— А можно мы вечером столовую займем? Посидим с ребятами, — спросил Спар вслед уходящему Такену.

Которому тоже кровь пустили. Как и Люцию. Что особо контрастировало с тем, как быстро закончилась схватка и даже никто не умер.

Если не считать Гатса. Тот валялся в снежной грязи, истекал кровью и смотрел безжизненным взглядом в небо.

— Может, ему кто поможет? — спросил Спар, когда Такен дал добро и ушёл. — Джиха? Не хотелось бы омрачать этот день ещё сильнее… — задумчиво добавил он.

— Ну ничего ты резкий! — выдал Шупа, первым подошёл и хлопнул Спара по плечу. — Где твоя рана? — обвинительно ткнул он в место, откуда совсем недавно торчал меч. — Только не говори, что ты освоил регенерацию!

— Регенерацию, защитную пленку, адаптацию, с десяток знаков и всякие новые трюки, — расплылся Спар в наглой улыбке. — А теперь… Я вас всех рад видеть, но мне, кажется, надо переодеться. Вечером гуляем, приходите все, кто захочет! Стол накрою!

— Ну дела, — покачал головой Шупа.

За последние два месяца Калия усвоила свой первый урок по отношениям — если в костер не подбрасывать дрова, то он быстро затухнет.

В обиде за это на Гатса она не была. Его можно было понять. Любого бы перемкнуло после потери… нормальной семьи. Самая Калия была не уверена, что сильно бы горевала, погибни её мать. Из-за отца бы да, расстроилась. Из-за сестры расстроилась совсем немного. Но было очевидно, что связь Гатса со своими родителями куда сильнее.

Поэтому Калия понимала.

Но между пониманием чужой боли и умением с этим что-то сделать, да и желанием тоже, лежит большая пропасть, как выяснилось. Великой любви не случилось с обеих сторон. Гатс замкнулся, погрузился в тренировки, общался со всеми исключительно по делу. Калия попыталась несколько раз пробиться через эту броню, но не преуспела и решила, что так будет лучше.

В этот самый обычный день, плотно поев, она вышла на улицу и увидела вернувшего Спара. Разумеется, с подачи Шупы, о том, что Вологодские засунули его во временную аномалию, знали все три курса. Что не помешало девушке растеряться, увидев обновленного Спартанца. Вырос на пару сантиметров, похудел, стал жилистым… Точнее, жестким. Очень-очень жестким. Это читалось и во взгляде, и в движениях. Даже сквозь общую радость от встречи.

Сама Калия радости не испытала. Та вспыхнула, пронеслась по телу и… была тут же вытеснена освоенной интуицией. Не сразу догадавшись, что происходит, Калия обернулась и увидела Гатса, поняв, что сейчас произойдет.

Не зря он считался лучшим учеником. Калия заступила ему дорогу, но Гатс мягко её обошёл и оказался рядом со Спаром. Тот ничего не смог сделать и отлетел назад. А дальше… Они вчетвером попытались сдержать Гатса, пока Спар валялся. Тич требовал успокоиться. Стропо тоже ругался рядом. Но никто из них не смог остановить зарождающуюся трагедию.

Что было дальше, Калия не поняла. Спар, которого избивали, оказалось, позволял с собой это делать и, когда Гатс выдвинул ему обвинения, перешёл в наступление. Мигом показав, насколько стал сильнее.

«Ну, сейчас начнётся», — подумала Калия.

И не ошиблась. Гатс пошёл в разнос. Решил убить. Пусть их отношения и закончились, но она слишком хорошо изучала парня. Если вначале, несмотря на всю боль и ненависть, он сдерживался, то сейчас, получив отпор, перестал.

Но и Спар, как оказалось, показал не все трюки. Апогеем стало, когда эти двое размылись в воздухе и… Глаза Калии распахнулись, когда до неё дошло, что Спар заступился за Гатса, прикрыл того, буквально, своим телом. Люций бил в сердце. Девушка не видела, успел он отвести оружие или нет. В любом случае рана была смертельной. Но при всём этом Спар умудрялся удерживать и Гатса, и его меч на одной руке. Второй — атаковал Люция и умудрился отбросить великого воина.

Ну и, как финал, он разбил лицо самой Вологодской. Той, которую сам Такен называл одной из сильнейших.

На этом фоне то, что чуть не разразилась настоящая бойня, как-то отошло на второй план. Конфликт был замят. Ученики собрались снова, три прославленных ныряльщика ушли. Джиха бросилась к Гатсу, Калия — вместе с ней.

Девушка заглянула в глаза парню и поняла, что тот полностью, тотально раздавлен.

— Это правда я виноват? — едва слышно прошептали его губы.

Джиха сделала вид, что не слышит, занявшись ранами. Шупа и парни увели Спара в жилой блок. Остальные тоже задерживаться не стали. Троица быстро осталась одна.

— Спар прикрыл тебя от смертельного удара, — сказала Калия, не зная, насколько это подходящие слова. — Хоть и сказал раньше, что ты ему больше не друг. Думаю, вы оба виноваты. В том, что упрямые бараны. Ты только не умирай, ладно? — попросила Калия. — Жизнь продолжается.

— Как же я теперь умру, — скривил губы Гатс. — Я ведь теперь чужая сучка для битья.

— Не надо было от тренировок отлынивать, — нервно пошутила Калия.

Только вот Гатс что-то совсем не смеялся, так и оставшись лежать.

Тамара, с легкой подачи Джихи некоторое время назад открыла для себя любовные романы. И, что называется, нырнула в них с головой. Ситкартка, которая никогда никаких развлечений не видела, и уж тем более увлекательно написанных, да ещё на интересную тему, про любовь, подсела, как на тяжелый наркотик. Которого в библиотеке крепости оказалось несколько полок, в дальнем углу.

Подсела она со всеми отсюда вытекающим, таким, как «почитать ещё часок и уснуть за два часа до подъема, забывшись». Также Тамара узнала, что и у её выносливости есть предел.

И вот вчера она добила последнюю в крепости книгу. Откуда в библиотеке любовные романы и кто их собрал, она этим вопросом не задавалась. Просто, отчаянно зевая после утренней пробежки, решила вздремнуть полчасика после завтрака. Справедливо считая, что Калия и Джиха поднимутся в комнату перед занятиями и разбудят её.

Кто же знал, что весь распорядок дня обрушится в связи с возвращением одного дерзкого Спартанца.

Калия действительно её разбудила. На полчаса позже. Когда пришла к себе в комнату и тихо сползла по двери, только сейчас вспомнив, что живет с «любительницей читать в коридоре».

— Эй! — позвала Калия, которая думала, что у неё будет минутка привести чувства в порядок и собраться с мыслями. — Там твой братик приехал! Сильный! Тебе наваляет!

— А-а? — подняла голову Тамара.

Щеку она отлежала, а волосы превратились в запутавшийся комок. Осознав, что ей только что сказали, в одних трусах и майке Тамара выскочила в коридор и с криком:

— Братик вернулся!

Унеслась куда-то вдаль.

Калия же нервно захихикала, таким нехитрым способом отпуская нервное напряжение.

Знаете, что такое любовь за десять секунд с приятным, но неловким окончанием?

Я не знал.

Теперь знаю.

Парни потащили меня в сторону жилища, но довести не успели. Пушка, которая уже была во дворе, пронеслась через разделяющее нас расстояние и напрыгнула на меня. Смачно так. Со всей силы. Чудом устоял.

— Вернулся! — выдохнула она.

Кхм… Выдохнула прямо в рот. Так что это было скорее «верну-у-а-ался», но кому какое дело? Раздался одобрительный свист, шепотки и ворчание Тима, что за такое и по шее от наставников получить можно.

Что рыжая проигнорировала. Схватив меня за руку и крикнув:

— Спар, пошли скорее, покажу что, — она потащила меня наверх.

Протащила в мою же комнату. Где без всяких лишних слов, но с таким выражением на лице, что, если я попробую возразить, она меня убьет, и плевать ей на любые наказания, рыжая… Ну…

Как и сказал, мы оба уложились в десять секунд, потому что её простая искренность, пыл и ненасытность мигом довели меня до пика. Рыжая выгнулась и сдавленно застонала.

Ни мне, ни ей этого не хватило. Думал ли я в тот момент головой? Нет. Совсем нет. То, что у нас двоих будут проблемы, как-то мимо пронеслось. Пушка мне вскружила голову, и я показал ей, насколько соскучился.