– Я не смогу тебя забыть, даже если очень захочу, – ответил он. – Но хорошо. Раз тебе сложно говорить об этом, сменим тему. Что там с Мисси, я не понял?

– Она не дает мне спать, – наябедничала я. – И еще облила холодной водой. И предлагала покончить с собой. И Миранду тоже доставала, еще раньше, когда она была вашей невестой. Мне кажется, Мисси ревнует. Это ведь она наврала про Кевина? Хотя у нас ничего не было!

– Ревнует? – растерянно переспросил Родерик и провел пятерней по волосам, которые взлохматил ветер. – Как-то я это упустил.

– Еще она сказала, что вы постоянно отправляете ее ко мне, – вспомнила я. – Не надо за мной следить!

– Это ради твоей безопасности.

– Не надо! Вы ведь не проверяете каждого студента?

– Ты для меня не каждый студент, как ты не поймешь? Ты женщина, с которой я хочу связать свою жизнь.

– А я не хочу связываться, – отрезала я, и его лицо потемнело. – Я не раз говорила, что хочу сперва закончить академию. А потом смогу сама выбирать свою судьбу. Путник так и сказал, я могу выбирать.

– Ты видела путника? Когда?

– Дважды. Своего отца, – ответила я. – Первый раз – после бала. Я тогда думала, запечататься или нет. Он сказал, что я могу сама выбрать свою дорогу. А второй раз – в Лабиринте, когда он звал меня с собой.

– Но ты выбрала огонь. Почему? – требовательно спросил Родерик и замер, ожидая ответа. Серые глаза смотрели на меня внимательно, ловя каждую эмоцию.

– На то было много причин, – холодно ответила я, вздернув подбородок, но, кажется, что-то промелькнуло на моем лице, потому что Родерик улыбнулся. – А еще Айрис, – добавила я. – Айрис Рок стала путницей.

– Так и думал, что это она. Ты видела ее?

– Да. Сразу после того, как появился портал. Она сказала мне иди туда, куда зовет сердце.

И я, сломя голову, побежала к Родерику. Поймет ли он? Все бесполезно. Он старше на целую жизнь. Мы хотим разного. Пока не поздно, лучше отгородиться от него и…

– Мне так хочется поцеловать тебя, Арнелла, – признался он вдруг, и все стены, не успев построиться, рухнули, а сердце забилось как сумасшедшее. – Но я боюсь еще больше все испортить. Если тебе нужна свобода – хорошо. Она у тебя есть. Хочешь учиться – учись и дальше, я всегда помогу тебе, если будут вопросы. Но, скажу честно, мне очень жаль, что мой коварный план провалился.

– А мне – нет, – проворчала я, слегка раздосадованная тем, что он отодвинулся, а потом и вовсе встал, давая понять, что разговор окончен.

– Мне надо к Стене сегодня, – пояснил Родерик. – Хочу взять часть патруля для охраны территории академии. Недавнее убийство в Фургарте не дает мне покоя.

Я кивнула.

– Я все же повторю, – сказал он, и желваки на его челюсти выделились сильнее. – Мне жаль, что той ночью я был… излишне настойчив. И уж конечно я не отношусь к тебе как к распутной женщине. Если бы можно было вернуть время вспять, я бы сделал все по-другому. Ты сказала, что пришла ради Кевина, а мне хотелось, чтобы ты была только моей, чтобы и думать забыла о ком-то еще. Прости меня, пожалуйста.

– Ладно, – пробормотала я, не зная, куда деваться от смущения.

Он глянул в сторону Стены, помолчал, а потом снова обратился ко мне:

– Хочешь что-нибудь спросить? Сказать?

Я помотала головой.

– Что ж… До свидания, Арнелла Алетт.

– До свидания, мастер Адалхард.

Он ушел, а я осталась одна на берегу, и только потом спохватилась, что плащ Родерика снова оказался у меня. Я закуталась в него, защищаясь от соленых брызг, и вдохнула едва уловимый запах дыма.

***

Родерик шел к воротам, то ругаясь про себя, то расплываясь в улыбке, как дурачок. Разговор с Арнеллой Алетт был похож на ловлю шипохрюка: одно неловкое движение, или неверное слово, – и сразу ощетинивается иголками.

Она сидела там, на берегу, такая маленькая и несчастная, что он сразу забыл всю злость и раздражение. Спина напряженная, вся натянутая, как струна. Только что не шипела в его сторону, как сердитая кошка.

Очень, очень жаль, что Арнелла уже выпила противозачаточное. Можно бы вмешаться анимагией, попытаться аннулировать эффект, но женский организм – такое дело, лучше не рисковать. План провалился в самом начале. А ведь все могло решиться так просто…

Но, с другой стороны, может, так и лучше. Она ведь совсем девчонка. Какие ей дети, какой муж… Хотя он бы стал самым лучшим и заботливым. Родерик усмехнулся про себя, понимая, что ему и правда этого хочется: просыпаться с нею рядом, заботиться, беречь, видеть, как от его любви она расцветает еще больше. Она уже сейчас была прекрасна, эта молодая женщина, пылкая, решительная, с характером и твердым намерением отстоять и себя, и свои желания. И он не хотел пропустить ни дня ее становления. Сейчас ее мысли и эмоции читались так легко, словно открытая книга. А искры в глазах вспыхивали ярче, когда она на него смотрела.

Арнелла хотела прийти к нему. Родерик улыбнулся снова, не в силах сдержать радость. Она никогда не любила Тиберлона. Она могла стать путницей, но выбрала огонь. Его девочка.

Не так он полагал провести этот урок, но результат нельзя считать плохим. Возможно, у Изергаста все сложилось еще лучше.

Миранда приоткрыла дверь, да так и застыла на пороге. В кабинете номер восемь, находящемся в глубине крыле некромантии, играла легкая музыка, огонь свечей рассеивал мрак, а на мягком диване сочно-сливового цвета сидел мастер Изергаст. По обыкновению, в черном, с бокалом вина в холеной руке.

– Миранда Корвена, – поприветствовал он ее.

– Мастер Изергаст, – ответила она, прислушиваясь. – Откуда музыка?

– Из артефакта, – ответил некромант, отставляя бокал на низкий столик, где помимо бутылки вина стояла ваза с фруктами, сырная тарелка и какие-то хитрые пирожные с белыми шапочками крема, усыпанными красными ягодами. – Хочешь взглянуть?

– Пожалуй, – согласилась она, входя внутрь.

Дверь за ней захлопнулась, отрезая путь назад, и Миранда на миг почувствовала себя наивной мышкой, забежавшей в логово хищного зверя. Однако мастер Изергаст протянул ей шкатулку, откуда лилась мелодия, и Миранда, позабыв о страхах, подошла ближе и взяла артефакт.

– Немного магии ветра – и струны вибрируют в заданном порядке, – пояснил он, забирая шкатулку и возвращая ее назад на стол. – Присаживайся.

– А зачем нам музыка? – поинтересовалась Миранда, опускаясь на диван.

– Для атмосферы. Ты хочешь повысить уровень, не так ли? – равнодушно уточнил мастер Изергаст. – Лучше делать это без сопротивления. Не бойся, я тебя не съем.

Он поднялся, взял еще один бокал и, налив в него густое темное вино, подал Миранде.

– За успех, – провозгласил он, легонько касаясь своим бокалом ее.

– Угу, – промычала Миранда, пригубив.

Вино было терпким и совсем не сладким. Бросив настороженный взгляд на некроманта, который сел рядом, отпила еще глоток.

– Итак, чем займемся? – спросила она. – Огласите учебный план, мастер Изергаст.

Он задумчиво поиграл бокалом, поймав хрустальными гранями отблеск свечей.

– Я не могу пока точно сказать, – ответил он лениво. – Сначала мне надо найти к тебе подход, Миранда Корвена. Расскажи о себе.

– Что именно? Мой отец был магом огня, мать запечатанная. Я жила в поместье Корвена с рождения и до появления в нем мастера Адалхарда накануне моей свадьбы.

– Ты была помолвлена, – утвердительно произнес мастер Изергаст. – Еще до Родерика.

– Да.

– Любила его?

– Кого?

– Да хоть кого-нибудь.

– А это важно?

Вздохнув, мастер Изергаст отставил бокал на стол и взял ее руку в свою. С нажимом провел по ладони, растирая ее, помассировал бугорок под безымянным пальцем.

– Конечно, важно, – нахмурив темные брови, ответил некромант, – твои потоки совсем забиты.

– Совсем? – расстроилась Миранда.

– Вы ведь еще не проходили строение энергетических каналов? – равнодушно спросил он.