– Где ты научился так драться?

– Всё там же. Сколько раз я бывал бит – не перечесть. Пришлось научиться.

– Я думала, ты путешествовал по цивилизованным странам…

– По разным. Но в любой стране можно напороться на нецивилизованных людей и отхватить от них хороших люлей, особенно если тебе нечем с ними поделиться.

Острая жалость пронзила мою грудь, и я взяла Ярослава за руку, чтобы поддержать. Он благодарно сжал мою ладонь и переплёл наши пальцы.

– Это было опасное путешествие, но я всё равно сожалею, что тебя не было рядом. Мне кажется, вместе нам было бы легче… – Он задумался ненадолго, а потом усмехнулся: – Это ужасно глупо и эгоистично, но были моменты, когда я злился на тебя за то, что ты не поехала. Бросила меня. Они сменялись чувством вины за то, что я заставил тебя убить нашего ребёнка, как мне казалось. Я был уверен, что ты возненавидела меня за это, потому и не звонил… Что сказать? "Прости"? Это как-то тупо…

Мне тоже было жаль, что всё так получилось, но… я и теперь не видела иного выхода.

– А ты… Тебе было тяжело?.. Дурацкий вопрос… Конечно, тяжело. Эти три года у вас даже водопровода не было…

Я горько усмехнулась:

– Поверь, отсутствие удобств – это не самое страшное.

– А что? Дуня сказала, ты плакала… Из-за меня?

– Я во время беременности из-за всего плакала. Увижу на улице, как мужчина своей жене кроссовки завязывает, чтобы она сама не наклонялась – и тут же зареву.

Как по заказу, от воспоминаний ком подкатил к горлу, а на веки легла тяжесть. Кажется, даже губы дрогнули. Ярослав прикрыл глаза и притянул меня к себе.

– Это не должно было с тобой случиться. С кем угодно, только не с тобой! Ты такая… хорошая. И почему именно я встретился тебе на пути? Бестолковый, самовлюблённый…

Я улыбнулась. Ну надо же, Ярослав Мелехин недоволен собой!

– Значит, так было нужно.

– Но это несправедливо!

– А ты веришь в справедливость?

– А ты нет?

– Вообще нисколько. Но я верю в людей. Меня окружают очень хорошие люди. Мама, Дуняша, Алёша, мои ученики, многие из их родителей… Я благодарна судьбе за них.

– Насть… – Он сжал меня покрепче. – Я обещаю, что приложу все возможные усилия, чтобы тоже оказаться в этом списке!

Ярослав

– Насть, пожалуйста, я тебя очень искренне прошу, дай мне работу. У вас на участке наверняка её много. Скажи, что нужно сделать.

Она вздохнула.

– Да… есть кое-что, но нужны стройматериалы…

– Я сейчас съезжу и куплю.

– Чем ты зарабатываешь?

– Много чем. Продаю технику в интернете, на криптовалютной бирже торгую, а ещё копирайтеров организовываю и немного балуюсь контекстом… Это неточный список, я сам иногда забываю всё, а потом гадаю, откуда это деньги на карту упали…

– Короче, делаешь их из воздуха, – улыбнулась девушка.

– Типа того.

– И много их оттуда выпадает?

– Достаточно. Я бы смог вас обеих содержать, но знаю, что ты откажешься. И запретишь слишком баловать Дуню подарками…

– А ты послушаешься?

– Куда мне деваться? Я пока в слабой позиции, но сдаваться не намерен.

– Да… это не про тебя!

На её хорошеньком личике появилось мечтательное выражение, и я льстил себя надеждой, что это – ностальгия по нашим прежним временам. Когда мы были молоды, влюблены, счастливы и беззаботны…

Кого я обманываю, мы никогда не были беззаботны! Настенция перебивалась с хлеба на воду из-за своего альтруизма и сострадания к брошенным детям, я был под каблуком и колпаком у отца, сосватан нелюбимой девушке и обречён на ненавистную работу. Мы попытались вырваться из всего этого, но это разбило нас на неравные части: одну треть и две трети. Чего бы я только не отдал, чтобы соединиться вновь в одно целое..!

Настя дала мне список необходимых материалов и показала, что именно и где нужно сделать, и ушла в дом, а я отправился за покупками. Путь был не близкий, до райцентра, а там многие магазины к моменту моего прибытия уже закрылись. Я купил, что смог, и двинул обратно, размышляя о том, не приобрести ли машину. Необходимая сумма имелась на счету – хватило бы на не слишком шикарный вариант, но вполне подходящий для семейных путешествий. Однако я пока не знал, а вдруг эти деньги понадобятся на девочек – несмотря ни на что, они казались мне – моими. По дороге позвонил отец.

– Ну что там, Яр? Как дела? Ты так внезапно уехал, мать тоскует по тебе. Ты не скоро назад собираешься? За границу, я имею в виду.

– Нет, пап, я остаюсь. Пока здесь, в области, но постараюсь в ближайшее время к вам заехать.

– Вот как! Интересно, и что же там такое тебя держит?

– Да тут… такое дело… Короче, дочь у меня есть. Евдокия. Два с половиной года ей.

Отец так охнул, что мне показалось – ему дурно.

– Это… вы с той… Анастасией успели?

– Да. Я думал… этого ребёнка уже нет – с тем и уезжал, но… она жива. Очень… симпатичная девочка и умненькая.

– Да, сынок, вот это сюрпризы ты нам преподносишь… Так и что? Будешь там вокруг них виться? Вези их, может, в город? Мать будет рада на внучку посмотреть.

– Они не хотят в город. Ну, Настя не хочет. Насчёт знакомства тоже пока не знаю. Я, видишь, сам со знакомством припозднился…

– Худо тебя принимают?

– Нет, ничего. Могло быть и хуже. Настя не против моего общения с дочерью, она очень адекватно всё воспринимает, не скандалит.

– Ещё бы она скандалила! Сама ведь скрыла…

– Ну а я её на аборт тогда отправил.

– А почему нам не сказал? Мы бы что-нибудь придумали…

Я невесело усмехнулся:

– Я помню, как ты тогда "обрадовался" новой невестке, потому и не стал сообщать ещё и о внучке.

– Ну и дурак. Дети – это святое. Хотя ты прав, я сам не знаю, как бы тогда отреагировал. Сейчас – другое дело. Мне кажется, мать на десять лет за эти три года постарела – так скучала по тебе. А ведь до твоего отъезда – зла не хватало, такой ты был шалопай…

– Капец, я м**ак, да? – к горлу подкатил комок, мой голос внезапно охрип. – Всем вокруг жизнь порчу…

– Кому-то портишь, а кому-то даришь! – с притворной строгостью ответил батя, явно желая подбодрить на самом деле. – То всё в прошлом. Дочь твоя жива – вот и делай всё, что должен. Авось успеешь грехи молодости искупить.

– Постараюсь. Спасибо, пап.

– Ты это, если нужно чего – денег, там, или ещё какой помощи – звони, я всегда готов…

– Спасибо, я сам…

– Ты только гордость не включай! Куда мне их тратить-то?

– Нет, это не гордость. Просто стыдно к тебе на шею опять подсаживаться, да и сам я на ногах уже способен стоять. Не волнуйся, если прижмёт – попрошу. Тебе первому позвоню.

– Буду ждать. И так просто тоже звони. И это… может, хоть фотографию пришлёшь?

– Постараюсь, сегодня.

– Добро.

Не прошло и пятнадцати минут, как позвонила мама. Обрушила на меня целый поток причитаний вперемешку со слезами и мольбами показать внучку. Я пообещал, что сделаю в этом направлении всё возможное.

У Насти дома было оживлённо: набежали какие-то дети самых разных возрастов – они шумели, топали, смеялись за большим столом, где стояло блюдо с пирожками и два кувшина с парнЫм молоком. Сама Настя восседала во главе с важным и счастливым видом, вещала что-то такое увлекательное, так что те, кто не отвлекался на свою болтовню, слушали с открытыми ртами. Тут же сидела и моя Дуняша, тёщи не было видно.

– Яр! – воскликнула хозяйка, и все обернулись ко мне. – Девочки-мальчики, это Ярослав Дмитриевич, наш с Дуняшей хороший друг.

Но дочка не поддержала мамин эвфемизм – соскочила с лавки и бросилась ко мне с криком:

– Паапа!

Я поднял её на руки, покружил немножко, тронул за носик-кнопку.

– А у нас полдник! – похвасталась она, указывая на накрытый стол. – Садись кушать пирожки, бабушка напекла!

– Ты сама как пирожок! – воскликнул я, ощущая жар в груди по отношению к этой удивительно мелкой барышне. – Лучше я тебя съем! – И сделал вид, что вгрызаюсь в короткую тонкую шейку.