Дженни ехала домой, стойко думая, что обрекает себя на череду скучных дней. Что она будет делать с двумя мужчинами, которые заняты бесконечными разговорами о том, что интересует только их? Другое дело у Ани, где было так легко и чудесно до тех пор, пока она не затрепетала от взгляда Эдвина. Хотелось сделать так, чтобы всё оставалось по-прежнему, но выходило все хуже и хуже. Зачем ей хотелось смотреть на Эдвина постоянно? Зачем в его взгляде была загадка, так манившая и пугавшая одновременно? Ну, ничего, вот она заскучает по-настоящему вдали от них и все будет, как раньше.

Против ожидания дома оказалось необычно хорошо. Отец и дядя Фред встретили ее такой радостью, что она устыдилась своих мрачных мыслей. К тому же, у них до сих пор гостила крестная Элина, а это всегда был праздник. Крестная умела создать особую атмосферу теплой семьи, с ней было уютно душе. Вот только раньше навещала их не часто к огорчению всех живущих в этом доме. В этот же раз Дженни спросила с удивлением:

— Крестная, почему вы не спешите домой?

Элина всплеснула руками:

— Вот те раз! Неужели я мешаю?

— Нет, нет, я не о том. Вас так трудно было уговорить задержаться на денёк: все манили неотложные домашние дела. А теперь они уменьшились?

Дженни показалось, что крестная слегка смутилась, но объяснила:

— Ты, кажется, забыла о нашем уговоре дать молодежи пожить самостоятельно. Пусть Георг обходиться без меня, уже взрослый.

— Это замечательно, — обняла Дженни крестную. — Отдыхайте, радуйте нас. Сбросили свои заботы и вон какой красавицей стали.

Элина, довольная, рассмеялась и расцеловала Дженни. Глаза крестной сияли, лицо зарделось.

Дженни подумала, что Элина очень напоминает ей Ани в период влюбленности. Да нет, не может быть! Элина же совсем старая! Дженни привыкла принимать крестную очень взрослой женщиной и не задумывалась о ее возрасте. А недавно услышала отрывок разговора, когда дядя Фред сказал:

— Элина, вам только сорок лет. Это самый расчудесный возраст!

Сорок лет! Ого! Зачем же тогда ее смех переливается колокольчиком, а сама она бегает по лестнице, как молодая?

Впрочем, недоумение Дженни развеялось быстро. Она как-то стала свидетельницей необычной сцены. Крестная убирала поднос с колен дяди Фреда, взялась за него, а дядя неожиданно стал ласково гладить Элину по открытым до локтей рукам. Элина замерла, долго не распрямлялась, хотя и стояла, опустив глаза. А когда уходила с подносом, на ее лице была такая нежность и счастье, что Дженни удивилась. Любовь! Не может быть. Любовь не такая! Она пылкая, страстная, всепоглощающая! Как у Артура! Вот это красавец, вот его надо любить! Причем же здесь дядя Фред в инвалидной коляске?

Ее подруга Милена за время отсутствия Дженни ни на шаг не продвинулась в своей любви.

— Что же делать? — советовалась она с Дженни. — Хоть бы разок взглянуть на других: как это бывает.

— А я видела! — вырвалось у Дженни, — Ох, Милена, если б ты знала, что я видела!

Дженни уже не думала об обещании, которое дала сама себе: не говорить об Артуре с другими. Но держать в себе тайну было невыносимо, тем более, если тайна прекрасная, как сказка!

— Милена, я тебе расскажу, только тебе. Я побывала в сказке! Представь: лес, день клониться к закату, солнце прорывается косыми лучами сквозь ветви деревьев, золотит траву, сверкает в воде. Я иду по траве и вдруг слышу топот лошадей. Впереди на белом коне скачет дама — наряженная, полы шляпы плавно колышется, платье волнами спадает к ногам. А ее догоняет настоящий красавец! Глаза у него, как черный бархат, сияют любовью, губы не переставая, произносят её имя. Этот мужчина — молодой мужчина — похож на принца: черные локоны до плеч, лицо белое, одет богато. Я спряталась за кустом, не нарочно, так получилось, и все видела и слышала. Вот это любовь! Как он умолял свою спутницу о любви, какие слова находил! Не поверишь: она ему отказала! Говорит: выхожу за другого. И смеялась над ним.

— О! — вырвалось у Милены, глаза блестели, она ловила каждое слово.

— Милена, если б ты его видела! Если б слышала! Эта дама просто ненормальная, если сумела отказать. Он — мечта всей жизни, волшебство!

— А потом? Что дальше?

— Посмеялась и уехала. Он рыдал у меня на глазах, безутешно и горько. Я никогда не видела таких страданий. А потом мы с ним подружились.

— О! — в очередной раз произнесла Милена. — Не может быть!

— Честное слово! Ему нужно было выговориться, чтоб сбросить груз с души, я и подвернулась. Хочешь — верь, хочешь — нет, он держал меня за руку и кричал, что никогда больше не будет любить, запрещает себе это навеки. Не знаю, как я не сошла с ума от восхищения! Ну, представь: рядом с тобой принц, который в гневе сверкает глазами, а мне не страшно, хочется смеяться и… — тут Дженни снизила голос, — целовать его.

Милена издала какой-то звук и закрыла рот руками. Ее буквально трясло от любопытства и наслаждения рассказом.

Повисла тишина. Сердце у Дженни гулко билось, настолько явно она вспомнила эту недавнюю встречу в лесу. Милена ждала, пожирая глазами Дженни. Та мечтательно улыбнулась.

— Я пожелала ему влюбиться еще раз в ту, которая не предаст и будет всегда рядом. Он не хотел слушать меня. Ну, понятно, был в отчаянии. Вот какой должна быть любовь! А твой садовник умеет метать молнии глазами? И будет ли умолять тебя о любви?

Милена не хотела так сразу сдавать позиции:

— Не знаю, — проговорила она с сомнением.

— А я буду ждать именно такой любви. Чтоб пылать, чтоб дуэль глаза в глаза!

Дженни вспомнила глаза Эдвина, и ее вновь бросило в жар. Это не было дуэлью, просто притяжение, с которым почти не справиться. Почему? Ни пыла, ни эмоций, одно притяжение.

Дженни тряхнула головой, отгоняя мысли. Ах, если б так смотрел Артур! Как бы тогда трепетала она, если даже Эдвин так подействовал на нее?

Анетта и Эдвин заявились в гости без предупреждения — сюрпризом. Первой их заметила Дженни.

— Ани! — с криком бросилась она к сестре.

Они обнялись. Дженни от восторга запрыгала, тормоша сестру и повизгивая. Потом так же радостно обнимала Эдвина и все не могла на них насмотреться. Да и остальные домочадцы не остались в стороне, приветствовали гостей восторженными возгласами.

— Совсем нас бросили, — расчувствовалась Ани и всплакнула, — а мы ждем, ждем. Боже мой, и крестная здесь. Как здорово! Я думала, тебе давно наскучили эти джентльмены.

Крестная и Дженни заговорщицки переглянулись, Дженни еле заметно прыснула и подмигнула: не бойтесь, не выдам.

Ани расцеловалась с отцом и обняла Фреда.

— А вы, папенька, зачем так долго в отъезде? Эдвина почти не бывает, он хозяйничает на дальних фермах, а я еле справляюсь одна.

— Так ведь, справляешься?

— Приходится.

— Моя школа, — гордо обернулся Фред к Джону, шутливо напыжился, потом махнул рукой: — Ну, ладно, и твое воспитание.

Дженни сидела, обняв Ани, с любовью заглядывала ей в глаза, улыбаясь Эдвину. Он подмигивал, смеялся — прежний, родной Эдвин! Как это хорошо!

— Мы к вам ненадолго, вечером нужно возвращаться, — сообщила Ани и перебила протестующие возгласы: — Нет, нет, честное слово, не можем. Еле выбрались, каждый день собирались.

— Может еще бы и не приехали, — добавил Эдвин, — но у нас есть повод. Папа, мы привезли тебе приглашение на свадьбу. Брегг женится.

— О! Артур женится?

— Нет, не он, его отец.

У Дженни остановилось дыхание, она замерла.

— Ого! — хлопнул себя по коленям Фред, — Ничего себе новость! Я его совсем со счетов списал. Но ведь он же затворник, никуда не выезжает. Ну и чудеса. Невеста с неба свалилась?

— Приехала в гости с Артуром. Ты ее не знаешь, но в этом сезоне она блистала.

— Эдвин был у тети Энн, — подхватила Ани, — наслушался сплетен, якобы эта дама была дружна с Артуром, но… Впрочем, все это просто разговоры, — прервалась она, заметив, что Дженни слушает, раскрыв рот.