Это и в самом деле звучало странно. Но Арне поразил еще один факт.

– Дело закрыто?

Бернхард мрачно кивнул.

– Тем не менее я решил тебе его показать.

Воскресенье, 23:10

У Арне болели глаза и неприятно покалывало где-то за лобной костью. Он не привык работать за компьютером часами. Буквы начинали размываться. Арне заметил, что вынужден все ближе подносить лицо к монитору. Тем не менее об очках в его случае не могло быть и речи. «Очки старят» – на этот раз максима, служившая ориентиром для Арне, исходила не из золотого фонда ялта-син, а от его собственного эго.

Но в общем и целом, если не принимать в расчет усталость глаз и слабость в ногах, Арне чувствовал себя неплохо. В пылу богатого на события первого рабочего дня он даже забыл про кофе. Из года в год ровно в 15:30 Арне выпивал большую чашку кофе и съедал кусок торта, а иногда и два. Что, конечно, не в последнюю очередь способствовало наращиванию живота, тем более что повторялось это с регулярностью ритуала. Нарушение, которое Арне восполнил другой вредной привычкой: позволил себе курить, попеременно то изучая дело Мануэлы Хус, то просматривая фотографии на мониторе.

Если состояние стресса затянется, есть шанс избавиться от лишнего жира на бедрах. При условии, что расследование не заведет Арне в тупик, что, как показывает прошлый опыт, чревато разочарованием и, как следствие, перееданием – одна из объявленных Наталией причин развода.

– Посмотрим, насколько откормленным будет выглядеть господин министр внутренних дел через пару лет…

В размышлениях о разрушительных для мужской фигуры кулинарных способностях своей бывшей, Арне захлопнул папку. Он все еще не был уверен, что дело Мануэлы Хус стоит потраченного на него времени. Если не считать даты исчезновения, возраста и некоторого внешнего сходства между Мануэлой и Лилианой, между двумя преступлениями не усматривалось ничего общего. Прежде всего родители Мануэлы были живы, хотя и состояли в разводе. И в ее деле не было и намека на какие-то цифры.

«Или нет, – возразил себе Арне. – Очень может быть, что цифры были, просто полиция до них не добралась».

– Или же родители что-то замалчивали, – произнес он вслух в пространство пустой комнаты. Арне ведь читал протоколы допросов и отца, и матери.

Мануэла утонула в пруду во дворе родительского дома. При одной мысли об этом Арне затрясло. Даже табак вдруг утратил вкус, и Штиллер загасил сигарету в пепельнице.

Что ж, посмотрим. Завтра-послезавтра он обязательно допросит разведенную пару. И, сверх того, сделает все, чтобы найти Лилиану, живой или мертвой.

Как бы это ни звучало, найденное тело дочери все же лучший вариант для отца, чем бесконечная неопределенность. Уверенный в этом, Арне оперся о шаткий стол, жалобно затрещавший под его тяжестью. Он разглядывал фотографии мертвой Анналены Винцер, которые криминалист все-таки прислал на электронный адрес. Чудо, что эта железяка вообще воспроизводила снимки в таком высоком разрешении. Арне мог в деталях разглядеть кровавые цифры. Ему вдруг пришло в голову, что преступник неспроста вырезал их на мертвом теле. Нанеси он цифры перманентным маркером, эффект был бы не тот. Пусть символически, но жертва должна истекать кровью.

– И все-таки раны для тебя не так важны, как сами числа, – проговорил Арне, обращаясь к воображаемому убийце.

57, 54, 343 и 507. Последние два давали слово «безбрачная» в алфавите beghilos. Арне не верил, что это совпадение. Поскольку, несмотря на то что в этом специфическом алфавите всего девять букв – из которых одна двойная, G и g, передается цифрами 6 и 9 соответственно, – общее количество слов, которые можно составить, превышает две сотни.

Но Анналена Винцер была замужем, и это заставляло Арне если не усомниться в правильности расшифровки, то, по крайней мере, задаться вопросом о причине несоответствия надписи реальному положению дел. Ответа на который у него не было.

Другой загадкой были два двузначных числа. В алфавите beghilos они обозначали: 57 – буквы S и L и 54 – S и H. Очень может быть, что это инициалы. В отсутствие доски для расследований Арне использовал чистые листы формата А4. Имена всех, с кем он на сегодняшний день имел дело, были написаны на каждом по одному. Инициалы S L или S H никому не подходили.

Может, это возраст?

Анналене Винцер было сорок шесть, супруг на год моложе. Что никак не соответствовало паре 57 и 54. Вот черт!

Арне потянулся за пачкой сигарет, когда его остановил звонок мобильника – всемирно известная гитарная партия «Лед Зеппелин» из «Лестницы в небо». И десятилетие спустя Арне упивался этим рингтоном. Это было то, что, помимо многого другого, вызывало полное недоумение Наталии. Его музыка. Ее музыка, впрочем, оставалась для Арне столь же непостижимой. В этом они, по крайней мере, были квиты.

Арне взял телефон. Ночной дежурный из того же здания на Шиссгассе, где он сейчас сидел. Только сейчас до Арне дошло, что ему забыли установить стационарный телефон. Но разве такая мелочь могла смутить адепта японского духовного братства!

– Штиллер, – сказал Арне.

– Какое счастье, что ты еще здесь, – отозвался коллега в трубке.

Арне прищурился на часы.

– Скоро ухожу.

– У нас женщина, которая хочет заявить о пропаже своего ребенка.

– Уже полночь, и она только сейчас заметила его отсутствие?

– Не сейчас. Думаю, она сама тебе лучше обо всем расскажет. Говорит, что услышала в новостях по радио объявление о пропаже Лилианы.

– И?..

– Якобы исчезновение ее дочери как-то с этим связано.

Воскресенье, 23:25

Когда веки Лилианы уже сами собой смыкались от усталости, послышался щелчок и дверь в комнату открылась. Мужчина вернулся без мамы, зато с полосатым котенком в руке. Точно такого Лилиана видела в смартфоне у одноклассницы.

– Где мама? – был ее первый вопрос.

– С мамой все хорошо.

Мужчина подошел к кроватке, отпер решетку и протянул Лилиане пластиковую бутылку минеральной воды без газа.

Помедлив несколько секунд в нерешительности, девочка схватила бутылку и тут же осушила наполовину. Она выпила бы и оставшееся, но мужчина вырвал бутылку у нее из рук.

– Осторожней, еще обмочишься…

Однако в намерения Лилианы не входило и дальше оставаться в этой ужасной кровати. Поэтому она снова попросила мужчину пустить ее к маме.

– Ты решила задачу? – спросил он.

Лилиана покачала головой.

– Почему нет? – закричал мужчина, так громко, что даже котенок испугался. – У тебя не хватает ума совладать с такими простыми числами?

– Я не хочу заниматься математикой, я хочу домой.

– Это не математика, это логика. – Мужчина грубо ткнул ей в лоб указательный палец. – Я думал, ты умная девочка…

– Я умная, но мне здесь не нравится.

– Так-то ты благодаришь меня за то, что я принес тебе котенка?.. Ее зовут Клеопатра.

Мужчина погладил Клеопатру, и та замурлыкала. У Лилианы не было домашних животных, но она подумала, что кошечке всего несколько недель от роду. Нежнейшее существо, и в руках такого злого человека…

Вместо того чтобы что-нибудь ответить, Лилиана снова заплакала.

– Перестань выть. Лучше покажи мне живот.

Тут Лилиана еще сильнее замотала головой, потому что стеснялась.

– Немедленно, или я швырну Клеопатру о стенку.

Нет, только не это… Лилиана зажмурила полные слез глаза и задрала рубашку, чтобы мужчина мог видеть подтертые цифры.

– Что ты сделала, негодная девчонка! – Теперь он рассвирепел по-настоящему. – Думаешь, я оставлю это без последствий?

«Последствия» – где-то Лилиана уже слышала это слово, но не могла вспомнить, что оно значит.

– Двадцать девять, – пробормотала она.

– Двадцать девять? – Мужчина рассмеялся. – Думаешь, все так просто? Нет, «двадцать девять» – это неправильный ответ. Ты, я вижу, не особенно напрягалась – и будешь за это наказана.