– Вот-вот. Так пока ходил, пока книжки смотрел… Вернулся, а дверь вскрыта!
– Так наверняка пасли! – не выдержав, воскликнул Аркадий. – Наверняка какие-то подозрительные хари рядом вертелись.
– Были подозрительные! Иштван так и сказал, да. Мотоциклисты в черных кожаных куртках.
– Мотоциклисты?!
– Ну да. И знаете, что у них за мотоцикл? Старая «Паннония Т5»! Такие еще в семидесятых выпускались.
Звонка от нового своего знакомца Иванов ждал целый вечер. Забыл и про девчонок – не до них. Правда, обижать не стал (девчонок вообще никогда нельзя обижать, никаких), уговорились на завтра. Те не сильно возражали: завтра так завтра. По принципу – как пойдет.
Леха Луноход был нынче вечером занят – какие-то местные терки-дела, – так что Аркадий маялся в одиночестве. Бродил по бестолково-огромной квартире на площади Астория, пытался смотреть телевизор – тысяча программ! – да ничто в голову не лезло. И сон не шел.
Алексей Михайлович позвонил уже ближе к ночи. Извинялся: мол, совсем про вас забыл. Потом прислал по ватсапу фотографии и копию какой-то венгерской газеты. С переводом.
Фотки Иванов глянул сразу. Да что тут было и смотреть. Она! Эльвира-Ильдико! Необычно серьезная, на плечах – еще сержантские погоны. Но такая же красивая, да! Верно, в школе КГБ на удостоверение фотографировалась. Или в личное дело. Хорошее фото, пусть и не художественное совсем.
На второй же фотографии оказался какой-то кошмар! Какой-то мерзопакостный жуткий ужас. Голое девичье тело, истерзанное, будто дикими зверями. Истерзано и повешено за ноги на дереве. На плечах вырезаны красные звезды, живот вскрыт, на спине… Какое-то кровавое месиво на спине! Сломаны ребра, вырваны легкие… «Кровавый орел»! Да! Именно так именуется эта жуткая казнь, которую практиковали жестокие жрецы древних германцев! Жрецы… и жрицы.
Да и те, на «Паннонии» – это ведь из Кестхея? А девушка эта… истерзанная – Эля? Или нет. Просто похожа. Да и не сказать, чтоб очень… Хотя фотография та еще – крупнозернистая, увеличенная. Поди разбери, кто там.
А что написано? Вот перевод…
…смерть наступила в результате многочисленных пыток и издевательств. Погибшая – младший лейтенант госбезопасности Эльвира Рихардовна Галаева, уросженка города Ленинграда…
Черт! Неужели… Да этого же просто не может быть! Ведь она же там… там была, в пятом веке еще! А потом… Потом исчезла. Не выбралась.
Издевались. Убили. Повесили вниз головой. В самом центре города – в сквере недалеко от парламента! Ч-черт. Еще снимки… Какой-то американский корреспондент. Джон Хетфилд. Надо же – Хетфилд. Как солист «Металлики». Только тот – Джеймс.
Снова звонок.
– Ало, да… Да, Алексей Михалыч…
Ильдико-Эльвиру убили люди из отряда некоего Дьюлы Фаркоша. Так сообщил старик. Заодно рассказал, что у его знакомого, венгерского журналиста Иштвана Саркоши, воры ничего толком не взяли. Ничего, кроме старого ржавого меча, хранимого Иштваном бог знает зачем и бог знает с каких времен.
– Меч?! У вашего друга был меч?!
– Да, выходит, был. А Фаркош – негодяй отъявленный. Истовый салашист, майор хортисткой армии. Сражался на Восточном фронте, ранен под Сталинградом… Жаль, не убит.
Эля! Эльвира… Неужели же… Или просто похожа? Но имя и звание? Не-ет, таких совпадений не бывает. Да и на фото – она, она. И глаза, и губы, и…
– Вы что замолчали, молодой человек? Кто вам эта девушка? Что-что? Приметы? Не знаю, что и сказать. Если только запросить личные дела курсантов школ КГБ. Нет, официально они не рассекречены, просто еще в девяностые журналисты выгребли все, что смогли. Но это уже не ко мне, не к Иштвану… Слушайте! Я вам ссылку на сайты скину, там не один…
Иванов просидел над ноутом почти до утра. И таки нашел, что искал. Вернее, кого. Эльвира Галаева! Не все личное дело, лишь пара страниц. Автобиография: из блокадного Ленинграда вывезли, росла в Казани у дальних родственников, потом вернулась. Училась, поступила в школу КГБ по специальности «военный переводчик». Комсомолка, ну а как же – в те-то времена да в такой-то организации! Первый разряд по легкой атлетике… Хм, что-то не хвасталась, скромница. Вот и все, в общем-то.
Еще была парочка черно-белых фотографий, одна – официальная, в личное дело, вторая – в купальнике. Стоит спиной, готовится прыгнуть в бассейн. А спина-то чистая! Никакой татуировки нет! Да и не взяли б ее в КГБ с татушками… Да и вот, в личном деле: «особых примет не имеет». А как же черно-красный круторогий бык под левой лопаткой? Странно… Та ли это вообще…
Меч! У Иштвана был меч. Алексей Михайлович сказал – старый, ржавый. Именно этот клинок и взяли. За ним и пришли? А что, если… Там видели мотоцикл, «Паннонию»… Не тот ли это мотоцикл… Не та ли это компашка из группы «Скрещенные стрелы»?
Если так, тогда какой, к черту, Санкт-Петербург? Нужно возвращаться обратно в Кестхей! Именно там разгадка тайны! Скорее всего.
* * *
– В Кестхей?! – переспросив, изумился Леха. Леха Корольков, он же Леха Луноход, бывший питерский авторитетный товарищ, ныне – преуспевающий мадьярский бизнесмен. – Ты ж только что оттуда! Что, так понравилось?
– Понравилось… – Аркадий скромно потупился. – Дворец Фештетичей, парк и вообще… Озеро Балатон…
– Далось тебе это озеро. Хотя… как знаешь. – Пригладив коротко стриженную башку, Луноход махнул рукой и ухмыльнулся. – Товарищ! У вас когда самолет? И… кто из нас летит в Ленинград? Ладно, хочешь – организуем. Только ты так больше не пропадай – почти неделю ни слуху ни духу.
Да уж, вот так все и вышло! Сколько времени Иванов находился в прошлом? Уж месяца полтора-два точно. А тут всего-то неделя прошла.
– Ну что, на посошок? Вздрогнули!
– Вздрогнули… Слышь, Леха, а у тебя в Кестхее среди тамошней братвы завязки есть?
Среди братвы у Королькова завязок не имелось. Да была ли там та братва? Ну и сам Луноход нынче человек солидный, чего ему с кем-то там шариться? Правда, через знакомых Леха все ж таки организовал кое-какое «оперативное сопровождение», дав телефон местного блогера. Не такого уж популярного, но уж какой есть. Скромный номер в гостинице на окраине городка Луноход тоже хотел оплатить, но тут уж Аркадий воспротивился: как-то стыдно стало, совестно, ага.
– Ну, сам так сам, было бы предложено.
Покладисто махнув рукой, Корольков тут же позвонил, заказал такси на завтра. Не до Кестхея, нет – до автовокзала Неплигет.
И снова автобус, и снова тот же маршрут. Правда, на этот раз путешественнику повезло: пробравшись по городу, автобус выбрался на скоростное шоссе и, почти никуда не заезжая, через два часа уже причалил к платформе в Кестхее! Иванов даже вздремнуть толком не успел, а уже и прибыл.
Стоял солнечный ноябрьский полдень. Очень даже неплохой, теплый, с играющими неподалеку в парке детьми, шуршащими под ногами листьями и пронзительно-голубым небом. Выйдя из автобуса, Аркадий едва подавил возникшее желание броситься прямиком к бункеру вот уже сейчас. Перейти железную дорогу, рощицу – и вот он, пожалуйста, у рыбацкой заводи, в камышах…
И что дальше? Прочесть заклинание? Так нужна гроза, а небо-то ясное! Какая тут, к черту, гроза? Дождь и то вряд ли натянет.
К железной дороге идти все же пришлось. Чуть погодя, когда, заселившись в небольшой отель на окраине, Иванов наконец-то дозвонился до блогера. Того самого, рекомендованного Лехой Луноходом. Слава богу, блогер – звали его Габор Шерфези – говорил по-английски и даже немного по-русски, с этаким милым украинским акцентом: «О то ж! Хгаварю, та ни в жисть!»
Встретиться уговорились сразу: чего зря время тянуть?
– О то ж я на рэлвей стэйшн працюю, туда, на железку и подходите. Знаете, там, где от автовокзала переезд.
– Как к озеру идти? Знаю. Я как раз недалеко здесь.
– Ну вот и окей, я там, на переезде. Увидите будку.
