Зрелище — поразительное. Как-то я до этого момента не представлял, что в других мирах есть свои Колодцы.

Этот разительно отличался от того, что было у нас. Дикий, заброшенный, холодный.

Первое, что бросилось в глаза, — уклон. Не вертикальная дыра, а скорее горка. Со множеством выступов, наросшего льда, трещин. Угол был где-то под сорок пять. Подъем наверх уж точно не увеселительная прогулка. Второе, что бросилось в глаза, — это размеры. Этот Колодец был минимум в пару раз уже того, что у нас. Приглядевшись, увидел, что когда-то над спуском поработали разумные. Подо льдом угадывались разрушенные лестницы, переходы, остатки каких-то строений.

Там, наверху, сейчас был день или утро. Я увидел серо-серебристые облака, длинные и растянутые, но точно движущиеся куда-то по своим делам. Небо же было светло-синее. Если честно, то оттенков синего в открывшем пейзаже было как-то многовато. Голубой, синий, черный. Никаких других цветов, только смешение этих. Снега тоже не заметил, хотя ожидал его увидеть, учитывая холод.

— Спар, — тихо позвала Гроза. — Последний инструктаж.

Подошёл к Марии. Её муж стоял здесь же. Эти двое оделись не так тепло, как я, но тоже не стали пренебрегать зимней одеждой. Из-за чего выглядели сюрреалистично. В этих широких, черных очках, пухлых куртках и капюшонах с мехом.

Как-то не так я себе представлял походы с легендарными ныряльщиками. Справедливости ради скажу, что на этом ярусе холод ощущался куда сильнее. На минус двадцать где-то точно.

— Я не знаю почему, — начала говорить Гроза. — Но это единственно знакомый мне мир, где два Колодца. Если быть точной, то это единое образование. Что-то типа дуги, — она показала рукой, что имеет в виду. — Поэтому надо выбираться наверх, там сделать переход через город и добраться до следующего спуска. Логично предположить, что проще пройти под землей, но там, — указала она направление, — горный массив. Прохода мы так и не нашли. Поэтому придётся хлебнуть местных прелестей по полной. Запоминай правила этого яруса. Первое — способности используй только в крайнем случае. Мертвые сбегаются на энергию и чувствуют её, бывает, за километр. Второе — не поскальзывайся. Эти места коварны. Третье — с гравитацией аккуратнее. Прыгнешь, ветер сдует, потом не найдем. Если улетишь, пытайся зацепиться цепью. Может, Люций успеет поймать. Четвертое, самое главное, — не трогай мертвецов.

— Так… — выдохнул я. — А вопросы задавать можно?

— Конечно.

Под очками лица Марии не разглядеть, но голос был спокойным, без раздражения.

— Что значит — не поскальзывайся?

— То и значит. Там много льда. Лед скользкий. А ветры такие, что может сдуть с места. Поэтому держи нож под рукой, чтобы зацепиться в случае чего. Цепь также подойдет. Главное, не трогать мертвых.

— Не то чтобы мне хотелось трогать мертвецов, но почему это важно?

— Потому что есть несколько сценариев, — Мария, вот же чудо, на этот раз отвечала нормально, а не скрывала информацию. — Мертвецы будут либо активными, либо замершими, как статуи. Чаще всего они стоят и ничего не делают. Если применишь способности — это может их спровоцировать. Зависит от случайности, что за мертвые рядом, какую способность применишь, насколько сильный выплеск энергии произойдет. Также, если ты их коснешься, они гарантированно проснутся. Дальше сам можешь додумать, почему важно не поскальзываться.

— Чтобы не врезаться в мертвецов?

— Да. Помни про ветры. Они очень коварны.

— Хорошо.

Я пока не совсем понимал, что нас ждет наверху. Что значит, мертвецы стоят и ничего не делают? Это как вообще? В целом-то понятно, но, чувствую, реальность будет отличаться от ожиданий. В худшую сторону.

— Если всё же заденешь, — продолжила Гроза, — то беги. На нас не смотри. Постарайся выжить и перебраться на другую сторону. С направлением просто. Помни про дугу, — указала она на Колодец.

— А долго до другой стороны?

— Если бегом, то нет. Если пешком и аккуратно — как повезет. Дырку в земле ты не пропустишь, не бойся.

Обнадежила так обнадежила.

— Ещё вопросы?

— Вроде нет, — покачал я головой.

Мария молча прошла мимо меня и приблизилась к началу подъема наверх. Люций к ней подошёл и рядом встал.

— Чего ожидать? — услышал я вопрос.

Лица я не видел, ответа не услышал. Иногда эта их способность общаться без слов раздражает. Так-то я понял, что Мария какими-то своими способами то ли просчитывает опасности, то ли чувствует их. Но почему нормально не сказать? Эх, ладно, чего сокрушаться-то.

Меня подозвали ближе, сказали встать посередине между ними. Вологда создал шар, матовый, почти не светящийся. Мария сплела связку знаков — каких именно я не разобрался. Сплетала она их быстро, помогая себе распальцовками, образуя единую вязь, которая быстро исчезала, формируя вокруг нас защиту. Про распальцовки ящер мне тоже рассказывал. Один из методов, который помогает как запомнить знак, так и быстрее его воспроизвести. Я справедливо полагал, что Мария в этом плане на две головы выше меня, а значит, пользуясь распальцовками, задействовала не самые простые знаки.

Однако. Мне сказали, что способности никакие лучше не использовать, а сами — применяют их вовсю. Либо то, что сделала Мария, маскирует нас, либо опасная зона начнется наверху, а здесь можно расслабиться.

Вологодские стиснули меня с двух сторон, прижались, и мы полетели. Наверное, из-за шара. Это было не как у Такена, когда он создавал платформу из силовых полей, которую ощущаешь как твердую опору. Скорее это напоминало мои прыжки с обнуленной гравитацией.

— Это гравитационный шар? — спросил я.

— Слишком любопытный ты, — щелкнула меня Мария по маске.

Видимо, по носу хотела, но тот уже прикрыт. Перед тем как полететь, маски-намордники нацепили. Из-за чего голоса звучали приглушенно.

В общем, ответа я не получил, но по тому, что опоры не ощущал, и при этом не было такого, что меня что-то обхватывает и сжимает, сделал вывод, что это игры с гравитацией. Ещё один факт в копилку способностей Люция. Сомневаюсь, что шар способен только поднимать вверх. Скорее всего, он и придавить может. А то и вовсе задать любую силу гравитации, в любом направлении.

Летели не то чтобы быстро. Освещения было достаточно, я смог разглядеть в подробностях, что собой представляет спуск. Лично для меня подъем наверх не составил бы труда, но тем, у кого нет подходящих способностей, пришлось бы повозиться. Потому что прямая дорога отсутствовала. А лезть под таким углом по обледенелой горке со множеством трещин и с торчащими скалами — это надо и навыки иметь, и оборудование. Я уж молчу про ветер. Защита Грозы прикрывала нас от него, как и от холода, но по завываниям ветра хорошо слышно — дует тут прилично.

В конце пути уклон снизился, и Люций пошёл на посадку. До самого верха мы не добрались, оставалось ещё метров пятьдесят. Здесь не как у нас, спускайся, где хочешь, — удобный подъем был только в одном месте. Точнее, подняться можно и с другой стороны, но ногами не получится — придётся залетать. Так-то пролом тянулся на полкилометра точно. Мы же приземлились в конце горки. Пожалуй, здесь когда-то стояло здание. Сейчас остались одним лишь стены да руины. Виднелись то ли каменные блоки, то ли кирпичи. Из-за старости и наледи я не мог сказать, что здесь использовалось при строительстве.

Первым вперед пошёл Люций. Мария схватила меня за плечо и вперед толкнула. Шли медленно. Не крались, а просто осторожно, отчасти из-за того, что я опять почти вплотную держался к этой парочке. Так, чтобы держаться в пределах сохранившейся защиты Вологодской. Шар же Люция исчез.

Здесь, наверху, я ощутил холод в полной мере и поёжился, несмотря на всю одежду. Возможно, из-за страха. На меня накатило чувство, будто я иду туда, куда лучше не соваться. Что заставило окончательно собраться и приготовиться… ко всему.