– Ты была помолвлена с Тиберлоном, переспала с Адалхардом и флиртуешь с Эмметом. Никого не забыл?

– С Эмметом мы просто дружим!

– Ага, – кивнул Джаф. – Вот только он не в курсе. Ты б разобралась со своей жизнью, Арнелла, перед тем, как лезть к другим.

– Поступай, как знаешь, – фыркнула я. – А потом, когда поймешь, что упустил нечто действительно важное, вспомнишь мои слова.

– О, да тут у нас целый оракул. Путница, – съязвил Джаф. – Что еще предскажешь?

– Я предскажу, – подала голос профессор Венивер, выглянув из кабинета. – Если вы двое не перестанете орать у меня под дверью, отправлю на беседу к ректору.

Окинув нас суровым взглядом, она исчезла.

– Никакой ты мне не брат, – злобно прошептала я.

– И слава богам, – тихо ответил Джаф. – Хотя я рад, что ты предупредила о такой вероятности. С тобой я спать не буду. Мало ли.

– Да как ты только подумать мог! – возмутилась я.

– Я всегда об этом думаю, – вздохнул Джаф. – В том и проблема.

***

Третий курс был слабоват. Студенты сражались с поленьями, выставленными напротив, оттачивая новый навык, а Родерик делал замечания, прохаживаясь позади.

– Локоть выше, – сказал он, коснувшись руки некроманта. – Больше жизни. Не сломайте палочку, Рей Кензи, – обратился к анимагу, – держите ее крепко, но нежно. Вейра Мактур, – девушка-воздушница обернулась к нему, тряхнув светлыми кудрями. На шее засос, губы припухли. – Продолжайте в том же духе.

Родерик отошел от студентки, слегка посмеиваясь про себя. Кто-то явно провел эту ночь лучше, чем он. План был такой: он возбуждает Арнеллу так, что она бежит к нему сама. А в итоге он крутился в постели полночи, не в силах уснуть, вспоминая, как сладко она пахла после душа, какой нежной и теплой была ее кожа, как вспыхивали ее глаза в темноте коридора. Даже думал вернуться и все же поцеловать ее, а дальше как пойдет, но Мисси сухо доложила, что Арнелла Алетт спит.

Остановившись, Родерик повторил со студентом гексаграмму, которую полагалось воспроизводить в мыслях, похвалил за усердие. Пятый уровень. Пойдет в бытовики и будет использовать боевую магию только в случае крайней нужды. Как знать, может, и пригодится. В Фургарте появились листовки с угрозами. Всех магов полагалось уничтожить, как источник заразы.

В каком-то смысле Родерик был согласен с ровными. Если бы не маги, то прорыва бы не случилось. Никаких тварей, королевы, хаоса за Стеной…

А вот Тиберлоны хороши, хоть и второй уровень. Работают так синхронно, что заглядеться можно. И урон получается двойной. Первый чурбан они измочалили в хлам, а второй от их тарана взорвался, разлетевшись опилками и трухой.

Еще Хруш ничего. Хоть и не метаморф, а все же силен. Его чурка расслоилась от удара, так что стали видны древесные кольца. Вейра бьет точно, но слабо. Можно бы подтянуть до второго уровня, но она не хочет. И, в общем-то, правильно.

Родерик задержался, заметив высокую черную фигуру, и подождал, пока Моррен поднимется к обрыву. Ветер трепал белые волосы некроманта, дергал за черный плащ.

– Какой у тебя план? – спросил Моррен, перекрикивая море, что шумело внизу, разбиваясь о камни.

– Тиберлоны в патруль однозначно, – ответил Родерик. – Хруш тоже.

– Я об индивидуальном занятии.

– Ах, это, – понизил голос Родерик. – Планы у меня самые грандиозные.

У него огонь, у нее тоже. Надо было стянуть тот халат прямо в коридоре, задрать белую сорочку, подхватить Арнеллу под бедра… Может, она его и не любит, но хочет точно. А полюбить успеет.

– Решил побыстрее? – уточнил Моррен.

– Ее мать поехала к императору, – пояснил Родерик. – Где наверняка попытается пристроить дочку повыгоднее. В Фургарте убили магичку. В следующий патруль будут набирать сплошь выпускников. А у Арнеллы второй уровень. Куда откладывать, Моррен? В конце семестра девушкам дают противозачаточное. И, значит, потом она не забеременеет минимум год.

– Постой-ка, – нахмурился Моррен. – А ведь я помню ее мать!

– Госпожу Алетт забыть сложно, как ни пытайся, – проворчал Родерик.

– О, боги! – с чувством воскликнул друг. – Да она просто кошмар!

– Так и есть.

– Твоя будущая теща – хуже чем тварь хаоса!

– Я понял. Хватит.

– Мне хотелось убить ее через пять минут разговора!

– Вот так мне повезло, – улыбнулся Родерик.

– И ты все еще хочешь жениться на Арнелле Алетт? – удивился Моррен. – Это точно любовь.

– Поэтому на индивидуальном занятии я собираюсь задействовать энергетические потоки, которые просто не оставят ей шанса устоять.

– Коварный, коварный тип, – одобрил Моррен. – Я, пожалуй, поступлю так же.

– Тебе-то куда спешить?

– Оглянись, – прошептал он, кивнув на студентов, что добивали поленья. – Сплошной тестостерон. Молодые, быстрые, уведут! Зря ты поставил индивидуальные занятия последними!

– Не истери, – сказал Родерик. – Мастер равновесия.

– Ко мне Марлиза приходила, – прошептал Моррен. – Она ничего, правда?

– Марлиза Куфон? – удивился Родерик. – Никогда не думал о ней в таком ключе.

– Блондинка, кукольные глазки, кудряшки как у овцы, бусики эти дурацкие, – перечислил Моррен. – Тебе никогда не хотелось?

– Нет.

– Ну ладно. В общем, пришла она ко мне в кабинет, села и давай жаловаться.

– У Марлизы опасность срыва?

Моррен отмахнулся.

– Сама себя накрутила. Переспала со студентом. Подумаешь!

– Марлиза Куфон переспала со студентом? – шепотом повторил Родерик. – Послушай, Моррен, у тебя наверняка должна быть какая-то профессиональная этика, по которой ты не имеешь права рассказывать то, что услышал на сеансах.

– Ладно, я не расскажу, кто это, – сказал Моррен. – Хотя он анимаг и стоит последним. У Марлизы отвратительный вкус.

Взгляд Родерика против воли метнулся к Хрушу.

– И зачем мне это знать?

– В общем, Марлиза терзалась муками совести, – продолжил Моррен. – И я, исключительно чтобы избавить ее от вины, попросил рассказать подробнее, что же именно произошло.

– Ну-ну, – покивал Родерик.

– Она живописала все довольно ярко.

– И?

– В цветастых подробных деталях. Она та еще затейница. Я почти воочию все увидел.

– Рад за тебя. Какую хорошую должность ты себе придумал. Но дальше что?

– Ничего! Понимаешь? Я не почувствовал ровным счетом ничего. Я даже обнял ее на прощанье, слегка полапав. Никакой реакции.

– Стареешь, друг, – усмехнулся Родерик.

– Или это последствия ритуала, – мрачно сказал Моррен. – Вон, глянь на эту студентку. Красивая девушка, явно провела ночь не одна. Видишь пошлый засос на шее? А я испытываю лишь скуку. Если Миранда Корвена теперь единственная женщина в моей жизни, то я не могу ее упустить.

После бытовой магии, где мы битый час учились произносить с правильной интонацией слово «артхшенсокх», которое помогало при засорении труб, унитазов и дымоходов, у нас был урок анатомии, а после – тренировка с мастером о’Хасом.

Правый рукав он завязал узлом, чтобы не болтался, и теперь раздавал подзатыльники левой.

– Еще раз увижу, что ты перелетаешь препятствия, Фирьен, заставлю бегать с мешком песка! – рявкнул Рурк.

– Это само собой получается! – попытался оправдаться Фир.

Его светлые кудряшки уже взмокли и прилипли ко лбу, а щеки покраснели, но он быстро повернулся к нам и подмигнул.

– Мне не надо само собой! Мне надо через пот, боль и слезы! – прорычал о’Хас.

– Не думаю, что вам удастся заставить меня плакать, – засомневался Эрт.

– Еще три круга, белоголовый!

– А может, и получится, – пробормотал он.

Нас с Мирандой Рурк отправил на ровную площадку в стороне, выдал две ракетки и мяч и велел не путаться под ногами. Это задевало, но стоило взглянуть, как носились по полосе препятствий парни, все вопросы отпадали. Фирьен, наш воздушник пятого уровня, хоть и вспотел, но делал все легко, словно играючи. Эрт проходил полосу сосредоточенно, как хорошо отлаженный механизм, не тратя силы на лишние движения. Николас выкладывался по полной, его рыжие волосы, которые словно стали ярче после Лабиринта, горели как факел. А Джаф… Тут и слов не найдешь.