На входе меня встретил шкафоподобный охранник. Я представился и, после короткой проверки, что содержала лишь вопрос «Какова первая фамилия пригласившей девушки?», меня пропустили. Внутри я ожидал увидеть огромную толпу из запыхавшихся танцоров, но, видимо, все артисты до сих пор отвешивали поклоны зрителям со сцены. Надеюсь, после этого у них не заболят спины. Хотя, учитывая особенность работы, они, вероятно, будут покрепче, чем спина уже встреченного мною телохранителя. Оглядевшись, я увидел ряд из старых, покрытых слоями вековой пудры туалетных столиков, отгороженных друг от друга дубовыми перегородками цвета чёрной вишни. Над каждым из столов висела малюсенькая платиновая табличка с именем на ней. Дойдя до надписи, гласившей «Клэр И.», я присел на креслице, которое хозяйка прежде наспех затолкнула под стол. Под овальным зеркалом стояла куча баночек с косметикой. А это что? На потрескавшейся поверхности виднелась отчётливо выцарапанная кем-то фраза «Хватит это делать». Чуть ниже было слово «Ты» и ещё одно, которое некто старательно затер вертикальными царапинами. Вроде бы что-то неприличное, но как разобрать? Через минуты три моих тщетных стараний прочесть надпись почти безлюдная комната стала наполняться «лебедями», по одному возвращающимися со сцены. Девушки проходили мимо, словно не замечая одиноко сидящего с букетом юношу. Вдруг, за отделяющей этот столик от соседнего доской, я услышал громкий девичий хохот, после которого раздался полный удивления возглас «Клэр?! Серьёзно?! Снова?!». Раздираемый от удивления, я придвинулся поближе.

– Да! Представляешь, у неё кто-то есть! – произнесла обладательница противного хриплого голоска, словно начала курить с того момента, как впервые в палате увидела сей мир.

– Ох, не повезло парню. Жалко его, вот честно, – ответила вторая, что оказалась до того писклявой, что барабанные перепонки едва терпели этот ультразвук.

– Ага. Она описывала его, как «романтичного, погружённого в мечты подающего надежды писателя». Кстати, весьма красивого писателя.

– Может, пока она не до конца «опутала его своей паутиной», забрать бедолагу себе?

Балерины залились диким хохотом.

– Как думаешь, он знает? – перейдя на шёпот сказала хрипучая.

– Клэр, конечно, дурочка, но не настолько, чтобы сразу испугать парня своим секретом.

В мыслях это слово отдалось эхом. Секрет? Что такого может скрывать от возлюбленного столь наивная и ранимая девушка, как Клэр Игл? Неужто и эти две могут счесть за минус тот факт, что подруга наполовину русская? Да нет, что за бред. Но, если секретом является нечто другое, тогда что? Мне хотелось выпрыгнуть из-за ширмы и заставить обеих рассказать всё до последней буквы. Но смысл? Ведь в этом случае они передадут наш разговор Клэр и тогда-то уж мне точно не миновать звания «ненормального поклонника».

– Вы не видели тут парня с букетом цветов? – вдруг раздался любимый звонкий голосок, который в ту же секунду очистил мой разум от дурных мыслей.

– Неа, Клэр, – «лжеподруги» ответили в унисон и сбежали из комнаты прочь.

В спешке схватив со стола скромный букетик, я в два шага обогнул деревянное подобие ширмы.

– Ты пришёл! Я уж думала снова появилась какая-нибудь важная работа! – воскликнула радостно Клэр, и, буквально подлетев ко мне, обвила руками шею.

– Как же я мог не вручить тебе эти цветы за столь безукоризненно исполненную партию красного лебедя? Кажется, ты видела меня сидящим в зале.

– Да! Конечно видела! Из всех мест я смотрела лишь на то, которое сама же и приготовила! – Клэр выхватила букет и уткнулась носом в один из бутонов. – Мммм, какой запах. Давно не чувствовала этот аромат.

– Это как же? Там на сцене валяется под сотню таких же роз. Да даже больше. Думал, этот запах тебе успел поднадоесть.

– А танцоры всё равно их никогда не видели, не видят и не увидят. Наша предприимчивая директриса завтра же отнесёт всё в ближайшую цветочную лавку и продаст по заниженной цене. Да мы, в принципе, и не против. Надо же на какие-то деньги костюмы шить да декорации ремонтировать.

– Так вот почему ты просила не кидать цветы со всеми на сцену, а принести лично?!

– Ну это же не главная причина.

Оторвав носик от розы Клэр посмотрела на меня и спустя секунду я вновь почувствовал вкус её красной помады. В тот момент я был уверен, что некто и нечто обязательно прервёт нашу «связь». Я даже слышал, как где-то недалеко едва слышимо то и дело пробегали балетные ножки. Но прервать наш поцелуй оказалась в силах лишь сама мисс Игл.

– Так, я переодеваюсь и идём куда-нибудь подальше отсюда, – командирским тоном произнесла она.

– Как будет угодно юной мисс!

Возлюбленная велела провести время в её ожидание в холле. Жаль, ведь я так и не потерял надежды прочесть загадочную надпись на покрытии столика. Хотя, может так даже и лучше. Но оказалось, что ничуть не лучше, ведь всё то время, что я измерял шагами уже успевший опустеть театральный холл, я только и делал, что занимал мысли о недавно услышанном. Что за бред?! Хватит уже думать о всей этой чуши! Вот-вот выйдет девушка, о которой миллионы и миллионы мужчин могут лишь мечтать! И всё остальное не важно!

– Эй, мистер? Я Вам не помешаю? – уже второй раз за вечер Клэр своим голосом прогнала плохие мысли из головы.

Оглянувшись, я увидел улыбающуюся девушку, стоящую в самом центре зала под массивной хрустальной люстрой. Узкие тёмно-синие джинсы облепляли её прекрасные стройные длинные ножки, а из-под фиолетовой кофты выглядывал ворот серой водолазки.

– Однажды мы станцуем тут вальс, – сказал я ей.

– Если ты, конечно, умеешь.

– А если нет, то ты научишь.

– Обещаю.

Посовещавшись, мы решили, что прежде, чем направиться домой, было бы неплохо заглянуть к Джеки. Конечно, мне очень не хотелось извиняться за то, что пошёл на премьеру спектакля так и не позвав её. Но плевать. Она поймёт. Должна.

Подойдя к стойке кафе я, как и полагает джентльмену, отодвинул стульчик для Клэр. Поставив на столешницу сумку цвета кофейных зёрен, Клэр присела и зачем-то так же отодвинула рядом стоящий стул, предназначавшийся для меня.

– Совсем забыла! – воскликнула она настолько звонко и резко, что я чуть не промахнулся, пока усаживался.

– Вернёмся в театр? Ты что-то оставила?

– Нет-нет. Родители просили написать как прошёл спектакль после окончания. Буль любезен, когда придёт Джеки, закажи американо почти без сахара, – договорила Клэр и погрузилась мыслями куда-то вглубь в экран смартфона в чехле одного цвета с помадой на её губах. – Так… О, как много писем. Хотя. на эти я отвечать не буду…

У меня были мысли попытаться хоть краем глаза подсмотреть, что в тот момент появлялось на экране телефона любимой. Мне даже показалось, что я увидел фотографию какого-то «качка», которая мелькнула буквально на секунду и в тот же миг исчезла. Но почти сразу понял, что это был рисунок, а не фотография. Оставив попытки слежки, я принялся разглядывать стоящую прямо перед лицом порядком потрёпанную временем и хозяйкой сумочку. Конечно, внутрь я не полез. Хотя и был уверен, что Клэр настолько увлечена смартфонным содержанием, что и не услышала бы слегка лязгающего звука открывающегося замочка. Как настоящий шпион, скосив глаза в сторону, я быстренько развернул сумку другой стороной. Впрочем, там тоже не было ничего, что могло представлять хоть какой-нибудь интерес. Разве что пара десятков глубоких царапин. Но это не удивляло, учитывая, что любимая носила сумочку на плече и именно эта сторона прижималась к молнии правого кармана. Так, а это интересно. На замочке в начале молнии на самом верху сумки поблёскивал значок размером с пятирублёвую монетку, какую я ещё несколько дней назад держал в руке, после чего метнул в воду. На общем тёмном фоне значка большими красными буквами виднелось слово «Градиент». Положив подвеску на пальцы, я ощутил, что она была ещё и довольно увесистой. На обратной стороне буквами такого же размера, но уже белого цвета выбито «К.И.». Похоже на инициалы Клэр. Значит, значок именной. А значит выдавался за что-то.