Двенадцать-ноль! Именно с таким счетом завершилась игра. Надеюсь, что канадская публика осталась довольна. И половина этих шайб была моя. Я забивал в равных составах, в большинстве и меньшинстве. Ну и две передачи как приятный бонус.

Мы не оставили от норвежцев камня на камне, наглядно продемонстрировав для наших северных соседей, что им пока что впору утешаться одним из олимпийских девизов. Я про «главное не победа, а участие». Вот потомки викингов именно что участвовали в этой игре.

Извините, ребята, но ваше дело лыжи и биатлонные винтовки, а не хоккей.

Что до нас, до сборной Советского Союза, то мы умеренно отпраздновали успех в стартовой игре в раздевалке, на мою долю тоже досталось немного поздравлений, и отправились в гостиницу.

Все понимали, что это только начало.

Из-за плотного графика игр и тренировок мы видели других спортсменов только тогда когда соревнования в тех или иных видах были уже закончены.

Например мимо нас стороной лыжная гонка на тридцать километров классическим стилему мужчин. В которой два первых места взяли советские лыжники. Алекей Прокуроров выиграл, Владимир Смирнов пришёл вторым а Михаилу Девятьярову не хватило каких-то двадцати сотых секунды чтобы обойти ставшего третьим норвежца Ульванга.

Но глупо было и думать что тренеры сборной в день матча, пусть даже и со сборной Австрии отпустят своих игроков посмотреть соревнования. И уж тем более это было невозможно у такого диктатора и сторонника жесточайшей дисциплины как Тихонов.

Игроки других сборных пользовались куда как большей свободой, но каждому своё. Или вы приятно проводите время, наслаждаясь олимпийским духом и смотря соревнования, или в поте лица готовитесь покорить одну из главных вершин в своей спортивной жизни.

До девятнадцатого февраля у нас игры через день, так что придётся нам сосредоточиться исключительно на них и тренировках. Перед стартом второго этапа турнира будет несколько дней отдыха, в которые нам вроде бы можно будет и побыть простыми зрителями, пусть и со спортивными аккредитациями. Если это не будет мешать тренировочному процессу, конечно.

Ну а пока всё происходящее, если отбросить статус соревнований и место где мы находились не очень-то и отличалось от того же молодежного чемпионата мира, например.

Ну если только тем что рекламы вокруг было немеряно, надписи на английском и французском, да лёд на тренировочной арене заметно лучше качеством чем в Новогорске. Всё остальное было плюс минус знакомо.

Единственным местом где лично я по настоящему чувствовал олимпийский дух, за пределами стадиона конечно, была столовая в Олимпийской деревне Калгари.

Это был самый настоящий Вавилон, безумное смешение всего и вся.

И утром перед игрой с австрийцами я увидел в столовой четверых темнокожих парней в яркой, и несколько несуразной форме сборной Ямайки. Решив что я не могу просто так пройти мимо главной диковинки этой олимпиады я подошёл к ним со своим подносом и сказал на английском:

— Привет парни, я присоединюсь к вам?

Все четверо с изумлением смотрели на меня, высокого и широкоплечего белого парня в ярко-красной форме сборной СССР. Наверное, больше всего их удивило то как свободно я говорю по английски, как никак о нас, о советских спортсменах мнение было однозначное. Кк о замкнутых в себе роботах ,да еще и под вечным колпаком у всемогущего КГБ.

— Да. конечно, приятель, — тут же нашёлся один из них. Садись.

Следующие пару минут мы перезнакомились и ребята начали рассказывать свою, очень интересную историю.

КОторая оказалась для меня открытием. Я-то думал что ямайские бобслеисты это такие фанатики спорта, решившие бросить себе вызов и начать соревноваться в таком чуждом для их родной Ямайки бобслее.

Реальность оказалась куда как прозаичней. Трое из четверых бобслеистов были военнослужащими армии Ямайки, а четвертый, младший брат рулевого четверки Дадли Стоукса, Крис приехал в Канаду вообще за компанию и изначально не собирался участвовать в соревнованиях. Он даже ни разу в настоящем бобе не сидел до этих игр!

Как это ни странно, меня эти ребята знали. В преддверии олимпийских игр у них на Ямайке сразу несколько газет выпустили большие материалы о предстоящих соревнованиях и там я фигурировал как одна из восходящих звезд не только хоккея, но и всего советского спорта.

Когда я уже собирался прощаться с ямайцами, Игорь и Илья Бякин во всю подавали мне сигналы о том что пора заканчивать с завтраком и идти на тренировку один из этих крепких чернокожих парней, рулевой как двойки так и четверки Дадли Стоукс, начал ковыряться в своей поясной сумке, знакомой мне по фильмам про “лихие девяностые” и достал оттуда программу игр и ручку

— Приятель, можешь подписать её? — спросил он, — Когда ты станешь большой звездой я продам её коллекционерам и заработаю на тебе состояние.

— Только за процент от сделки, дружище, — со смехом ответил я.

— Без проблем, — тут же последовал ответ, — бизнес есть бизнес, я понимаю.

Он тут же взял салфетку и размашисто написал:

“Я, Дадли Стоукс, обязуюсь перечислить Александру Семенову двадцать процентов от суммы сделки по продаже буклета зимних олимпийских игр в Калгари с его автографом”Ну и дата с подписью.

— Двадцать процентов тебя устроит? — спросил он с улыбкой.

— Маловато, конечно, но это лучше чем ничего.

Я забрал эту салфетку, которую я естественно рассматривал как курьез, не более, и размашисто подписал программку.

“Желаю удачи сборной Ямайки в Калгари.Будущий олимпийский чемпион по хоккею 1988 года, Александр Семенов”

И подпись.

— Мне бы твою уверенность, приятель. — сказал Стоукс когда прочитал то что я написал, — и ты точно не суеверный. Не боишься сглазить.

— Это просто инвестиция. С такой подписью твоя программка будет стоит дороже, — ответил я и мы попрощались.

— Что ты там писал этим неграм? — встревоженно спросил меня Игорь когда я подошёл к нему и Илье.

Пришлось пересказывать весь разговор со Стоуксом.

— Сашка, вот ты дурак или как? — тут же вступил в разговор Илья, — готовься к тому что из тебя теперь всю душу вытрясут сам понимаешь кто.

— Да ладно тебе, — отмахнулся я.

— Не ладняй! Куча народа видела как ты сел за стол к этим неграм и то как вы с ними обменялись каким-то текстом. Я не я буду если тебя прямо сегодня не вызовут сам понимаешь куда и не потребуют объяснений. Нашёл ты на свою задницу приключений, поздравляю.

Так и получилось, спустя десять минут после начала тренировки на тренерской скамейке сборной появился какой-то хрен в спортивном костюме, и Тихонов тут-же прервал тренировку.

Вместе с товарищем Смирновым, Тихоновым и Сан Санычем Асташевым, который на правах моего клубного тренера потребовал присутствия при разговоре мы отправились в раздевалку где Смирнов потребовал от меня объяснений.

Пришлось мне рассказать о разговоре с ямайцами и показать салфетку с надписью Стоукса.

Я уже начал беспокоиться но Смирнова мои объяснения устроили, и мы вернулись на тренировку.

После которой неожиданно для меня в раздевалку зашёл Александр Владимирович Иваницкий, главный редактор редакции спортивных программ Гостелерадио СССР ,который на играх в Калгари отвечал за работу советских журналистов и за связи с иностранной прессой.

— Виктор Васильевич, — обратился Иваницкий к Тихонову, — наши канадские коллеги хотят сделать репортаж о вашей сборной.

— Если хотят, Александр Владимирович, то пусть делают, — ответил Тихонов.

— Им нужны несколько ваших игроков. Семенов, Фетисов и Третьяк, если быть точным.

— Не раньше последнего матча на первом этапе. Из-за каких-то там канадских журналистов я не собираюсь менять планы подготовки команды. А расписание моих игроков расписано по минутам. И в нем, в расписании, никаких интервью канадцам нет.

— Хорошо, Виктор Васильевич, конечно, — ответил Иваницкий и отправился восвояси.