Дальше мне стало неинтересно слушать, и я потихоньку вернулся на огород. Дуняша, тоже откровенно заскучавшая, с готовностью двинулась за мной.

На втором круге по участку я стал подмечать странные детали: какие-то трубы в некоторых местах участка – очевидно новые, недавно смонтированные. Одна шла в баню, там же обнаружилась свежевыкрашенная дверь, подправленные лавки.

– Кто это делал, Дуня? – спросил я у дочери.

– Это дядя Алёша, он тут рядышком живёт.

– Что за дядя Алёша? – почувствовал я невольный укол ревности. – Какой он? Старый, молодой?

– Молодой, – подумав, выдала Дуняша.

– А у него есть дети?

– Неет! – засмеялась она. – Как же ему боженька даст деток, если у него жены нету? Детки только от жены бывают.

Всё-то она знает! Разве можно так ребёнка без разбора просвещать?

Однако отсутствие у дяди Алёши семьи напрягало.

– Он нам трубы сделал, – продолжила тем временем Дуняша. – Мама сказала, теперь всегда водичка дома будет, даже зимой.

Водопровод? Дядя Алёша сделал им постоянный водопровод?! Надеюсь, он этим профессионально занимается и они ему заплатили…

– А пойдём-ка познакомимся с дядей Алёшей? – предложил я дочери.

– Пойдём! – маленькая ладошка опять юркнула в мою большую лапу.

Это было… удивительно. Не знаю, существует ли отцовский инстинкт, но это существо будило во мне такие необычные эмоции! Женщина, но маленькая. Хорошенькая, но это не половое чувство. Хочется защищать и заботиться, и даже можно ничего не получать взамен, кроме прикосновений этой маленькой ладошки, радостного взгляда и весёлой улыбки…

Однако уже у калитки нас поймали. На Настином лице даже мелькнуло что-то вроде испуга:

– Вы куда?

– Мы с дядей Алёшей знакомиться! – выдала нас с потрохами Дуняша.

– Зачем?!

– Папа захотел…

Корабельцев уставился на меня пытливым взглядом, от которого холодок пробежал по спине. Ты подумай, у нас, оказывается, взаимная неприязнь…

– Ладно, – Настя оттеснила меня с дочкой в сторону и выпроводила гостя за калитку, а потом ухватила Дуняшу за ручку: – Не надо вам знакомиться с дядей Алёшей. Ни к чему это.

Я опять напрягся. Правду сказала старуха? Кругом одни ухажёры? Скромная учительница…

– Насть… мы можем поговорить наедине? – спросил я.

– Я тоже хотела тебя попросить об этом, – выдохнула она, напряжённо.

Увела дочь в домик, а потом меня – на конец огорода, где мы спрятались в желтеющих зарослях яблонь.

– Яр… – Настя явно нервничала, – скажи, пожалуйста, только честно, какие у тебя планы на Дуню?

– Честно? – почему-то сразу начал я злиться. – Честно – я позавчера узнал, что у меня есть дочь. Какие я мог построить планы? Никаких особых планов нет. Я просто хочу… быть с ней рядом. Познакомиться как следует и… ну… общаться как с дочерью.

– Ты останешься здесь? В Николаевском?

– Честно говоря, я бы, конечно, предпочёл, чтобы вы поехали со мной в город – это было бы проще.

– Я не могу оставить школу…

Я так и знал:

– Если необходимо, пока поживу тут.

– Яр… – она вдруг положила руку мне на предплечье, отчего по всему телу бешено забегали мурашки, воскрешая в памяти наше прошлое безумное увлечение друг другом. – Ты ведь не отнимешь её у меня, правда?

Я с изумлением обнаружил, что Настины глаза блестят от слёз.

– Отниму?! – переспросил поражённо. – Как я могу отнять у тебя дочь?! Что за безумные фантазии? Ты их сама придумала?

– Неважно, – глубоко вздохнула она, часто моргая. – Просто… я не смогу без неё, а она без меня. Мы пока ещё одно целое, и если…

– Да не собираюсь я тут никого разлучать, Насть! – меня прорвало, я привлёк девушку к себе и крепко сжал в объятиях. Пробормотал уже спокойнее: – Ну что за глупости ты говоришь… что я, монстр, по-твоему?

– Нет… – шмыгнула она носом, не пытаясь выбраться из рук, а наоборот, как будто растекаясь, расслабляясь, отчего в моей груди принялись вспыхивать огоньки, каждый следующий больше и горячее предыдущего. – Ты, вроде бы, никогда им не был. Мне так казалось… что ты хороший, просто избалованный мальчик… Но после этой истории с абортом… я запуталась…

– Поэтому ты мне не сказала?

– И поэтому тоже. Ты… как бы, немного предал нас… понимаешь? Не оправдал доверия… Знаю, звучит громко, но…

– Да всё правильно. Предал. Не оправдал. Но я не чудовище. Просто, как ты и сказала, избалованный эгоистичный человек. Правда, я льщу себя надеждой, что за эти годы значительно изменился. Я очень хочу подружиться с Дуней, честное слово!

– Я знаю. Она тоже. Хочет. Ты ей очень нужен. И я рада, что вы наконец познакомились.

Настя выбралась из моих объятий и серьёзно посмотрела мне в лицо слегка покрасневшими глазами.

– Ты стала ещё привлекательнее, – вырвалось у меня. – Настоящая красавица.

– Ты тоже… возмужал, – ответила она, но без дрожи и смущения. Как будто хвалит мальчика за правильный поступок.

– Спасибо. Я хочу вам помочь. Всем, что в моих силах. Мои деньги, мои руки – всё в вашем распоряжении. Если что-то нужно, говори. В средствах я не стеснён.

– Это деньги твоего папы?

Я усмехнулся:

– Нет. Те времена давно прошли. Я сам себе заработал капитал, и сейчас у меня есть бизнес в интернете.

– Хорошо. Я скажу. Приходи после обеда. Сейчас мне надо позаниматься своими делами…

– Ладно. Приду.

Я сжал на прощание её ладошку, мы вернулись во двор, я поцеловал дочь в щёку и ушёл… с тяжёлым сердцем. С ощущением потери гораздо большего, чем возможность быть отцом последние два с половиной года.

Настя

Я чувствовала напряжение между мной и Ярославом. Эти объятия… они как будто окно в прошлое, и так сердце сжимается от сладко-горькой ностальгии… Мы тогда совсем немного пробыли вместе. Вообще, с тех пор, как объяснились, у нас толком и не получалось встречаться. А вот ребёнка зачать получилось. С первого раза. Наверное, это судьба. Никто никогда не преподносил мне таких уроков, как единственный парень в моей жизни, в которого я была беззаветно влюблена. Он научил меня, что нельзя доверяться никому полностью – надо всегда быть начеку и самой принимать ответственность за происходящее со мной. И нельзя идти на поводу у чужих чувств и желаний, а проверять, идут ли они в ногу с моими. В общем, я сильно повзрослела за эти три года, что мы не виделись, и, можно сказать, стала другим человеком.

Не успела я проводить Ярослава и заняться, наконец, огородом, как явился Алёша. Чудесный мальчик… Нет, он, конечно, не мальчик, а мужчина (так он сам говорит, и я не спорю). Косая сажень в плечах, руки – как мои ноги. Светлые волосы, как у классического русского богатыря… Алёша не очень высокий – скорее среднего роста, но повыше меня. Однако – он на два года младше и имеет такой восторженный и максималистичный характер, что у меня язык не поворачивается называть его про себя взрослым.

Когда Алёша вернулся из армии несколько месяцев назад, то почти сразу "приметил" меня. Его нисколько не смутило наличие дочери, главное, как он сказал – отсутствие мужа.

– Нынче, – говорит, – в городе одинокую женщину без ребёнка и не сыщешь. Так что ничего страшного.

Я ужасно смеялась над ним. Он такой… ну, медведь! Прямой и грубоватый на язык, бесконечно добрый внутри. В Дуняше моей души не чает… разрешает ей буквально всё, даже на голову к себе залезать. А козявка моя – девушка сообразительная. Быстро поняла, что можно дяде Алёше на шею сесть и ножки свесить. И конфеты у него есть килограммами – он их специально для неё закупает, сам не прикасается. Мы как-то даже поругались из-за этого, потому что у дочки начался диатез, после чего Алёша стал их прятать в дальний шкаф, а Дуняша – делать вид, что не знает этого и не умеет оттуда доставать.

Алёша – очень серьёзный парень. Перед тем как уйти в армию, он окончил сельскохозяйственный колледж по специальности механизатор. И параллельно слушал курс по менеджменту соответствующих предприятий. У него с детства мечта – построить идеальный колхоз, ну, или ферму, по-современному. Я всячески поддерживаю его морально, потому что считаю, что деревню нужно развивать, а рабочие места – это то, что ей нужно для развития. У нас сложно с учителями, врачами и прочими специалистами. Нельзя сказать, что наше Николаевское умирает, но оно потеряло много людей и энергии с советских времён.