— На растопку, блин, вот на кой. — не дожидаясь новых психологических атак от стройной, но излишне шумной тетки, я вырвал карандаш с бумагой из рук «горничной» и зачиркал грифелем. — Зимой холодно бывает, знаешь ли. Особенно когда жрать нечего, а в лес без охраны не сунешься… На вот, забирай.
Сунутая под длинный нос бумажка отозвалась вздернутыми бровями, такими же фальшивыми, как и учтивая улыбка.
— Щедрый сир изволит предложить эскизы? — брезгливо подняв листок, портниха продемонстрировала неумелые каракули изображающие то ли рыцарей, то ли огурцов на ножках.
Подождав пока вампирша заберет карандаш и выдерет из учетной книги новую страницу для своих художеств, я нехотя пояснил:
— В гарнизон пойдешь и одноглазого найдешь. Он там все про новые плащи заикался, да на руки из жопы сетовал… Пошьешь бородатым обновку, авось и на подъемные расщедрятся, да шерсти с трофейных плащей отсыпят. Будет хоть с чего заново начать.
Вместо благодарностей или извинений за потраченное время, меня опять окатил шквал из жалоб и плохо завуалированных обвинений. Хозяйка портницкой, сбежавшая из города после резни на празднике и не сумевшая пристроить свою задницу на новом месте — в очередной раз доказала, что некоторых людей лучше терять насовсем.
Ну, хотя бы тайна происхождения дорогих платьев у той мерзкой крестьянки наконец-то раскрылась, уже что-то…
— Теть, прости засранца! Ну виноват, ну другие дела зимой были, кроме как твои рулоны от ворья охранять! Каюсь, грешен…
— Сир?! Я попрошу! Как вы можете…
— Каком к верху! Чего ты ожидала, дура?! Город, блин, два раза чуть не сожгли, один раз едва не потравили и чуть не сожрали в довесок! Скажи спасибо что хоть самая мастерская на месте!
— Нижайше благодарю. — сквозь зубы бросила зрелая дама и чуть поколебавшись, все же подхватила разрисованный листок да пошуршала дорогими платьями к двери. — Будьте спокойны, достойные горожане непременно узнают о цене вашего правосудия…
Жестяная кружка лениво звякнула о стену, заставив затосковать о чересчур быстро иссякнувшей стеклянной посуде — с местными дебилами, никакого хрусталя не напасешься.
Однако эффект был произведен и тетка с позором отступила в зал.
— Говорил дед, нет страшнее монстра кроме бабы! Нет большего коварства, чем то, что надевает ногти на ногти, да рисует брови на бровях…
Сообразив, что обращаюсь ни к кому иному, кроме как к ее вампирской светлости собственной персоной, едва не потравившей весь город, я просто откинулся на кресле, пытаясь собрать мысли в кучу.
Слухи о том, что повсюду следующая за мной странная девица в платье никто иная как «подвальный призрак», разнеслись довольно быстро и порог кабинета не спешил переступать очередного возмущенный беженец, полоумный козолюб, или богатый содомит.
— Тот случай, когда даже вампиры предпочтительней… Что ты там хоть малюешь-то?
Впервые за все время, кровососка проявила хоть какие-то эмоции — испуганно вздрогнув, она вжалась в гостевое кресло, наминая листок тонкими пальцами. Вот поглядишь и не подумаешь, что она в микрофонщика превращалась или книжку посреди пожара читала…
Наконец прикрыв на секунду глаза, будто набираясь смелости, девчонка осторожно положила вырванную страницу на стол.
— А вот и еще одной тайной за сегодня меньше… — хмыкнул я, разглядывая незаконченный набросок собственной физиономии.
Стиль штрихов безошибочно указывал на принадлежность авторства всей той россыпи картин, что в свое время обнаружились в подвале салона. В отличие от «огурцов», шрамы на моем профиле выглядели не сильно страшнее чем в зеркале. Видимо, по памяти девица рисовать не умеет, а вот с натуры… Хотя — а демонов-то она тоже с натуры рисовала?
— Те портреты Филлип писал. — ответила «горничная» принимая рисунок обратно и берясь за карандаш.
Ну, раз уж она сама эту тему подняла… Хорош тянуть, пора бы к главному переходить!
— Кстати о птичках… На кой хрен вы город отравить пытались? Нафига в коллекторе морг устроили?! И самое важное — за каким лядом демонов призывали?
Жопой клянусь, скажет «не знаю» — живьем закопаю!
— Мы призывали не демона. — бесстрастная моська даже не пыталась изобразить удивление или непонимание.
Ну… Уже что-то.
— Хорошо, не демонов, а микрофонщиков! Тьфу, то есть… Не знаю… Кого вы там призывали, раз не демона?
— Бога.
— Чего? Какого нахрен бога?
— Доброго.
— Стебешься?!
Тихое шуршание грифеля подсказывало, что девица и слов таких не знает.
— Твою-то мать… — снова откинулся я на спинку, утыкаясь в потолок.
То ли лыжи не едут, то ли я долбанутый… Какой нафиг бог? Местные про библию отродясь не слышали, а своей религии за столько лет выдумать не удосужились. Кроме всяких уродов с осьминогами на лице, конечно. Но то скорее мелкая секта или коллективная шиза, чем настоящая вера. Император их дохлый, разве что, но и в него не особо-то верят.
Так только, нищие всякие на югах про «раньше было лучше» проповедуют да подати принимают. Их бы взашей гнали, да уж очень ловко выкрутились, будто император последним своим указом всяких Мюратов в наследники записал. Типа, блатные дома не сами себя «великими» назначили, а всеблагой их в взамен себя простому народу оставил. Ясный хрен, лишний раз укрепить свою власть феодалы не откажутся, да и налоги собирать удобнее, а потому проповедуют убогие преспокойно. Порой даже милостыню с барского плеча получают.
Но даже они — лишь капля в море. Хорошо если хоть пяток процентов от всего населения этого трижды контуженного континента наберется.
Так о каком к черту «боге» мне тут затирают? Что за божок может вылезти из канализации? Говна и сантехники? Туалетной бумаги? «Марио» призывали?
— Не знаю. — давно предвкушаемые слова больно резанули по ушам, заставляя скрежетать челюстью.
И ведь непохоже, чтобы врет! Однако… «Опыт покажет» как говорил один пиявочник…
Уже прикидывая с чего начать «игру в инквизицию» я отвлекся на беззвучно распахнувшуюся дверь и опасливое сирканье Гены. Как и утром, он до чертиков боялся оказаться с вампиршей в одной комнате, предпочитая звать меня из-за порога.
— И кто бы его винил… — проворчал я, отлипая от кресла и подходя к нервно теребящему ножны пацану.
Не всем же такими суицидниками быть? Хватит с этого города и одного лейтенанта.
— Сир… — воровато наклонился оруженосец. — Вам не следует оставаться с «этим» наедине! Это попросту неразумно…
— Ген, знаешь какой слух у летучих мышей?
В виду незнакомства с голливудскими блокбастерами очевидная параллель ускользнула от оруженосца.
— Короче, я к тому, что у кровососов слух должен быть не хуже, так что не шепчи, а говори по делу. — отмахнулся я, в очередной раз забывая, что про вампиров местные слышали еще меньше, чем о Голливуде.
Пожевав губу и стрельнув глазами в гостевое кресло, Гена в очередной раз смирился с моими суицидальными наклонностями:
— Боюсь, сир, вы ошиблись и в старом районе его тоже не встречали. Однако хозяйка велела передать вам свое почтение и предложила свои услуги…
— Вот уж хрен там! Можно забрать каргу из клоповника, но клоповник из карги… Да и евнух уже есть. Короче, пропал, да?
Причудливых танец цветастых завязочек на волосах вторил виноватому сирканью.
Вот же хрен старый! И куда запропастился? Меня что ли испугался, дурак седой? Ну получил бы по жопе — первый раз что ли? Черт, нехорошее у меня предчувствие… Неспокойно на сердце как-то.
Дед может и маразматик, но просто так снимать караул и отпаивать моей кровью «подвальную тварь» не станет. Еще и это «охраняй»… Знать бы от чего. Что же этот говнюк опять скрыл?
— Ладно, сходи тогда… Нет, стой — вместе пойдем.
Потянувшись к вешалке, я схватил лишь воздух — чертова стеганка! Придется прямо в пикселе идти… Ай, пофиг. Лишь бы догадки пустыми оказались.
По привычке закрыв за собой кабинет и двинув по полупустому залу, я буквально спиной почуял, как дверь вновь отворилась, а за порог ступила дорогая туфля. Приказ полоумного северянина не отходить от меня ни на шаг кровопийца выполняла с упорством дрессированной овчарки.
