— Завоевать мятежные территории Марокко не трудно, только там нет ничего нужного нам. Вообще ничего. Примерно четыре миллиона диких берберов, мавров и арабов и никаких полезных ископаемых. Просто земля. Нужна она нам? У нас своей незаселённой земли навалом, лет двести ещё заселять и осваивать, если не больше. — обозначил позицию император.
— Нам не нужна, а потомкам пригодится. Марокко заселить несложно, это не Южная Африка, а тем более не Австралия. На дармовую землю переселяться будут с удовольствием. В нашей Европе уже тесновато. — высказал своё мнение наместник Африки.
— Переселятся в Марокко, значит не переселятся в другое место. В то место, где они нам нужнее. — возразил наместник Азии и Океании.
— Где они нам нужнее — сами не поедут, придётся перевозить. Желающих ведь хватает, это у нас не хватает возможностей, для их переселения. А в Марокко сами поедут, за свой счёт, только землю пообещай. И не нужно по сто гектаров раздавать, хватит и двадцати. Заселятся, начнут плодиться и размножаться, появятся у нас новые поселенцы. Совсем бесполезной земли не бывает. Растут там оливки, вот пусть их и возделывают. А то до сих пор масло у османов и французов закупаем…
— Повоевать хочешь? — поинтересовался Эль Чоло.
— Хочу, — согласился дон Паскуаль, — и не вижу в этом ничего плохого. Наловим в Марокко дикарей и выпустим их в буш, в Южной Африке, благо, везти не так далеко, можно плотно грузить. Пусть они там негров забавляют, чтоб негры не мешали жить нам. Какая-никакая, а польза от них будет.
— Ничего плохого в справедливой войне нет, а война с мятежниками очень даже справедливая, — согласился Савелий, — быть посему. Готовьте кампанию, Паскуаль. А вам, Родриго, предстоит организовать добычу угля на острове Калимантан, раз уж у нас с южноафриканским пока ничего не получается. На Калимантане местной рабочей силы хватает, вот и пусть добывают. Месторождения там богатые, накопают много, будем покупать.
В конце марта 1533 года, вернулись из Лимы тесть с тёщей, Василий Иванович с Марией Генриховной. Всё увиденное им понравилось — наследник жив-здоров, повзрослел-подрос, весел и всем доволен. Священник-духовник его, правда, жалуется на нерадение, зато остальные учителя хвалят, как и «дядька» Ивана, князь Семён Бельский, граф Тринидада-и-Тобаго.
Лима стала ещё больше и краше, а дорога да неё ещё лучше. Нам бы такие дороги и города… Будет железная дорога в Лиму из Маракайбо? Когда? Лет через пять шесть? Очень хорошо, успеем прокатиться. От Нью-Йорка и Челябинска* (*Вашингтона) до Тауантинсуйу тоже будут и тоже через пять-шесть лет? Тогда ещё лучше, накатаемся вдоволь. Нам бы с собой кинематограф… Ну и что, что по три раза смотрели, и по десять посмотрим, и по двадцать, и даже по сто. Разве на такое чудо когда-нибудь насмотришься?
Интерлюдия. 12 апреля 1533 года.
Франциск Первый Валуа размышлял, глубоко погрузившись в свои мысли. На военный совет в Белграде, он собрал королей Хорватии, Венгрии и Сербии, но слушал их краем уха, а сказанное воспринимал периферией сознания.
Император Инков ясно дал понять Гийому де Бониве, что поддерживать в этой войне ни одну из сторон не собирается. Всё, к чему получат доступ французы, смогут купить и османы. Понять дал, но в то же время опять поддержал. Поддержал лично де Бониве, но через него и всю Французскую Империю. Выкупил Рим, который Франциск уже давно был готов бесплатно вернуть Папе, выкупил за двести пятьдесят тысяч ливров серебра, дороже чем всё Арагонское королевство. Выкупил, как и Мальту у Габсбурга, для Ордена Священного Препуция, теперь единственного христианского монашеского ордена, то есть, в итоге всё равно для Папы. Странный ход, но у императора Нового Света все ходы очень странные.
Только этих денег, нежданных денег за Рим и Остию, хватило на девять кораблей, оружие и боеприпасы для шестидесятитысячной армии. Из увезённых в Новый Свет ста пятидесяти тысяч ливров, де Бониве потратил всего сорок, а сто десять привёз назад. Привёз сто десять тысяч ливров серебра, оружие и боеприпасы для ста тысяч ополченцев: мадьяр, хорватов и сербов, и девять кораблей. «Винджаммеров» уже четвёртого поколения, с шестью мачтами.
Девять кораблей, которые должны были уравнять военно-морские силы Французской Империи с османскими, но увы. Проклятый адмирал Пири-реис привёл к покорности султана Алжира, Хайреддина Барбароссу, подчинил себе его флот, и объединёнными силами разбил остатки флота французского, уже в Атлантике, да ещё и ограбил Ла-Рошель, Нант, Гавр и Антверпен. Ограбил и сжёг верфи, с лихвой отомстив за Афины и Измир.
Теперь у османов снова преимущество в военно-морских силах, оперативная база флота «винджаммеров» в Алжире и полный контроль над всем Средиземным морем. Контроль силами «самоделок», которые они сейчас производят до десятку-полтора в месяц. Производят и морские парусные корабли, и речные гребные, для Дунайской флотилии.
Император Франции понимал, что долгую войну, войну на истощение, его Империя скорее всего проиграет. У Сулеймана Первого всего больше — и людей, и денег, и природных ресурсов, и производства, и торговых путей. У него есть выход в Индийский океан, огромный рынок, где с удовольствием покупают зерно Египта и Междуречья; у него золотые, серебряные и медные рудники; у него Мекка, Медина и Иерусалим, куда стремятся паломники и где они тратят деньги.
Да, и Иерусалим тоже теперь принимает паломников, десятками, если не сотнями тысяч в год. Папа, Климент Седьмой, то есть, теперь уже Восьмой, не только отказался объявить Крестовый поход, но и осудил эту практику в прошлом. Иисус Христос, хоть и не признан мусульманами Спасителем-Мессией, один из их почитаемых пророков, поэтому христиане с мусульманами должны жить в мире. Воюют пусть светские правители королевств, султанатов и империй, а к религии это никакого отношения не имеет.
Сулейман Первый поблагодарил Папу за проявленную мудрость и открыл для христиан Иерусалим. Открыл не только для паломничества, но и для проживания. Орден Священного Препуция выкупил земли под монастыри в самом Иерусалиме и на месте разрушенного Яффе и уже ведёт строительство, в том числе и порта. Христиане вернулись в Святую землю миром, так зачем нужен ещё один Крестовый поход? Чтобы завоевать для Франциска Валуа новые владения?
Расчёт на вступление в войну русско-британской унии и королевства Западная Германия тоже не оправдался. Никто из них не поспешил добить ослабленных османов на востоке бывшей Священной Римской Империи и в Швейцарской Конфедерации, отрезанных от метрополии. Османы продолжают получать снабжение оружием и боеприпасами через северные порты и даже подкрепления для своих гарнизонов. Восстания в османских Западной Пруссии, Бранденбурге, Верхней Саксонии и Богемии практически подавлены; а во французской теперь Венгрии, наоборот, разгорается всё сильнее.
Местные мусульмане-ногаи получают поддержку единоверцев из Остмарка и Швейцарии, от расселившихся там крымчаков и черкесов, и конца-края этому процессу не видно.
Давят османы и восставших болгар. Давят без жалости, вырезают и угоняют в рабство целыми селениями. Болгария и Македония не пашут, не сеют, земли разорены и выжжены, так что даже в случае успеха летней кампании 1533 года, Французской Империи достанется полностью разорённая территория и несколько миллионов нахлебников, которых придётся чем-то кормить. Кормить болгар, кормить мадьяр, кормить хорватов, сербов и прочих боснийцев. Чёрт бы их всех побрал…
В Сорбонне наконец-то частично разобрались с «утраченными знаниями богов». Разобрались по инкским учебникам на «забытом языке». Теперь есть понимание, как самим производить бездымный порох и бертолетову соль для капсюлей. Понимание есть, а возможности нет. Нет возможности массового производства боеприпасов. Ничего своего нет: ни серы, ни селитры, ни хлопка, ни меди, ни цинка, ни свинца. Можно всё это закупать, только получится такое производство гораздо дороже, чем уже готовые боеприпасы, а от этого становится ещё обиднее. Лучше бы вообще не знать, чем понимать, что у тех же османов почти всё это есть. Всё своё, или очень дешёвое, как та-же индийская селитра. Имеются сведения, что османы ей даже посевы теперь подкармливают, чтобы урожаи родились обильнее.
