‒ Не-е-е-ет! Не-е-е-е-ет! Я все скажу! Это Альберт Финмайер, один из заместителей Фолкнера! Это он принес мне деньги и сказал, что я должен погрузить на корабль контейнер с оружием, прибывший без печатей отдела снабжения «Вилланд». Я, ясное дело, проверил, и в контейнере действительно было то, что вы перечислили. Но какая разница? Это же просто оружие. И вообще — мне угрожали. Грозили меня убить, если я скажу хоть одно лишнее слово.

Все. Собственно, этот парень больше был мне не нужен. Но кто знает, может, потом пригодится. Я перевернул его пинком на живот.

‒ Лежи, червяк, суши портки!

Вырвав пару толстых кабелей, к которым был подключен портативный визирекордер (ну надо же, какие условия…а у меня в камере почему такого не было?), я скрутил за спиной руки и ноги толстяка, после чего с преувеличенной аккуратностью сунул в руки кружку.

‒ У тебя на спине противопехотная мина. Дернешься — и она сдвинется, сразу же вставая на боевой взвод. Далее у тебя будет полторы секунды, чтобы покаяться, помолиться, и, если хочешь, наложить в штаны. Потом тебя разметает по стенкам. Если не хочешь, чтобы это случилось — лежи спокойно, и не двигайся. Тебя через пару часов спасут. Понял меня?

‒ Да-да-да…

Блин, с пола шел мерзейший запах. Кажется, этот кретин воспользовался моим советом, не став ждать «взвода мины».

Ладно, пусть лежит тут и воняет. Не до него!

Ладошку Доусона в очередной раз на сканер. Двери открываются, следующая остановка — еще одна камера.

Пусто.

Окей…

Открываются двери третьей камеры, а внутри меня ждет пикантнейшее зрелище, хоть и виденное уже один раз — на таком же ложементе, как был у меня, закреплена моя старая знакомая.

И как только дверь начала открываться — эта амазонка принялась ругаться. Качественно и изобретательно она прошлась по всей родне Доусона, по родне родни, и даже знакомым родни. Я даже чуток заслушался.

‒ Знаешь, дорогая, я в целом восхищен. Потом законспектируешь это мне, ладно? Пару вещей я не слышал еще. Это вас так в академии СОБ учат ругаться, или дома?

Элен замолкла, и молчала секунд десять.

‒ ФРЭНК? КАК? ОХРЕНЕТЬ! Я думала, ты уже обратился!

‒ Ну, как я тебе уже говорил — меня крайне тяжело убить. Ну что, старлей, вы готовы попытаться снова надрать задницу судьбе и смыться отсюда?

‒ Да, капитан!

‒ И помни, с тебя свидание!

‒ Фрэнк, свидание, поцелуи, секс, завтрак в постель…согласна на все! Но, если можно, не прямо сейчас, я все же несколько не в настроении.

Чтобы освободить Элен, потребовалась всего пара минут, униинструмент тут был вполне себе кстати. С его помощью снять все фиксаторы получилось легко и быстро.

Далее настал черед объяснять, что я задумал –быстро изложил ей свою историю и описал дальнейшие действия, на что получил вполне ожидаемый ответ:

‒ Идиотизм.

— Отвергаешь — предлагай! — парировал я.

— Да нет других вариантов, ‒ вздохнула Элен, — по крайней мере, я их не вижу. Видимо, придется действовать, как ты говоришь.

— Ты вообще как? В порядке? Сильно досталось? — спросил я.

— Нормально, жить буду. Меня тут не катали на анализы, один раз допросил некто Максимилиан, и все. Похоже, они не представляли себе, что со мной делать, но пустить в расход не торопились. Пугали, кстати, что используют как корм или инкубатор…

‒ Хах! Я тебе точно могу сказать — именно так с тобой бы и поступили. Если не ошибаюсь — этот комплекс в целом создан для разведения наших любимых Дэвораров…

— Идиоты! — вздохнула Элен. — Они не понимают, во что ввязались.

— И не поймут, пока не станет слишком поздно. Ну, выпускать нас отсюда точно не планировали. Сдохли бы, и все…

— А док? Ты дока видел?

— Видел, — кивнул я, — ты чем слушала? Я ж сказал — он, как я думаю, ту диверсию и организовал. Ну, благодаря которой я все еще жив, а Дэворар внутри меня…хрен знает. Спит? Сдох?

— Зная нашего дока… — задумалась Элен. — Нет, он тебе, конечно, помог, но тревога в комплексе… Может, кто-то устроил нападение?

— Может, — кивнул я, — это первая мысль, которая пришла мне в голову.

— А кто мог напасть на комплекс корпоратов?

Я задумался.

— Дружки дока?

— В точку! — кивнула Элен. — Вполне возможно, эта «диверсия» была организована доком не столько, чтобы тебе помочь, а…я не знаю. Была нужна ему самому, короче…

— Хм…а вполне может быть. Вот док, как был козлом, так и…

— Все равно, стоит быть благодарным доку, — напомнила Элен, — он ведь спас тебе жизнь.

— Он это сделал, вполне возможно, для собственных целей.

— Это вторично, — отмахнулась Элен, — и, честно говоря, если бы не это — сейчас «тебя» как такового не было бы. Пара червяков с щупальцами, пастями и лапками, да остатки плоти, которую они доедают, вот и все… Черт, даже увидев тебя, я была уверена, что это какая-то подстава и эксперимент.

— Ты все еще не веришь, что я это я?

— Уже верю. Уж подставу бы точно продумали куда лучше. А вот авантюры как раз в твоем духе.

— Это точно! — усмехнулся я.

— И с доком, еще раз говорю, может, я ошиблась. Может, ты ‒ не часть какого-то глобального плана. Может, он действительно помог тебе, и только тебе. В конце концов, мертвый ты ему ничем не поможешь, а вот живой…можешь, как минимум, устроить в этом гадюшнике заварушку. Как бы то ни было, меня сейчас интересует лишь одно…

— Ну?

— Не разовьется ли внутри тебя та самая тварь? Не убьет ли она тебя рано или поздно?

‒ Поживем ‒ увидим, — беззаботно ответил я.

— Да пойми, наконец: ты как бомба с часовым механизмом! Сейчас все нормально, а спустя мгновение — «щелк», и ты уже не человек…

— За три с лишним недели я ни во что не превратился, — напомнил я ей, — а ты же помнишь, цикл занимает сутки, максимум, дальше изменения необратимы, и человек уже перестает быть человеком. Так что три недели я оставался человеком, думаю, еще несколько часов им и останусь. Вон, крайне хороший симптом — раздражение от света стало значительно слабее. Да и я сам поспокойнее, не такой раздражительный… И вообще — у нас с тобой более насущная проблема: нужно прорваться мимо турелей.

‒ Ну, ты же мимо как-то прошел?

— У меня есть пропуск, — я показал карточку, — а у тебя нет. По идее система не должна начать стрелять в тебя немедленно, но…стоит зайти туда, куда тебе нельзя, и все…

— Да с чего ты взял?

‒ Давай так. Я знаю, как функционируют системы автоматического распознания для подобных комплексов. Внутри каждой пушки — примитивные датчики. Центральный комп где-то на этаже считывает с их помощью или внешность тех, кто находится внутри, или просто метки «свой-чужой». Ну, ладно, тут еще есть метка «заключенный», и если этот самый заключенный находится в разрешенной зоне — его не тронут, но если в запрещенной — турели откроют огонь, ведь статус «заключенного» сменится на «беглец».

‒ Хм, Фрэнк, а турели ведь находятся в «разрешенной» зоне?

— Ну…

— Так давай их ковырнем! Там всего делов — найти и перебить кабель питания, или…

— Думаешь, дурни их проектировали? Отрубим одну, и остальные нас прикончат.

— Почему «нас»? Я, например, стою перед турелью, ты лезешь к ней…

— И меня прикончит вторая, стоит только появиться в зоне ее видимости!

— А ты за мной будешь… Дойдем до второй, и ее уже я отключу.

— Если ты меня прикрываешь, то отключить и я смогу, но снова-таки — с большей вероятностью уже мы оба будем объявлены «целями».

— Черт…сколько турелей в коридоре?

— Три или четыре. Думала одновременно отключить? При любом раскладе не получится.

— А в других камерах пленники есть?

‒ Ну, есть….

‒ И если найти еще одного заключенного, то…

‒ Угу. В теории может и сработает, но эта идея мне не нравится. Я тут одного придурка нашел, кстати, это тот самый чудак, который за взятку допустил погрузку на исследовательский корабль партии боевых роботов и прочего добра. Он мне выдал того, кто здесь работает на доковскую организацию.