В дверь постучали.

– Войдите!

Это был Леннард Юхансон, артист с мальчишеским лицом, исполнитель партии рыцаря Рупрехта. Он прошмыгнул в кабинет, как вор, осторожно прикрыл дверь и хитро подмигнул Деллуччи.

– Ты почему не со всеми? – возмутился директор и бросил взгляд на кроссовки Юхансона.: – И даже не одет…

Ухмыляясь, тот направился к столу, мягко, словно кошка, обогнул его и наклонился к Деллуччи. Он был в гриме – кожа припудрена, на губах красная помада.

– Я должен получить от тебя поцелуй перед выступлением.

– Ты с ума сошел? – Деллуччи демонстративно развернул стул. – А если кто-нибудь войдет?

– Они заняты. – Юхансон нежно погладил директора по волосам. – Почему ты так холоден ко мне в последнее время?

– Я нервничаю, – солгал Деллуччи. Он не мог объявить своему лучшему баритону о разрыве их отношений за несколько минут до премьеры. Кто знает, чем может обернуться на сцене разочарование молодого человека?

– Это из-за меня, да?

– Нет. Я же сказал, что волнуюсь.

– У тебя другой?

– Чепуха, я…

Телефонный звонок избавил Деллуччи от необходимости выкручиваться. Это опять был Лео.

Воскресенье, 19:20

Спустя полчаса Арне и судмедэксперт полностью раздели тело и осмотрели его на предмет внешних повреждений и других настораживающих деталей. Бо́льшую часть времени работали молча. Криминалиста Арне отправил покурить и попросил сегодня же переслать ему фотографии по электронной почте.

Время от времени доктор Швайцер обнаруживала что-нибудь достойное внимания, вроде сломанного ногтя на большом пальце правой руки, и объявляла об этом вслух. След вокруг шеи красноречиво свидетельствовал о причине смерти.

– Можете что-нибудь сказать об орудии убийства? – спросил Арне и приготовил блокнот, где уже были записаны четыре числа.

– Трудно сказать… – Доктор Швайцер поднесла к шее Анналены Винцер лупу и включила карманный фонарик. Секунды спустя в ее пальцах появился пинцет. – Веревка из искусственного материала, насколько я вижу. Во всяком случае, здесь следы синтетических волокон, и они, похоже, не от платья.

Мартина Швайцер имела в виду красно-черное платье. Все это время Арне не переставал мучить вопрос: зачем Анналена Винцер его надела? Оно сидело на покойной так, как будто было сшито специально для нее.

– Цифры были вырезаны после смерти?

– Края порезов не дают на этот счет никаких определенных подсказок, но на данный момент я склоняюсь скорее к утвердительному ответу на ваш вопрос. Никаких следов фиксации, ничего такого, что обычно бывает, если жертву связывают. И ничего в области рта, что могло бы указывать на применение кляпа или скотча. Цифры вырезаны довольно аккуратно, из чего следует, что преступник располагал временем. Она не вела бы себя так спокойно, если б была жива.

– Она была изнасилована?

– Не думаю. Но окончательный ответ даст вскрытие.

– Вы позволите составить вам компанию?

От неожиданности доктор Швайцер вздрогнула.

– Как, простите?

– В институте судебной медицины, я имею в виду.

Глаза Мартины Швайцер немного сузились.

– С каких это пор вы можете присутствовать при вскрытии?

– О, этот год меня сильно изменил.

Арне надеялся, что сумеет совладать с невыносимым запахом, будто въевшимся в стены института. Или хотя бы с самим собой. Он не выносил вида препарированного трупа – для комиссара отдела убийств непростительная чувствительность.

– Зато я не изменилась – и буду признательна, если вы дадите мне спокойно закончить осмотр. Договорились, господин Штиллер?

Господин Штиллер! Арне выдавил из себя улыбку и кивнул. Мартина Швайцер и в самом деле нисколько не изменилась.

Она снова повернулась к трупу, а Арне углубился в изучение своих записей.

Правая ладонь – 57

Левая ладонь – 54

Правая стопа – 507

Левая стопа – 343

Он снова и снова повторял про себя эти числа, бормотал вслух, пока не обратил на себя внимание доктора Швайцер.

– Да, это по вашей части.

Она намекала на его криптологические способности.

– Вы, конечно, думаете, что я все еще не имею ни малейшего представления о том, что они могут значить, – сказал Арне.

– А вы имеете?

Арне не топтался на месте, как ему казалось, но при этом не мог прийти ни к какому конкретному результату.

– Как вам сказать… – ответил он Мартине Швайцер. – Возможно, кое-что начинает проясняться.

– И что же?

– Буду признателен, если вы дадите мне доработать спокойно.

С этими словами Арне открыл калькулятор в смартфоне.

Воскресенье, 20:10

Как ни старалась Лилиана, больше не смогла выдавить из себя ни слезинки. Она уже не помнила, как долго пролежала, свернувшись калачиком в этой странной кровати. И не имела ни малейшего представления, день снаружи или ночь, потому что единственное окно в комнате было затемнено. Хорошо, что мужчина оставил свет включенным, иначе она умерла бы от страха.

Но Лилиана должна решить задачу на животе. Как можно сделать это без света? Поначалу она пыталась, поскольку думала, что мужчина скоро вернется. Но его давно не было.

На какое-то время Лилиана опустила рубашку, чтобы не видеть черных цифр, но они продолжали метаться у нее в голове – 9, 1, 2… и остальные.

– Мама… – прохрипела Лилиана, потому что так долго кричала, что сорвала голос.

Никто не отозвался.

– Мама! Папа!

Лилиана снова перевернулась на спину и уперлась ногами в железную решетку, которую мужчина положил поверх кровати и запер на два висячих замка и засов. Схватилась за столбики с двух сторон, но быстро устала. У нее не хватало сил выбраться из этой клетки. Деревянные столбики она, может, и сломала бы, но кровать была целиком сделана из металла.

Все, что оставалось, – решать задачу. Мужчина не дал никаких подсказок, и Лилиана попробовала сложить числа. С этим не возникло проблем, ведь она училась в третьем классе. В сумме все числа дали 29. Может, это и есть ответ?

Лилиана боялась ошибиться, потому что мужчина мог за это ударить. В машине возле торгового центра он даже оттаскал ее за волосы. Он был из тех опасных взрослых, от которых предостерегала классная руководительница.

А может, Лилиане вообще не стоит ломать голову над задачей? Напустить на себя неприступный вид, скрестить руки на груди… Ни один взрослый не захочет иметь дело с упрямым ребенком – так говорили ее родители, когда Лилиана плохо себя вела. Это может сработать. Если она не будет слушаться, мужчина потеряет к ней интерес.

Пару минут Лилиана лежала, уперев ноги в решетку, и осматривала комнату, стены которой были исписаны цифрами. Некоторые выглядели неуклюжими, словно были начертаны детской рукой. Она снова задрала рубашку, намочила слюной палец и принялась стирать с живота последнюю цифру. Это оказалось не так просто, но Лилиана старалась, и вскоре пятерка стала едва различимой.

Воскресенье, 20:55

Глядя на желтое здание по Вальтерштрассе, Арне подумал, что для преуспевающего журналиста Хольгер Винцер, пожалуй, живет слишком скромно. Комиссар ожидал скорее увидеть современный особняк в окружении зелени, тем более что Фридрихштадт с некоторых пор считался престижным районом среди строительных компаний. Но и в арендованной квартире жить здесь, должно быть, очень уютно. Днем отсюда видно даже Дрезденскую мельницу в Альбертхафен – светлое строение с изумительной бордовой крышей. Ежедневно там производится более пятисот тонн муки, которая экспортируется по всей Европе.

Арне вздохнул и попытался сосредоточиться на цели своего нынешнего визита. Ему предстоит сообщить отцу семейства о смерти жены. Нелегкая миссия, даже после стольких лет службы. Разумеется, и на этот случай предусмотрены расхожие формулы, но Арне все еще не мог оставаться равнодушным к горю ближнего, пусть даже беспринципного журналиста.