– А что так? Даже в дом не впустишь? – Настя пожала плечами и отошла в сторону, молча приглашая неожиданного гостя пройти в квартиру.

***

Евгений не ожидал, что внезапная встреча с привязанностью детства и юности сможет так удивить его. Он разговаривал с Настей последний раз больше двух лет назад – они случайно столкнулись в парке в родном городке. Она была со своими родственниками и огромной собакой. Но потом забылась и сама встреча, и разговор с девушкой. Евгений перевёлся в столичный вуз, появились новые друзья, многочисленные подруги. И Милана. Сама девушка, несмотря на яркую внешность и талант – тут Евгений должен был признать, что девушка действительно талантлива, – не имела для него решающего значения. А вот её фамилия Сладкова сразу же заинтересовала его. Ещё бы! Дочь самого Сладкова, гения, имеющего единственную дочь и готового ради неё практически на всё. Несколько взглядов, вроде бы неожиданных встреч и разговоров, где Милане было позволено высказаться, и девушка поверила, что Евгения Комара интересует именно она, а не её отец. Они часто встречались, ходили в кафе, однажды даже посетили джазовый концерт. Милана прекрасно сознавала, что такие растраты не под силу обычному студенту, и пыталась хотя бы частично покрывать их расходы. Евгений поначалу бурчал, но вскоре согласился с девушкой и принял её помощь. Незаметно для себя Милана вскоре взяла на себя не только оплату их обедов и перерывов на кофе, но и помогла Евгению в приобретении модных вещей, обуви и канцелярских товаров, коих для студентов архитектурного вуза требовалось колоссальное количество.

И всё было отлично, пока они однажды не попали в ресторан. «Охотничий клуб». Евгений тогда ещё усмехнулся – именно так называлась база отдыха недалеко от родного городка. Они вышли на закрытую террасу полюбоваться звёздным небом, когда он случайно обернулся и через окно увидел соседний зал, закрытый на спецобслуживание. Из разговоров официантов Евгений понял, что там собрались друзья хозяина ресторана на свадьбу его брата. И всё бы ничего, если бы в прекрасной счастливой невесте он не узнал свою Настю. Поверить, что девушка, у которой он был первым мужчиной, так быстро забудет его и выберет в спутники жизни этого хромоногого мужика? Нет и ещё раз нет! Ну, он, конечно, тоже жил всё это время отнюдь не монахом. Но он мужчина, а это в корне меняет дело! Ещё в тот февральский вечер, когда Настя неожиданно исчезла с вечера встречи выпускников, он подумал, что её закомплексованность и ненужное стеснение помешает девушке в жизни. Однако он ошибался! Как быстро она почувствовала вкус столичной жизни и приняла некоторые, так сказать, ценности. Выскочить замуж за престарелого мужика, который, наверное, состоит в доле со своим братцем-ресторатором очень по-современному. Поэтому когда он узнал, к кому ему придётся зайти за этими никому ненужными переводами, он тут же согласился, хотя поначалу это поручение было ему по барабану.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Возьми, – голос вернувшейся в прихожую Насти прервал ход мыслей Евгения и заставил обратить внимание на девушку. А она похорошела, поправилась, грудь красивая, талия тонкая. И ноги. Длинные, обтянутые домашними брючками, обнажающими щиколотки. Да, это не та угловатая девушка, что отдалась ему в ночь их школьного выпускного. Сейчас перед ним стояла красивая молодая женщина, которая даже в простой одежде и без макияжа вызывала нешуточные по своей нескромности мысли и желания. А что, собственно, они теряют? Он не обременён клятвами и обещаниями, Настя далеко не девочка, вон рядом с ней копошится что-то в колыбельке, поэтому нет никаких препятствий для лёгкого романа на стороне. А если всё делать аккуратно, то никто и не узнает ни о чём, хотя, как Евгений уже убедился и не раз, – для многих наличие второй, так сказать, половины давно уже не является причиной для верности, честности и порядочности. А не замутить с такой, как Настя, грех!

– Что, даже чаю не предложишь? – Евгений в упор смотрел на бывшую одноклассницу и широко улыбался. – Я думаю, что нам с тобой есть что вспомнить, Настя, – тихо закончил он и шагнул к молчащей девушке.

Она спокойно осмотрела его, чуть наклонив голову набок. Это напускное равнодушие показалось Евгению забавным – он знал, что хорош собой, а в последнее время благодаря Милане и её деньгам у него появился лоск и черты прожигателя жизни, что так ценились молодыми наивными девочками.

– Ну же, Настя, я же вижу, чего тебе хочется на самом деле. Не забывается первая любовь и первый мужчина, да? Говорят, что даже дети всегда похожи на первого мужчину. Только не надо мне рассказывать о большой любви к твоему хромоногому папику. Ну? Что же ты молчишь?

Евгений с улыбкой медленно приближался к Насте, которая продолжала так же равнодушно смотреть на него, не отводя взгляда и не обращая внимания на то, что расстояние между ними становилось всё меньше. Евгений осмелел и широко шагнул вперёд, стараясь ухватить молодую женщину за талию.

– Если я молчу, это не значит, что ты прав. Это значит, что тебе бесполезно что-то объяснять, – спокойно ответила Настя и отступила чуть в сторону. Не успел Евгений оценить сложившуюся ситуацию, как почувствовал, что его руки неожиданно наткнулись на что-то горячее и мохнатое. Он резко остановился и замер – перед ним стоял уже знакомый пёс и смотрел прямо в глаза, чуть опустив лобастую башку. И по его глазам было видно – это не равнодушный взор стоящей напротив женщины, это разъярённый взгляд хищника, защищающего свою стаю. – Ты ничего не знаешь обо мне и о моих чувствах, о том, что происходит в моей душе; ты не знаешь и никогда не хотел знать, как живут окружающие тебя люди. Тебе всегда было наплевать на всех и на всё, кроме тебя самого. Даже к своей маме ты относился как в автомату, что делает деньги для твоих хотелок. Кстати, как она?

– Да что с ней может случится? – в сердцах воскликнул Евгений и тут же умолк, увидев кривоватую усмешку Насти. Да, эта с виду простушка одним вопросом вывела его из себя, заставив подтвердить её обвинения.

– Вот и не искушайся, не комментируй, не суди, а смотри на себя. Знаешь, как прекрасно ты заживешь тогда? И ещё тебе совет – не доводи чувства других людей до безразличия, они оттуда уже не возвращаются. А теперь уходи. И больше никогда здесь не появляйся!

Евгений хмыкнул и презрительно добавил:

– Что, довольна, да? Наверняка уже думаешь, как бы побыстрее всё рассказать Сладкову, да?

– Я ничего не буду говорить Валерию Николаевичу, он и без моих слов не очень-то тебе верит. А переубедить Милану всё равно не получится, пока она сама не убедится в твоей гнилой натуре. Дверь за твоей спиной, проваливай!

– Да уж, – Евгений осмотрел Настю с ног до головы и пожал плечами. – Хочу я посмотреть на тебя лет через десять, когда твой муженёк найдёт себе кого помоложе. Или ты думаешь, что он сейчас сильно занят рабочими вопросами? Как бы не так! Увидел я уже этих столичных занятых работничков, которые на людях изображают непокобелимых святош, а сами трахают всё, что движется. Или ты думаешь, что те мужики, с которыми ты приезжала домой, преданные и честные мужья? Да у них на лицах написано, что они не пропустили ни одной юбки!

И тут он умолк, потому что Настя неожиданно громко рассмеялась, упираясь рукой в стену. Ей внезапно вспомнилось, как тётя Марина грозно нахмурясь допрашивала дядю Рашида, где тот задержался, а он непонимающе смотрел на жену и только удивлённо пожимал плечами и разводил руки в стороны, стараясь вставить в пламенный монолог уже откровенно хохочущей женщины хоть слово. Кайтуковы всегда были верны своему слову, как сказал однажды дедушка: «Измена – это предательство не только любимой, но и самого себя». А весёлые тётушки сравнивали свои семьи с идеальной выпечкой – это когда оба пекутся друг о друге. И тут некто, что не стоит даже мизинца её родных, будет сомневаться в их честности и порядочности?