— А как же, трое орлов-автоматчиков уже находятся в машине.
Маршал Жуков, прислонившись к берёзе, росшей во дворе, курил.
— Привет, Георгий, — бросил на ходу Рокоссовский, подходя к нему. — Извини, что задержался...
— Не беда. — Жуков загасил окурок. — Когда наступит полный рассвет, мы уже будем на передовой. Она далеко?
— С километр, а может, и полтора...
Добрались до передовой без происшествий. Рокоссовский даже удивился, что по машине не было ни одного выстрела. Эту мысль он высказал Жукову. Маршал усмехнулся:
— Спят, должно быть, фрицы, как полевые сурки!
Замаскировав в густой траве «газик», маршал Жуков и командующий фронтом Рокоссовский, вооружившись биноклями, стали осматривать вражеские укрепления. Вдоль переднего края чернели доты[18] и дзоты[19], густая сеть колючей проволоки опоясывала их и уходила вглубь обороны. У Жукова глаз был намётан, и он сразу определил, что колючая проволока натянута по всей передовой и проходов для танков нет. «Или фрицы собираются сделать эти проходы, или у них нет танков, в чём я сомневаюсь», — подумал Георгий Константинович. Об этом он сказал Рокоссовскому. Тот возразил:
— Танки у них есть, но мало. Вчера воздушная разведка их засекла.
— Похоже, ты прав, коллега...
С переднего края они вернулись усталые. Сапоги у Жукова были все в грязи.
— Вот чёрт, — выругался он, — где-то влез в лужу. Придётся помыть. — Он окликнул адъютанта. — Притащи мне воды, не то Рокоссовский не пустит меня с грязными сапогами на КП, — шутливо добавил он.
Пока оба приводили себя в порядок, адъютанты накрыли стол для завтрака, и командующий фронтом на правах хозяина пригласил к столу почётного гостя.
— Что вкусного тут у тебя, Костя, приготовили повара? — усаживаясь за еду, спросил маршал. — Тушёная свинина? О, я люблю её!
Завтрак был в разгаре, когда на КП фронта позвонил Сталин.
— Я вас не разбудил, товарищ Юрьев? — раздался в трубке знакомый голос.
— Шутите, товарищ Иванов, — возразил Георгий Константинович. — В пять утра мы с Костиным были на переднем крае и два часа осматривали немецкие укрепления. Что бросилось в глаза? — спросил Жуков и сам же ответил: — Противник на участке Центрального фронта уже не располагает силой, способной прорвать оборону войск.
— Даже так? — удивлённо отозвался Верховный. — Что ж, меня это радует. Вводите в дело Брянский фронт и левое крыло Западного фронта, как это предусмотрено планом Ставки, иначе Центральный фронт не сможет успешно провести своё контрнаступление. Предупредите об этом товарища Костина и выезжайте к Маркову (псевдоним генерала Попова. — А. 3.). А через три дня Брянскому фронту начинать наступление. И ни днём позже! — жёстко добавил Верховный.
— Слушаюсь, товарищ Иванов!
— Жду от вас донесений. — И Верховный положил трубку.
В этот вечер Георгий Константинович собирался побывать в штабе Воронежского фронта у генерала армии Ватутина, обсудить с ним некоторые вопросы по предстоящему контрнаступлению. «Теперь придётся это дело отложить, а жаль. Надо его предупредить, не то ещё обидится», — решил Жуков.
Он приоткрыл дверь комнаты, где находился узел связи фронта, и попросил дежурного капитана соединить его со штабом Ватутина.
— Мне срочно связь, майор! — резко добавил маршал.
Капитан — молодой, с чёрными короткими усами и такими же чёрными глазами — козырнул ему и принялся за дело. Не успел Жуков закурить, как ему дали связь.
— Привет, дружище! — бросил в трубку Георгий Константинович, едва услышал голос Ватутина. — Узнал, кто тебе звонит?
— Как не узнать вас, товарищ Юрьев! — горячо отозвался Николай Фёдорович. — Мы вас ждём не дождёмся, тут у нас стало горячо, и ваши советы нам будут кстати. Только вы уж, пожалуйста, не откладывайте свою поездку, не то меня генералы, да и все, кто вас знает, заклюют: мол, не смог вас отстоять...
— Погоди, милок, расшумелся ты понапрасну, — прервал его Жуков. — Через час я уезжаю в Москву.
— Да вы что, шутите?! — невольно сорвалось с губ Ватутина.
— Шутить будем в кабаке, если там окажемся в погожий день, но мы с вами, коллега, на фронте, где за нами по пятам ходит смерть, — очень серьёзно возразил Жуков. И чтобы Ватутин понял, куда он так срочно едет, маршал добавил: — К Маркову мне надо безотлагательно. Пора и там начать бить фрицев. Сообразил?
— Как не сообразить? — с чувством произнёс Ватутин. — Опять же не мне, а моему соседу Костину будет поддержка.
— А как же иначе, коллега? — едва не вспылил маршал. — Сам погибай, а товарища выручай. Не ты ли в Ставке как-то обронил этот лозунг?
— Было такое, — грустно отозвался командующий фронтом. — Ну, ладно, хватит нам гутарить. Я желаю вам успехов. Надеюсь, что свой визит к нам вы всё же осуществите.
— Непременно, дружище!..
Вечером 9 июля маршал Жуков прибыл в штаб Брянского фронта. Его встретил рапортом командующий фронтом генерал-полковник Попов. Доложив о том, что командование фронта осуществляет подготовку личного состава и боевой техники к боевым действиям, Маркиан Михайлович ответил на тёплое пожатие руки маршала и, улыбнувшись уголками губ, спросил:
— С чего прикажете начать проверку войск, товарищ маршал?
Жуков ответил не сразу. Он снял кожаный реглан и, глядя на генерала Попова, усмехнулся:
— Не торопись, коллега, дай мне передохнуть с дороги. — Он достал из кармана платок и вытер вспотевшее лицо. — Жаркий сегодня выдался день. Что скажешь, Маркиан Михайлович? Кстати, я что-то не вижу члена Военного совета фронта Мехлиса — где он?
Генерал Попов передёрнул крутыми плечами и заметно смутился, отчего всё его лицо залилось краской.
— Только что был здесь, наверное, ушёл к себе, — пояснил он и подозвал дежурного по штабу: — Где генерал Мехлис? Пошлите его ко мне!
Кажется, Мехлис услышал голос Попова и поспешил в кабинет командующего. Жуков вскинул на Мехлиса глаза, в которых читался упрёк.
— Вы что же, Лев Захарович, не хотите меня встречать? — спросил он, усмехнувшись. — По приказу Верховного главнокомандующего я прибыл на фронт, чтобы оказать вам помощь и поддержку в наступательной операции войск Брянского фронта. Вы что, не знали этого?
— Извините, Георгий Константинович, я собрался ехать в 3-ю армию генерала Горбатова.
— Ах, вот оно что, — качнул головой Жуков. — Кстати, давно Горбатов принял армию?
— Месяц тому назад, — подал голос Попов.
— Ну и как он, горячо взялся за дело?
— Я им доволен, — коротко резюмировал командующий фронтом.
— Хватка у Горбатова есть, имеются глубокие военные знания, но порой он вял и медлителен, особенно в решающие минуты боя, — сказал Мехлис.
Кажется, Жукова задели за живое эти слова члена Военного совета. Он хмуро сдвинул густые седеющие брови, разжал губы.
— Вы что, Лев Захарович, были с ним в бою? — жёстко спросил маршал.
— Нет, Георгий Константинович.
— Тогда на каком основании вы сделали такой серьёзный вывод? — Голос маршала прозвучал тихо и сдержанно, и Мехлис понял, что Жуков хочет знать истину.
— На Военном совете фронта командующий сделал генералу замечание, и я счёл нужным сейчас в вашем присутствии его повторить, — пояснил Мехлис.
— Понятно, — усмехнулся Георгий Константинович. — Поддержка действий командующего. Неплохо, Лев Захарович. Но я бы советовал вам делать выводы о людях, а тем более о командармах по тому, что сами видите в их действиях. Если хорошее — похвалите, если плохое — взыщите. Что, станете возражать?
— Истина, товарищ маршал, — только и нашёлся что сказать Мехлис.
— А может быть, генерал Горбатов скромничает, а? — промолвил Жуков. — Впрочем, я с ним познакомлюсь ближе.
Маршал взглянул на Мехлиса. Вид у того был какой-то удручённый. Всё-таки это был уже не прежний Мехлис — очевидно, для него не прошла без следа тяжёлая неудача в Керчи.
