Художник из меня еще тот, а потому нетрудно догадаться, что Грисби принял одну из каракуль за свой герб, и решил, будто эта тетрадка посвящена исключительно компромату на него. Вот же самомнение у людей…

— Целую библиотеку о моих тайнах расписал! Будто я не знаю, что ты именно за этим Фальшивку соблазнил!

— А потом догнал, и еще раз соблазнил…

Если уж и есть в этом мире чудеса похлеще демонов с магией, так это невероятная самодисциплина бывшей графини. Вот она, настоящая голубая кровь, белая кость! Двадцать семь лет без мужика протерпеть, это тебе в трон пердеть.

И это с ее-то гиперактивностью! И наклонностями. И характером. И…

— Каждое платье, каждый пояс кошелем угостил! Гвардейцы, служки, пажи — на каждом шагу твоим серебром перезвякиваются! Во все сральники нос сунул! Уж и раньше из стен уши прорастали, то теперь и подавно! Так что нечего пнем прикидываться и невинно вопрошать, с чего бы это мне инспектора опасаться!

Понятия не имею о чем он, ну да хрен с ним. Пусть считает меня дофига умным интриганом — не жалко. Да и выпендриваться меньше будет.

Впрочем, навряд ли Эмбер взаправду завела агентов в замке. Слишком уж рискованно. Если купленного слугу возьмут за жабры, следом на суку вздернут и саму особистку — никакая гильдия не спасет. Их устав строго запрещает соваться в дела феодалов и защищать бедолагу никто не станет.

Сжалившись над пожилым параноиком, чье горло и щеки уже пылали от тщательно выпячиваемого негодования да горделивых речей, я примирительно протянул ему бутылку.

В принципе, не так уж и важно, какие грешки Грисби скрывает. Как говориться, был человек, а статья найдется. Вернее, лорд. В конце концов, этих инспекторов ради того и выдумали, чтобы рога обламывать особо упертым феодалам. В этом мирке инспектор — нечто среднее между единорогом и импотенцией. В смысле, все слышали, но мало кто видел, а кому довелось — не особо-то стремится откровенничать.

В слащавых книжках и спектаклях, с которых «вовсе не фанатеет» Эллис, регулярно всплывает сюжет, когда после всех злоключений и долгожданного воссоединения влюбленных героев, мачеха-разлучница или отчим-растлитель таки наносят сокрушительный ответный удар. И в этот вымучено-избитый момент придворный дурак, городской пьяница или очередной низкорожденный попка-говорун, который всю историю служил комедийным фоном для благородных и блистательных героев, оказывается замаскированным инспектором и берет таки за жопу подлых злодеев. Звучит драматичная мелодия, герои целуются, зрители аплодируют, Эллис плачет, а потом всю ночь раздается симфония из скрипа кровати и хруста офицерских костей.

Короче, черта с два я ее еще хоть раз на представление приглашу!

Впрочем, все эти кривляния актеров на сцене и попытки отыскать упоминания демонов с вампирами на страницах пыльных книг, не прошли даром и теперь мне хотя бы не приходится задавать Грисби тупые вопросы о том, кто такие инспекторы и откуда они взялись.

При упоминании давно издохшей империи, местные почти всегда вздыхают что-нибудь на тему «раньше было лучше!». Этакая имперская булка, которой любят похрустеть независимо от происхождения и титулов. Даже ушастые не брезгуют хрустнуть лишний раз, — даром, что в те времена их за скотину держали. Классика, — отмотай на пяток поколений назад и уж "там-то" было как надо. Не то что "сейчас".

Впрочем, если поглядеть на княжескую резиденцию — местные даже сраный котел отлить не способны, а этот траходром два века стоял и хоть бы хны. Пока бревном не прилетело. Да и канализацию с механическим водоснабжением тоже отнюдь не вчера построили.

Забавно, но сегодняшние пафосные Мюраты, которые сюзерены герцогини и вообще все такие великие да высокородные, в те времена мраморных скульптур и монструозных унитазов обладали статусом не сильно отличавшимся от держалки для туалетной бумаги. Их предки то ли командовали, то ли вовсе служили простыми солдатами в каком-то заштатном эскадроне у черта на рогах и на триумф в столицу их никто не звал. Или на войну. Или на день офицера. Хрен поймешь, что там за праздник в столице случился, ибо нормальных учебников по истории здесь не изобрели, а каждый придурок, возомнивший себя дофига писателем и драматургом, выдает собственную версию, одна дурнее другой.

Но суть всех историй одна, — пафосный мегаполис с немыслимым по местным меркам населением в пару миллионов человек, в одночасье превратился в монструозное кладбище. То ли землетрясение, то ли вулкан, то ли козни «черного бастарда», злого божка, или все сразу, — без полулитры не разберешь. Версии варьируются в зависимости от степени недотраха и алкоголизма очередного аристократа, решившего заделаться летописцем и настрочить унылую книженцию с названием в стиле «Сумерки империи: сага Осколков»

Император, его благородная семейка, министры, губернаторы, приближенные, как и большая часть города — кончились буквально за один день. Вместе с ними и их эскадроны с легионами.

Проснувшись и не ощутив барского сапога в своих задницах, губернаторы провинциальных Зажопинсков и командиры вечнобухих стройбатов принялись усиленно договариваться меж собой, стремясь минимизировать ущерб от катастрофы. Чтобы договариваться было удобнее, — шумно бряцали оружием, а чтобы процесс шел быстрее, — сломя головы неслись к дымящейся столице, дабы поскорее смахнуть пепел с императорского трона. Своей задницей, понятное дело.

На том и померла эта крутая и трижды великая империя от океана до океана. Вместо похоронного марша ей достался, утробный рев боевых горнов с топотом марширующих солдат, а вместо поминок — грызня за наследство и споры вокруг трона.

Каждый заштатный лордик, или даже конюх с поваренком, сумевшие объединить вокруг себя хотя бы сотню мужиков с оружием, сразу становились пупами земли, основателями новых империи, королевств, республик и прочих демократий с диктатурами.

Нетрудно догадаться, сколь сильно война «всех со всеми» поспособствовала росту экономики, уровня жизни, и развитию науки. Просрали все что могли, а что не смогли, тем хотя бы подтерлись. Тот же самый Грисби, который ныне считается дыркой в заднице, когда-то был раза в три больше и богаче, о чем свидетельствуют обломки башен, глубина карьера и здоровенная канализация, выходящая далеко за пределы современных стен. Впрочем, и в то время он все равно дыркой считался.

Из бесконечных «войн за наследие» и «гамбитов королей» и выросли все эти Мюраты — самые злые, жестокие, и беспринципные сволочи, что сумели выйти из резни победителями. Кого не могли подмять — мочили, кого не могли замочить — договаривались. «Договорившиеся» и объявили себя «великими домами».

Континент худо-бедно поделили, особо борзых приструнили, а чтобы беспредел не повторялся — начали комедию ломать. Типа, Мюраты с Дюморшами никакие не короли, а просто «лорды» — вроде губернаторы, как при императоре. А поскольку договориться меж собой, кто из них больший император не выходит, придумали «гранд-лорда» — типа смотрящего на зоне. Толком он нифига не делает, только за порядком следит да споры разрешает.

Так и живут теперь — собираются на сходку раз в десятилетие и перетирают, из чьей семьи выйдет следующая грелка для трона. Руины бывшей столицы более-менее разгребли и обозвали «Столпами», а всю центральную провинцию считают «императорской», и налоги с нее делятся поровну.

В принципе, ничего сверхъестественного — обычная дележка овощного рынка среди бандитов, просто вместо рынка — аж целый континент. Но тут начинаются странности.

За каким-то лядом, вместе с «хрен-лордом», как его зовут на севере, южане приняли еще и Гранд-кодекс. По сути, толстенная книжка с законами. Но не просто законами, а законами именно для самих феодалов. Типа, города в осаде держать нельзя, деревни разорять, налоги поднимать, рабов держать, друг друга травить — нифига нельзя. Даже войны запрещены — можно только чемпионов выставлять или мелкими отрядами разбираться. Да что там войны — казни запрещены! Вообще! Пойманного разбойника-голодранца может только герцог вздернуть и то лишь после суда.