Та-а-ак. Похоже, монстр вовсе не обедал, а забавлялся.
Наконец, пришёл лесник – то есть, спасатель – и разогнал всех. Вопли разом затихли.
На дальней стороне бухты весело плеснула вода.
«Ула».
«Здесь я», - беззвучно проворчала она. – «Удачно позабавился? Поесть-то хоть успел?»
«Успел. На обратном пути».
Ей показалось, или она, в самом деле, начала постоянно улавливать его чувства? Уплывал он из бухты сердитый и хмурый, а возвратился довольный собой и всем миром.
Это было верно во всех смыслах слова. И уловила она правильно, и ощущала себя при этом, будто всё именно так и должно быть.
Уэно действительно рассердился. Хищный клоун (что бы это слово ни значило, кстати, надо будет спросить) достал до самых печёнок. Кстати, тоже надо будет спросить. Разве у людей несколько печёнок?
«Не беспокойся, я себя не выдал».
«Уже в курсе. Фред орал в коттедже ребят так, что даже сюда было слышно. Он решил, что это они его разыграли».
«Я подразнил его немного, изобразил следы монстра, хотел погонять, измотать и отвадить охотничка, чтобы он не мешал нам разговаривать».
Ула только утомлённо вздохнула.
«Вряд ли его можно так просто отвадить».
Она хотела добавить, что ждала весь день, что переживала. Она хотела объяснить, что он сделал глупость, которая чуть не стала фатальной. Она хотела напомнить, что он рисковал и в любой момент мог выдать себя. Она могла бы упрекнуть его в тысяче мелочей. И, в конце концов, не сказала ничего.
Но при этом забыла, что он слышит все её мысли, а не только те, что специально обращены к нему.
«У меня всё рассчитано точно. Не беспокойся, охотник меня врасплох не застанет. Доверяй мне».
Ула снова вздохнула.
«Иногда ты напоминаешь мальчишку-подростка. Уэно, сколько тебе лет?»
«Много. Не знаю. Когда тут произошла война, я был маленьким, я прятался в изолированной пещере. А когда всё закончилось, и я вылез, то обнаружил, что планета превратилась в сплошной океан, а я остался один».
«Ты расскажешь мне об этом?»
«Расскажу. Завтра. Сегодня я уже устал, и ты – тоже. Я поменял образ жизни, чтобы разговаривать с тобой, и ещё не привык. Обычно я всегда спал днём, а охотился, путешествовал и изучал мир по ночам».
Ула нехотя полезла на скальный обрыв.
«Я приду», - она сказала это сама, не дожидаясь вопроса.
В бухте легонько плеснула вода, и до Улы долетела мысленная улыбка.
Глава 11. Узнать глубину
1.
Сегодня Уэно неприятно её удивил.
Он снова и снова пытался выспросить про человеческий секс, да так упорно, что вызвал негодование.
-Да ты же человек в шкуре осьминога! – вскричала Ула, имея в виду, что он вдруг показал себя таким же любопытным, настырным и пошлым, какими часто бывают люди. Или мауры. – А если я тебя начну расспрашивать о том же самом?
«Так я отвечу. Только мне рассказывать особо не о чем. У людей, понимаешь ли, мужское орудие не отрывается от тела и не плавает отдельно. Люди всё чувствуют сами. И привязываются друг к другу сами, а потому гораздо крепче».
О боги! Он что – завидует?
«Вот и мне особо не о чем», - беззвучно и сконфуженно призналась Ула. – «Не всем людям так везёт, что у них этого много бывает. И на истинную сердечную привязанность тоже не всем везёт».
«Прости. Кажется, я тебя серьёзно задел».
-Да не за что. На самом деле, не задел. Просто я… Короче, ладно, давай дальше разговаривать! Только о чём-нибудь другом…
Молчание. Смутные, путаные ощущения.
«Уэно, что с тобой? Ты обиделся?»
Нет, ему просто стало больно, и он прикрыл свои мысли. Он случайно зацепил из её памяти одно происшествие… Ощущать всё самому – это иногда вовсе не хорошо, приходится отключать чувства. Если умеешь, конечно.
Чем же её утешить, чтобы его так не накрывало?
Из воды несмело высунулось щупальце, приглашающе изогнулось, как сиденье качелей. Ула с удовольствием уселась, щупальце слегка покачало её – она засмеялась – и понесло над бухтой, а затем взяло и макнуло в воду на секунду. Девушка взвизгнула, засмеялась громче.
Что ещё неизменно её веселит? Ах, да, его вопросы.
«Что такое – клоун?»
Ула захохотала, а затем принялась старательно объяснять…
«Ну что – поехали дальше? Смотреть настоящую Марину?»
«Опасно. Клоун снова вышел в море».
«А мы – под водой».
«Мы не сможем. Я не умею там дышать, и акваланг мне не дадут».
Не видать ей подводного мира, как своих ушей без зеркала. Она не только лодку не добудет, акваланг – тем более. Да и не хватит его на такую глубину, на какой плавает Уэно.
«Мы сможем без акваланга. Смотри, вот так».
Уэно снова макнул её в воду, только на сей раз с головой, а Ула обнаружила, что её окружает что-то вроде энергетического пузыря, и она может в нём дышать.
«В этом коконе меня видно сквозь воду?»
«Нет».
И они поплыли, сразу под водой, начиная с бухты.
Уле было жутковато висеть в невидимой руке, будто она тут сама по себе, в толще воды, отделённой от девушки всего лишь эфемерной на вид, слегка мерцающей плёнкой.
И Уэно на несколько секунд поменял окраску.
Она увидела, как громадный осьминог цвета мокрого камня протискивается через узкий проход из бухты в океан. Гигантское тело удлинялось, сжималось, перетекало, словно чернильная жидкость. Уэно выбрался из бухты весь, и только после этого вытянул вслед за собой щупальце с Улой.
И сразу снова стал невидимым.
2.
Еле заметно мерцающий энергетический кокон позволял смотреть сквозь него и совершенно не менял краски окружающего мира. Ну, насколько Ула запомнила из показанных ей мысленных картинок.
Вода пропускает в первую очередь синий и зелёный цвета спектра.
Яркое солнце пронизывало хрустальную толщу, но свет становился всё синее и темнее с увеличением глубины. Возле поверхности вода сияла, слепящее колыхание над головой вызывало лёгкое головокружение, но, скорее, не с непривычки, а от нереальности происходящего.
Если смотреть вниз, то зрение словно застилал синий туман, вода не позволяла рассмотреть всё на большом расстоянии, как на суше…
Вначале Уэно свернул к дальнему островку и достал из подводной кладовой некий предмет.
«Что это?»
«Прожектор. Он вечный, не требует подзарядки, я давно выловил его на стоянке одной неземной экспедиции. Внизу темно, ты многое не увидишь без освещения».
Прожектор был большой, под стать Уэно, с крепкой скобой на яйцевидном корпусе, испещрённом завитушками. То ли письменность, то ли просто украшения. Прожектор был мощный, прямо даже кинематографический, как для съёмок фантастического сериала в ночной локации.
Они отправились дальше.
Уэно то включал реактивную струю и мчался над океанским дном со скоростью воздушного лайнера, то замедлялся и неторопливо плыл, снизившись к подводной равнине, давая подробно рассмотреть всё вокруг слабыми человеческими глазами.
Ула вспомнила океанариум на Земле.
Там плавали трогательные маленькие осьминожки, а девушка любовалась ими сквозь толстое стекло. Букет щупалец расцветал во все стороны, когда какой-нибудь осьминожек приземлялся на дно или на выступ скалы. Почувствовав пристальный взгляд, один осьминожек мгновенно собрал щупальца в узкий вытянутый пучок и скользнул вперёд, как стрела.
Уэно огромен, но в толще океанской воды движется столь же грациозно и стремительно.
Равнина под ними была когда-то сушей, здесь росли деревья и травы. Теперь поля, холмы и скалы этого материка покрывали леса из водорослей. Теперь тут паслись не стада животных, а стайки пёстрых рыб. Ползали по дну крабы и морские звёзды, цвели изящные нежные анемоны, хрупкие ажурные кораллы, крепились к большим и мелким каменным обломкам яркие или неприметные раковины моллюсков.
Иногда мимо проплывали такие удивительные существа, что было непонятно, к каким видам их можно отнести. Одно, например, походило на крошечного ярко-синего дракончика с полупрозрачными крылышками.
