыли подробности разговора в столовом отсеке при поедании нежнейшего зефира.

Венд отправил Антона вниз по срочным делам. Были ли они настолько срочными, Антон не стал анализировать. В конце концов, женщины в городке были, и какая проблема, она или другая? Но имелся нюанс, и Антон как человек не топорный его уловил. Некий всплеск на нейро — энергетическом уровне возник между Нэей и Рудольфом. Что это было? У неё задрожала рука, пытаясь прикрыть вдруг грудь, которую она так открыто являла всем прочим, а рука «настоятеля» тайного космического «монастыря» к ней и потянулась…

Вскоре это перестало и занимать. Произошла встреча в горах. И Нэя, окутанная своими облачными одеяниями и ароматом, опять превратилась в декоративную картинку. Ею можно было любоваться, но не приходит в голову на ней жениться. Она, приняв его новое наполнение, ничуть не огорчилась и сказала, — Антон, если у тебя появится девушка, — они уже были на «ты», — пусть придёт ко мне, и я сделаю из неё мечту.

— Мечту? — переспросил он, — Как ты думаешь, можно ли, реально найти мираж?

— Мираж? Мираж всегда где-то есть в реальности. Вот в пустынях — мираж озёр, городов. Их там нет, но в реальности они же есть.

Он вспомнил страшные бескрайние пустыни и сказал: — Но вдруг не есть, а только когда-то были?

— О, я уверена, ты найдёшь то, что ищешь. Так что подумай. Ради тебя я сделаю невозможное. Твоя девушка будет незнакомкой для тебя каждый день.

Так он подружился и по-своему привязался к милой, чрезвычайно любопытной, жизнерадостной Нэе. На Земле дружба между мужчиной и женщиной была в норме вещей, но тут была своя специфика. В основном женщин и мужчин связывали или узы родства, или сексуальные отношения. А дружбы искренней и подлинной добиться от них было непростым делом. Удивляло её одиночество. Вокруг неё был будто заколдованный пустой круг, за пределами которого ходили многие алчущие её. И он это видел. Но не понимал, кто начертил этот круг. Там, в его центре, она и жила, всегда оставаясь одна. Загадка имела отгадку, но отгадывать её отчего-то не хотелось.

Не хотелось ему в последние годы и видеть столицу Паралею. А только он, пусть и не часто, а бродил по её улицам как на автопилоте, в прежнем и пребывающем в работоспособном состоянии алгоритме поиска той, кто исчезла почти девять лет назад. Зачем он забрёл в тот салон? Он и сам не знал. Но там оказалось интересно. Особенно поразили картины одной, совсем периферийной экспозиции, в самом далёком углу зала просмотра. На них местными красками была изображена Земля! Странно преломленная через чьё-то воображение, украшенная чистой и талантливой рукой, но родная Земля. По бирюзовому небу плыли облака над кристаллическими городами, растворяющимися у горизонта, синие реки текли туда же. На одной же из картин по зеленеющей земной реке, в окружении белых речных лилий он увидел… Гелию.

Сидя в белой лодке, она пыталась уловить рукой волосы, поднятые порывом ветра, который запечатлел художник, и от застывшего порыва они были как тёмное крыло у неё за спиной. Одно крыло, второго не было. Гелия глядела в его защемлённую болью душу. Через умышленно прозрачное платье, чтобы было видно, как она хороша, просвечивала такая узнаваемая, родная грудь её… Боль была не душевная, а на реальном физическом плане схватившая его, и дыхание на миг пропало. Что было делать в такой ситуации, когда даже возник панический страх от приступа?

Он отдалился от двухмерного призрака жены, и тогда увидел другую женщину. Живую и трёхмерную, узнанную сразу. Стоящую рядом в облачном бирюзовом платье. Она не сразу его увидела. Какое-то время он созерцал её сбоку, следя за шевелением верхней губы, она что-то шептала картинам напротив или себе самой. Потом она рассказала, что была огорчена замечанием одной посетительницы, и когда та ушла, то высказала ей всё, что о ней думала, но в пустоту, боясь затевать ссоры со скучающими невеждами.

Искал ли он её в последнее время? Нет. Давно уже нет. Просто бродил по улицам, ища неизведанные закоулки. Посещал Сады свиданий, как называли тролли свои парки, любя гулять там, где ни его никто не знал, ни он никого. Ощущение полного космического одиночества, когда на огромные расстояния вокруг ни единой близкой души. С Чапосом в последние годы он перестал поддерживать любые контакты. Он давно уже не был нужен. А тут вдруг в «Ночной лиане», куда он забрёл ради лёгкого перекуса, а там было всегда вкусно, Рудольф и увидел Чапоса, грезящего в обнимку с синей фляжкой. Видимо, тот иногда позволял себе такое вот редкое удовольствие, а может, и нередкое, как узнаешь. Чапос давно разбогател настолько, что мог и позволить собственной утробе столь изысканное удовольствие. Чапос нисколько не удивился встрече, не обрадовался, но и не огорчился. А Рудольф зачем-то сел с ним рядом просто по привычке. Вроде как они договорились о встрече. И ни один из них не произнёс ни слова. Молчаливо Чапос наблюдал за действиями Рудольфа, следя за поглощением дорогих угощений, в которых отказал себе по той самой причине, что синяя фляжка была уж очень дорогой. Разориться на закуску жадность ему уже не позволила. А жрать ему точно хотелось. Он едва не пускал слюни, следя за тем, как исчезают ароматные ломти рыбы в чужом рту. — Не угостите ли меня по старой дружбе, а то я реально поиздержался на данный момент. Давно тут не был. А хозяин заведения взял и поднял цену на «Мать Воду» ровно в два раза против прежнего. Сказал, что её поставки резко сократились. Конечно, я живу не так далеко отсюда. Дом-то у меня — полная чаша, да раз уж такая встреча произошла, чего бы нам и не посидеть в привычном дружеском уединении?