Девятнадцатого апреля 1545 года, шейх Ахмад аль-Казим вышел к Азиатскому берегу Босфора, в котором уже хозяйничала персидская эскадра. Сулейман Великолепный в этот момент находился в Стамбуле, руководил эвакуацией и собирался отступить из города последним. Но отступать ему не пришлось.
Двадцать второго апреля, все получили новость, что шестидесятитысячный армейский корпус китайской Империи д’Альбре, во главе с самим императором Генрихом Первым, вторгся в самое северное владение Персидской Империи, провинцию-сатрапию Моголистан* (*современные северо-западная Уйгурия и Киргизстан) и захватил Кашгар. Точнее, занял Кашгар без боя, в городе никто не захотел умирать за чужого для всех персидского императора из далёкого Мешхеда.
Уже подготовленный десант на Европейский берег Босфора, шейху Ахмаду аль-Казиму пришлось отложить до выяснения обстоятельств. Послы Империи д’Альбре в Сингапуре и королевства Западной Германии в Гранаде сами ничего не знали и объяснить, соответственно, не могли.
Разъяснение этого хода от императора Генриха Первого д’Альбре, персы получили только шестого июня, когда друг Энрике вернулся в Дихуа* (*современный Урумчи). Войну Персидской Империи он не объявил и военных действий не начал, просто восстановил законный имперский порядок на имперской территории бывшего улуса Чагатая. На персидскую Среднюю Азию он не претендует, но весь Моголистан он считает своим законным владением, когда-то незаконно отторгнутым у Империи ордой дикарей кочевников. Не согласны? Считаете себя законными наследниками Орды и готовы отвечать за все её прошлые выходки?
Моголистан — самая далёкая и бедная провинция-сатрапия Персидской Империи, да и то считалась она таковой только формально, там даже не размещались персидские гарнизоны, поэтому объявлять из-за неё войну китайской Империи д’Альбре персы не стали, но времени они потеряли много. Пока определили и согласовали границу между персидской Средней Азией и китайским Моголистаном, пока заключили соответствующие договоры, прошло полтора месяца.
Сулейман Великолепный этого времени не потерял. Стамбульский гарнизон увеличился до ста двадцати тысяч, за счёт мобильных драгунских корпусов ногаев, крымчаков и казахов, все ценности из фронтовой османской столицы уже отправили в Загреб, а сам город превратился в один огромный укрепрайон. В новых условиях, от десанта в Стамбул, шейх Ахмад аль-Казим отказался.
Остаток лета и начало осени 1545 года, персы грабили Анатолию и Левант и укрепляли оборону «средиземноморского языка», который в восточном основании расширился от Вана на севере, до Мосула и Эрибиля на юге, сужался к западу до сотни километров между Газиантепом и Алеппо и дотягивался до Мерсина через Адану.
Свою столицу Сулейману отстоять удалось, но положение у него сейчас всё равно очень незавидное. «Средиземноморский язык» персов дотянулся до Кипра, и теперь снабжению западной армии шейха Ахмада аль-Казима, через Мерсин и Искендерун, не помешает даже возвращение в Средиземное море превосходящих сил османского военного флота. Слишком близко теперь Кипр к персам и слишком далеко от оставшихся у османов флотских баз в Измире и Александрии. И «язык» этот будет оборонять уже полумиллионная армия ветеранов-победителей, вкопанная в землю на самых удобных и выгодных позициях.
Полного успеха западной кампании, персы, из-за действий Генриха д’Альбре в Моголистане, не добились, но и неполный получился очень впечатляющим. Особенно в плане финансов. Когда теперь Сулейману удастся собрать налоги с ограбленных Леванта и Анатолии — большой вопрос, а ведь это были самые богатые регионы Османской Империи.
Только на ликвидацию прорыва персов в Средиземное море, теперь понадобится миллионная армия, а ведь нужно ещё держать позиции в юго-западной Индии и на линии Басра — Шираз — Бендер-Аббас. Только на это нужно ещё полмиллиона бойцов, минимум. Теперь это точно нереально. Осознаёт ли это брат-Сулейман? Понимает ли, что, пытаясь вырвать у персов «средиземноморский язык» военной силой, он сильно рискует потерять вообще всё?
Брат-Сулейман, к счастью, это уже понимал, поэтому предложение Савелия о посредничестве в мирных переговорах принял с благодарностью. Не отказался от переговоров и император Персии, Тахмасп Первый.
Первого октября 1545 года, на всех фронтах османо-персидской войны было объявлено перемирие на полгода. Кроме прекращения военных действий, сторонам запрещалась передислокация крупных воинских соединений и военных флотов. Под гарантии Империи Инков, война встала на паузу в этой позиции. Если договориться не сможете, продолжите воевать с исходных, но хоть попытаться то стоит.
Мирные переговоры на высшем уровне начались в Маракайбо первого декабря 1545 года. Начались они с выдвижения персами заведомо неприемлемых условий: полный уход османов из Индии, возвращение Шираза и Бендер-Аббаса (с островом Кешм) в Иране; Кувейта, Омана, Йемена и прочих эмиратов юго-востока Аравии; передача семи османских «винджаммеров» флоту Персии и контрибуция с репарациями в сто тонн золота. И всё это в обмен на «средиземноморский язык», без Вана и Эрбиля.
На этом фоне, требование беспрепятственного прохождения персидских торговцев через Босфор и Дарданеллы, из кавказских черноморских портов и обратно; а также свободный доступ паломников-шиитов в Мекку, Медину и Иерусалим, с правом строить там свои шиитские мечети и свои расово-персидские мадафы для приёма паломников — уже сущие мелочи, хотя и это требование полностью невыполнимо. Частично — может быть, но полностью — точно нет.
Подыграл Сулейману, прибывший в Маракайбо семнадцатого декабря, император и король Генрих Первый д’Альбре. Друг Энрике прибыл не на переговоры, а на свадьбу своей дочери Жанны и русского императора Ивана Первого, но присутствие такой фигуры игнорировать было просто невозможно. Генриха привлекли к переговорам по всеобщему согласию, а он сходу заявил, что условия персов грабительские, такие условия могут выдвигать победители побеждённым, а Сулейман в этой войне ещё не проиграл ни одной битвы. Китайская Империя д’Альбре с Персидской Империей договор о добрососедстве заключила, а вот королевство Западная Германия от любых обязательств свободно, и это нужно учитывать. У османов запросто может появиться союзник, если персы продолжат вести себя так же нагло.
Двадцать первого декабря, к переговорам подключился император Иван Первый, а с двадцать третьего, мирные переговоры Османской и Персидской Империи шли уже в глобальном формате, с участием всех семи императоров. Все прибыли на свадьбу русского императора и наследницы Генриха д’Альбре, Жанны. Никто не уклонился, никто не пренебрёг.
Савелий занял полностью нейтральную позицию, а все остальные склонялись на сторону османов. Условия мирного договора ведь и правда предложены грабительские. Так нельзя, это несправедливо. Генрих д’Альбре был уже совсем не прочь вмешаться в эту войну, хоть бы и на том-же Кавказе; а остальные просто морально осуждали персидскую жадность.
На карнавальный двухнедельник в Маракайбо общие переговоры прервали, но консультации в различных форматах проводить продолжили — персы начали потихоньку сдавать позиции и снижать свои требования. Это нормально, для того они и затребовали столько в самом начале, чтобы идти на уступки.
Рождество, Новый год, свадьба Ивана и Жанны, Крещение. Перелёт всей большой компанией в Тауантинсуйу. Продолжение переговоров в столице Империи Инков. Персы сдавали свои позиции неторопливо, отчаянно торгуясь за каждый метр, но это уже был ритуал сохранения лица, чтобы уступки не выглядели сделанными под принуждением. К февралю 1546 года, надежда на заключение мира уже перестала быть робкой и приобрела уверенность.
А раз скоро мир, то почему-бы сразу не обсудить и мирное развитие? Привлекли магистра Ордена Священного Препуция, имперского герцога Рима и Мальты, графа Пуату, кардинала Фёдора Курбского. Орден уже был технически готов взяться за железнодорожные концессии и в Османской Империи, и в Персидской, и в Чосоне, и в Дайвьете, но отдельные дороги в разных империях оказывались коммерчески не слишком интересными. Другое дело, например, дорога Каир — Иерусалим — Дамаск — Багдад — Эсфахан — Мешхед, которая свяжет производителей зерна в Египте и Месопотамии и основными потребителями. Такое было бы выгодно и османам, и персам, и Ордену, и, стоящей за Орденом, Империи Инков; но для этого нужен мир надолго, лет на двадцать, как минимум, чтобы не только окупить вложения, но и заработать успеть. Мир становился всё более привлекательным, персы уступали всё быстрее, и наконец это случилось.
