‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Добрый день, Элиза Эдуардовна. Да вот решили с Анастасией по магазинам прошвырнуться, по лавкам заморским, может что найдём, что нашу с ней красоту подчеркнёт.

Соседка опустила уголки губ, демонстрируя полное пренебрежение к племяннице Маргариты, мельком глянула в сторону ехидно улыбающейся Насти и глубоко вздохнула:

– А я, Маргариточка, уезжаю. Да, – последовал ещё один тяжёлый вздох и женская рука оказалась у груди, успокаивая сердце и душу. – Мой организм так и не научился жить в смоге и пыли, поэтому за город, только за город!

– А квартира-то как же? – искренне удивилась Марго.

– Продала. Всё продала. Константин мой на лечение уехал, тоже нездоров, крайне нездоров. Вот мы за городом в тиши, среди берёзок и осинок заживём. Там и воздух чище, и тишина. Так что, прощайте, Маргариточка.

– Всего доброго, – тут же отозвалась Настя и уже в спину уходящей соседке пробормотала: - Там ещё сеном и навозом пахнет, особенно с утра.

Маргарита повернула голову к племяннице и покачала головой. Соседка, как её называли в доме «триЭ» от первых букв её имени – Элиза Эдуардовна Эльман, – невзлюбила Настю с первого взгляда. Почему – так и осталось секретом, но Марго как-то задумчиво высказала догадку, что после ареста мужа Эльман, который был директором одного из крупнейших магазинов столицы и проворовался на несколько миллионов денег в их валютном эквиваленте, Элиза подозрительно относилась к любому незнакомому человеку, тем более к юным девушкам. Ведь именно одна из молоденьких продавщиц, к которой воспылал страстью Эльман-муж, и привела в магазин аудиторскую проверку, сдуру выставив своё фото с драгоценным колье на шее на своей странице в соцсетях и откровенно написав, кто и когда сделал ей такой шикарный подарок.

– Интересно, кто же уже купил эту квартиру?

– А почему ты думаешь, что купил?

Марго приподняла очки и спросила:

– Муж её находится на специфическом, так сказать, лечении, которое затянется лет на семь-восемь. А ты «триЭ» когда видела в последний раз, кроме сегодняшнего дня? То-то, значит, там уже вовсю кто-то чужой. Да и ты, помнишь, говорила ещё в марте, что окно в кабинете в строительном мусоре было. Вот, значит там уже кто-то проживает, а мы с тобой не в курсе дела. А вдруг маньяк? – Марго растопырила пальцы и пошевелила ими у лица племянницы. – Страшный, но симпатишный. Пошли, а то никуда не попадём.

Они вышли на улицу, сели в машину, и Марго тихо сказала, проворачивая ключ в зажигании:

– А теперь мы с тобой наведаемся в одно крутое местечко, от тебя требуется одно – выбирать игрушки и помалкивать. Даже если я буду ругаться, договорились?

Она вела машину по заполненному машинами огромному мегаполису, качая головой в такт музыке и тихо ругаясь на водителей. Вскоре они остановилась у огромного ангара, навстречу им не спеша направился седовласый мужчина в рабочей униформе. Маргарита поздоровалась кивком головы и молча последовала за мужчиной, схватив Настю за руку. Они вошли в небольшую дверь, и Настя остановилась в изумлении. Это был склад! Каких только игрушек тут не было! И звери, и куклы, и машинки, коробки конструкторов под самый потолок, огромные меховые лежанки с мордами зверей.

– Вперёд, Настюш! Думаю, что нам понадобятся волки, лисы и зайчата.

– Почему волки? – не оборачиваясь к тёте спросила Настя, во все глаза рассматривая игрушечное богатство.

– Потому что ваши крутяшки – это волки. Те, кто пониже рангом, могут быть лисами, а вот просто так забежавшие – зайчики и есть. И да, бери с запасом, потому как утеря всякого рода мелочей у волчат вполне оправдана – забыл, недосмотрел, вышел покурить и прочее. Плавали – знаем. Бернат Иванович, нам бы корзинку.

Мужчина, которого Маргарита назвала Бернатом Ивановичем, что-то недовольно пробурчал, но быстро подкатил к молчавшей Насте большую тележку на колёсиках.

– А он кто? – шёпотом спросила Настя, когда они с Марго уверенно двинулись вдоль высоких стеллажей вглубь склада-ангара.

– Он-то? Он отец нашей Ларины, Асият. Дочь с отцом уже несколько лет не разговаривает. Я ему предложила сделку – он нам помогает, я попробую помочь ему. Всё-таки скоро у Варягиных родится малыш, Бернат его дед, как ни крути.

– А почему он был недоволен, когда ты его по отчеству назвала?

– Смотри, какие классные белочки, может возьмём, а потом и зайчиков к ним? Недоволен он был потому, что его отца звали не Иван, а Иштван. Но и тут есть небольшая неувязочка. Хоть их мадьярская семья уже давно не живёт на исторической родине, традиции своего народа они пытаются соблюдать. И тут есть один нюанс – это венгерское отчество. Говорят, что такого просто не существует. Да, конечно, имя венгра чаще звучит без него, как, например, у нашего гостеприимного хозяина – просто Бернат Факете, но аналог отчества у них всё же есть, и это ничто иное, как девичье имя матери. Кстати, у них на родине оно указывается при каждом заполнении анкет или при любых официальных процедурах. Вот она, разница между нашими народами. Мадьяры выбрали в качестве идентификатора фамильной принадлежности имя матери. И я с ними совершенно согласна. Мать, я считаю, чаще важнее отца. И если они уважают этот факт, то здесь я уважаю их. Точка, больше сказать нечего. А то ты девять месяцев носишь крохотулю в себе, тебя тошнит, рвёт, в туалет сходить нормально не можешь, потом рожаешь хренову тучу времени, а у неё глаза папины! Ещё и фамилия, и отчество. Нормально? А мама так – рядом пробегала, бардак! Ой, смотри, а вот и волчата.

Они со смехом грузили тележку, а Марго тем временем продолжала свой рассказ:

– Первый муж Ларины был выходцем из венгерской диаспоры. Довольно известный архитектор. И совершенно запойный пьяница. Лара долго терпела, даже лечить его пыталась, жаловалась отцу – мамы у неё давно нет, умерла ещё довольно молодой. Отец запретил ей даже думать о разводе, всегда был на стороне мужа, а потом случилось несчастье – однажды этот алкаш опять напился, толкнул Ларину, она упала с лестницы и потеряла ребёнка. Разводились со скандалом, муженёк этот в прессе даже выл, что оговорили его, что на самом деле он золотой-серебряный, а жена, дрянь такая, по рукам пошла. А отец в такой тяжёлый для дочери момент промолчал. Даже в больницу не пришёл. И Лара его не простила. Из хирургии её уже Варягин на руках вынес и больше никуда не отпустил. Они уже четыре года вместе, и только сейчас Ларина забеременела, думали, что у них вообще детей не будет, а она моя ровесница, между прочим. А это и тяжело, и опасно – в тридцать восемь малыша ждать. Поверь, Пашка далеко не подарок, но я даже в страшных снах не могу представить, чтобы он на жену руку поднял! Да ты сама видела, он пылинки с неё готов сдувать. А вот и зайцы-побегайцы!

Настя задумалась и погрустнела.

– Ты о чём думаешь, Настюша?

– Отец тоже пил, Марго, но на маму никогда с кулаками не лез. Я этого очень боялась.

– А ещё чего ты боишься?

– Темноты боюсь, грозы, собак больших.

– А собак-то чего? Они в отличие от людей редко гадости делают.

– Однажды зимой меня соседская собака с ног сбила, её пьяный сосед ударил, а она на меня бросилась. Не покусала, но напугала сильно, а этот алкоголик смеялся. У нас там многие пили, дрались, особенно по пятницам. Но отец никогда не поднимал руку на маму. Он, конечно, много ошибок совершил, но ни я, ни мама биты никогда не были.

– Вот только за это я могу его простить, но всё равно не всё понимаю. Почему Бэлла уехала, почему ничего никому не сказала? Почему тебя скрывала? Чего боялась? Что мама с папой не примут её избранника? Или от внучки откажутся? Но они никогда никому не навязывали своё мнение, только советовали иногда. Кстати, их прогнозы всегда сбывались, а советы были правильными. Это я сейчас могу заявить со всей ответственностью. Так, сколько всего?

– Сотня основных и по десятку запасок.