Дженни время от времени останавливала взгляд на Роберте, неизменно видела перед собой приветливого молодого человека, не навязывающегося Ларисе, но подчеркнуто любезно общающегося с ней весь вечер. Дженни испытывала некое неудовлетворение. Ей очень хотелось незаметно для остальных встретиться с Робертом глазами и подать знак: да, девушка хорошая, разрешаю. Но, видимо, Роберт оставил их шутливый разговор за границей утренней прогулки, не собираясь вмешивать в это серьезное дело посторонних.

Пытаясь скрыть разочарование, Дженни делал вид, что полностью занята Артуром, отвечала на его горячий взгляд нежной улыбкой и не отпускала руку. Идиллия! Чувствовала ли она её в душе? Дженни понимала, что обманывает себя, говоря поспешное «да», но не собиралась разбираться в этом. Вечер был замечательный — и всё. Рядом любимый, друзья. Один раз она с удивлением поймала на себе грустный взгляд тети Энн. Что это означало, было не понятно. Обычно от неё отмахивались, стараясь уколоть. Видимо, тётя всё-таки смирилась, что ей удалось утащить у неё из-под носа Артура, другого объяснения придумать не могла.

— Не устали сидеть? — поднялась тётя Энн. — Давайте немного разомнемся. Девочки, пройдите в дом, достаньте накидочки, прогуляемся по саду к пруду, там свежо. Полчаса на личные дела, потом соберемся здесь же.

— Пусть Лариса пойдет со мной, — попросила Керри. — Я покажу ей свою комнату.

— Нет, — остановила ее мать, — Ларисочка пойдет с Элизой. Ещё успеешь заговорить нашу гостью, этого ты не упустишь.

— Тогда пусть меня проводит Артур. Можно, Дженни?

— Конечно, моя дорогая. Ты у нас всегда будешь самой главной в таких делах.

Керри взяла Артура под руку, склонив голову, словно прощаясь с остальными, и они пошли вслед за Элизой и Ларисой

— Прошу, — Роберт подставил руку Дженни. — Все разбились по парам, у нас не осталось выбора.

К дому они шли молча. Дженни раздумывала, обидеться ли на его слова по поводу «не осталось выбора»?

Так же молча вошли в дом. Дженни хотела освободить руку, но Роберт покачал головой.

— Доставлю до места, я не бросаю дам на полпути.

Остановились у дверей в комнату Дженни.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила она.

— И всё?

— В ножки поклониться?

— Не жду и не требую. А от поцелуя не откажусь.

— Что? — Дженни рассмеялась. — Слава Богу, стал шутить, а то я уже забеспокоилась: куда делся тот Роберт, которого я привыкла видеть?

— Обстановка, — развел он руками. — А по поводу поцелуя не шучу. Мы же договаривались: по любому поводу, в укромном месте…

— Пока! — Дженни помахала рукой и открыла дверь в свою комнату.

Но Роберт вошел вслед за ней.

— Не убьешь за нарушение границы?

— Серьёзное преступление. Что могло тебя толкнуть на это? А, догадываюсь: тебя интересует моё мнение о твоей невесте. Ты так дорожишь моей дружбой, что не сможешь жить, не узнав срочно, какой вердикт я выношу?

— Иди ко мне, — просто сказал Роберт и потянул Дженни к себе.

— Ты что, зачем?

Роберт уже целовал ёе.

Дженни не отталкивала, только замерла, прошептала:

— Не надо, я боюсь. Зайдут. Уходи.

— Да-да, — Роберт не отрывался от неё. — Я потренироваться, пригодится. Можно?

— Только ради твоей невесты.

— Я это понял и оценил. На сегодня это главное. — Такие слова они шептали друг другу в губы.

— Всё. — Дженни уперлась Роберту в грудь. — Уже пора выходить. Не надо было этого делать.

— Это лишь потому, чтобы не нарушить уговор, так ведь?

— Да, да, прикрывайся какими хочешь словами, только иди. Потренировались и хватит. Доволен?

Роберт подумал, сказал с напускным серьезным видом.

— Надо будет как-нибудь закрепить. — И послушно вышел.

Дженни быстро подбежала к кровати и сдернула со спинки шаль. На секунду замерла, прислушалась к себе. Она только что целовалась с чужим женихом и не испытывает ни малейшего укола совести. Это — неосознанная месть Артуру за ёе больные мысли об Алисии? Внешне всё так хорошо, они с Артуром со стороны кажутся счастливой парой, которая полна нежности друг к другу. Не притворна ли она со стороны каждого из них? Сомнения, посеянные в душе, дали свои всходы. Ей хочется мстить, хотя она понимает: это низко. Лучше поговорить напрямую, выяснить, чтобы не наделать ошибок. Недосказанность в отношениях — это плохо.

В комнату заглянула Элиза.

— Дженни, пойдем, нас ждут.

Они вышли.

— А где Лариса?

— Её уже подхватил Роберт, наговорил кучу комплементов, а она раскраснелась от удовольствия. Хорошая будет пара. Без особой любви, но с уважением друг к другу. Такие семьи обычно бывают крепкими.

— И счастливыми.

— Ох, Дженни, я уже не знаю, что такое счастье. Все спуталось, голова крУгом. Я словно в ожидании: вот-вот поймаю ответ на мучавшие меня вопросы и пойму смысл жизни. Ладно, не будем. Пойдем наслаждаться прогулкой.

Ветерок тихонько шелестел ветвями деревьев.

— Мы ведь чудесно провели время, правда? — спросила Энн, провожая гостей. — Пусть это будет хорошим предзнаменованием для всех нас.

Лариса поочередно расцеловалась с тетей Энн, девушками, протянула руку Артуру, Роберту.

Роберт слегка задержал руку и улыбнулся Ларисе.

— До свидания. Увидимся, я очень этого хочу.

— Спасибо, — просто ответила девушка.

Все улыбались.

— Вот так и бывает, — вздохнула Энн. — Главное, верить маме и всё будет хорошо. Ну, что, отдыхать? Или вы, молодежь, ещё пообщаетесь?

— Нам завтра рано вставать, — сказала Дженни. — Я еду домой, Артур проводит меня, пока он здесь, чтобы не отрывать Роберта от дел.

— Делайте, что хотите, — махнула Энн рукой. — Я сегодня добренькая и позволяю всем пошалить. Потом жизнь будет напряженней, начнутся визиты, приемы, так что я пошла отдыхать. Всем спокойной ночи.

Энн ушла.

— Давно я не видела маму такой удовлетворенной, — сказал Элиза.

Она и Дженни переглянулись: сейчас можно поговорить о Георге.

«Нет», — покачала головой Элиза.

Дженни долго смотрела на неё, потом еле заметно досадливо дернула плечами.

Заговорил Роберт.

— А, давай-ка, Артур, уединимся на мальчишник. Похолостякуем напоследок, а то потом будет не до этого. А то смотрю, наши дамы притихли, наверное, тоже хотят посекретничать. Всем до завтра. Правильно я решил? Не спорить! Я потом загляну к каждой и пожелаю спокойной ночи.

На Дженни он не смотрел.

Заглядывали они вместе с Артуром. Распространяя еле уловимый запах вина, показно целомудренно целовали подставленные в дверь щечки. Керри долго их не отпускала, пока поцелуи не зазвучали звонче и чаще.

— Керри, ты с такой скоростью вертишь головой, боюсь, что она отвалится, — пошутил Роберт.

— Выдержит. У меня такая возможность притянуть к себе внимание двух самых прекрасных мужчин современности.

— Пылкое признание, — рассмеялись Артур и Роберт. — Вот таких девушек надо любить. Смотри, Керри, будем для тебя жениха выбирать долго и придирчиво, чтобы соответствовал нам и просто так не сдадимся. Иди спать и помечтай о тех далеких временах.

— Не напугаете. Я не буду слушать никого, только сердце.

— Золотые слова, правильные, нужные, — тихо зааплодировал Роберт. — Мы будем тобой гордиться.

Поборовшись с ней, Роберт закрыл двери.

— Ну, что, — предложил Артур, — по последней сигаретке перед сном?

Они спустились во двор, остановились у ступеней.

— Ты изменяешь Дженни? — вдруг спросил Роберт.

Молчание затягивалось. Артур заговорил, только когда докурил сигарету.

— Ты ждешь от меня пылкого «нет» или смущенного «да»?

— Я не жду ответа. Ты ходишь по краю. Если что — Дженни не простит, её нельзя будет уговорить, обещая золотые горы. Любое сомнение с её стороны — и не возродить существующее, а потом будет жаль утерянного, но вернуть будет невозможно.

Артур молчал.

— Впрочем, я думаю, ты её не любишь так, как говорит Керри — сердцем. Жаль, если между вами появится трещинка. Вы мне оба так дороги. Не надо мне отвечать, думай, друг, думай, не наделай ошибок.