– А я хорошо плаваю, – вдруг вернулся он к прежней теме. – Замок Адалхардов находится на Адалхорте, это остров около…

– Я знаю, – сказала я и быстро добавила: – Мы изучали генеалогию великих магических родов на первом семестре.

Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я специально искала информацию о нем.

– Конечно, – спокойно сказал Родерик. – Я забыл, что Адалхарды теперь входят в программу обучения. Море там не такое ласковое, как в Динадире, но пару месяцев в году можно купаться. А когда холодает, в залив приплывают морские драконы, чтобы переждать зиму и дать потомство.

– Никогда их не видела, – против воли заинтересовалась я. – Только на картинках.

– Они выбираются на берег и откладывают яйца. А кто-нибудь из рода Адалхардов пускает по песку огонь.

– Зачем? – возмутилась я. – Это ведь такое редкое животное, а вы…

– Без огня драконы не появляются. Раньше, верно, климат был другим. Или теплое течение шло ближе к берегу. А драконы по старой памяти все плывут к Адалхорту. Потому и оказались на грани вымирания. Они только на вид страшные: морды длинные, в буграх, по хребту острые шипы, сами здоровенные. Но безобидные совсем. Подходи – бери голыми руками. Я как-то катался на одном.

– Правда?

– Еще мальчишкой, – улыбнулся Родерик, и на его щеке появилась ямочка. – Мать мне тогда хорошенько ввалила. Они-то безобидные, но придавить могут. Моя мать не магичка. У меня еще два брата и сестра, и все без магии. Я младший и вроде белой вороны в семье.

– А отец?

– Погиб за Стеной. Нам даже не отдали его тело, чтобы похоронить.

Родерик поднял камешек и бросил его в море.

– Тебе не место там, Арнелла, – вздохнул он, вдруг перейдя на «ты». – Если бы у тебя был хотя бы третий уровень… Но второй – это патруль. Я не могу представить, что ты пойдешь в хаос. Не хочу.

– Это ведь еще не сейчас… Да и какие у меня варианты? Запечататься?

– Нет. Конечно, нет. Я сам тебя отговаривал… Кто бы знал, что так все повернется, – усмехнулся он. – Ты магичка огня, второго уровня, запечатывание – вообще не вариант, особенно теперь, после Лабиринта.

Он пристально посмотрел на меня, и я невольно смутилась. Серые глаза казались хмурыми, как небо над морем, и под их взглядом мне было неспокойно, словно перед штормом.

– Я уже говорил тебе, что ездил к императору за разрешением на брак, но он отказал мне, – отрывисто произнес Родерик.

– Я помню, – сказала я, опустив взгляд и рассматривая сухую траву у моих ног.

– Однако император добавил, что если ты забеременеешь, то он пересмотрит свое решение.

– Как любезно с его стороны.

– Если бы ты носила ребенка, то никто не отправил бы тебя в хаос, – пояснил Родерик. – Это исключено.

– Но ведь мы уже выяснили, что я не беременна, – напомнила я.

– Но ведь это можно исправить, – вкрадчиво произнес Родерик. – Да, я понимаю, что давлю на тебя. Но ты просто не знаешь, в какой мир попала. Хаос, Стена, патруль – это лишь одна сторона монеты, а есть еще ровные и император, и придворные интриги, и неизвестно, что страшнее. Я хочу защитить тебя, Арнелла. Со мной ты была бы в безопасности. Неужели я так пугаю тебя? Я тебе противен?

– Нет, – прошептала я едва слышно.

Родерик никогда не был мне противен. А такой, как сейчас, он мне нравился: простой и открытый, пусть и жесткий в своей честности.

– Но ведь нам дали эти пилюльки, – сказала я. – Чтобы не залететь.

– Что? – переспросил он, и на его лице отразилась такая гамма чувств, что мне даже стало его жаль. – Уже? Когда?

– Пару дней назад, – ответила я. – Комендант сказала, их всем девушкам дают после Лабиринта. Как раз чтобы не получилось, что пора за Стену, а патрульный с животом.

– После Лабиринта? – простонал Родерик. – Хаос меня раздери! Я-то думал в конце второго семестра, и так оно и было, потому что Лабиринт обычно проходят позже… А тут Лабиринт перенесли, и… Вот дерьмо!

– Так что это вариант отпадает, – добавила я слегка злорадно. – Вы поэтому преследовали меня? Поэтому приходили ночью и шептали все те слова, после которых мне едва удалось уснуть? Поэтому у меня каждый день индивидуальное занятие по расписанию? Вы хотели меня соблазнить и заделать ребеночка!

– Да, – ответил он прямо. – Вот такой был коварный план.

– А меня спросить не пробовали, мастер Адалхард? – возмутилась я. – Поговорить, объяснить…

– А чем, по-вашему, я сейчас занимаюсь, Арнелла Алетт? – вспылил он. – Может, и вам попробовать объяснить все словами? Что я сделал не так? Скажете, что вам не понравилось заниматься со мной любовью? Так это ложь! Вам совершенно точно понравилось! Как минимум четыре раза!

– Это не любовь была! – возразила я. – Вы меня просто поимели! Я пришла к вам… Я думала… Помолвка с Тиберлоном – дело рук моей мамы. Я не хотела выходить за него и уж точно никогда не любила, и не знаю, что вам там наплела Мисси, я с ним не целовалась. Он меня врасплох застал! Я ни с кем не целовалась даже, до вас. А вы, мастер Адалхард, со мной, как с распутной женщиной! Это было слишком! И потом явился такой, – я подбоченилась и произнесла басом: – Будешь жить со мной, Арнелла Алетт, собирай вещи. Хватит! Хватит за меня решать! Сначала мама, потом вы…

– Так, подожди, – Родерик улыбнулся и, проведя ладонью над задымившейся травой, пригасил начинающийся пожар и взял меня за руку. – Давай по порядку.

Я выдернула руку и демонстративно отодвинулась, но тут же охнула, получив еще одну занозу.

Родерик успел первым: обхватил мою щиколотку и, аккуратно вытащив щепку, порвавшую чулок, провел большим пальцем по стрелке.

– Ширритен, – произнес он, и нитки сплелись снова.

– Ого…

– Вы будете проходить это на бытовой магии, – ответил Родерик. Он расстегнул плащ, расстелил его на траву и похлопал ладонью. – Садитесь сюда, Арнелла Алетт. Сегодня тут третий курс разнес в щепки кучу дров. А я не хочу, чтобы вы получили занозу в свою прекрасную попу. Итак, я правильно понял: помолвка с Тиберлоном – фикция?

– Да, – мрачно ответила я, уже коря себя за все, что наплела, и стараясь не пялиться на то, как белая рубашка обтягивает плечи ректора.

– Но Кевин уверен, что был вашим женихом. Я помню то письмо.

– А вот я его не читала. Неприлично брать чужие письма, мастер Адалхард!

– Но как вы вообще обручились? – спросил он, проигнорировав мое замечание.

– Это все мама, – буркнула я. – Она, кстати, пропала. Как поехала к императору, так с концами. Это очень плохо. Может, я тут пытаюсь выбить себе глоток свободы, а она там уже празднует мою очередную помолвку.

– Глоток свободы, – сказал он, вздохнув. – Огню надо немного воздуха.

– Кевин мне не нужен, – на всякий случай повторила я.

– Я понял, – сказал Родерик. – Первый раз меня пытались обручить еще в восемнадцать. Девушка была очень мила, из древнего рода некромантов, с хорошим приданым, но я взбрыкнул и подался в патруль после первого курса. Она вышла за другого. И потом еще не раз я получал выгодные предложения о заключении брака, но сделки мне претили. Однако у нас с вами, Арнелла Алетт, другой случай.

– Разве? Вы не сделку мне предлагаете? – возразила я и снова передразнила его голос: – Я молодой, здоровый и богатый. Поженимся, как только император даст разрешение. Не помните свое прекрасное предложение?

– Я был зол, – ответил Родерик. – То письмо Тиберлона меня просто взбесило. Но ты ведь сама сказала, что пришла ко мне ради него, ради Кевина.

– Я стеснялась, – призналась я, опустив ресницы. – И говорила всякую ерунду. Конечно, если бы не огонь, я бы не пришла тогда. Но…

Я покусала губы. Признаться, что мне хотелось прийти? Что я была влюблена в него? Или не была, а все еще… Родерик как-то незаметно переместился ближе, и я чувствовала тепло его тела, внимательный взгляд. Море ударило о камни сильнее, обдав меня холодными брызгами.

– Почему мы вообще говорим об этом? – добавила я сердито, оттирая лицо. – Почему нельзя просто забыть обо всем?