«Самое ядовитое создание», - пояснил Уэно. – «К счастью для людей, близко к поверхности океана оно не поднимается».

Для них двоих оно сейчас тоже было не опасно. Уэно слишком велик, чтобы отравиться, а Ула – в «домике», под защитой друга-осьминога.

Любопытные рыбы без боязни подплывали поближе, Уэно легонько шлёпал их по спинкам тонким кончиком щупальца, чтобы не мешали. А то порой стаи собирались такие большие, что заслоняли поле зрения полностью и во все стороны, несмотря на прожектор.

Плоская рыбина песочного цвета зависла перед лицом, тараща выпуклые водянистые глаза и слегка пошевеливая тонкими краями тела, плавно переходящими в плавники. Затем она спланировала вниз, мелко задрожала, закапываясь в песок, и, наконец, полностью скрылась под ним. Снаружи остались одни только выпуклые глаза.

Две юркие рыбки, отбившись от большой стаи, играли в прятки и догонялки. Одна скрывалась за длинной стебельчатой водорослью, внезапно выскакивала оттуда, посверкивая зеленовато-фиолетовой чешуёй, и догоняла вторую, чтобы просто ткнуться носом в бок, «осалить». Вторая как бы в испуге шарахалась в сторону и поспешно удирала. Иногда так поспешно, что приходилось приостанавливаться и поджидать менее проворную товарку.

Большой краб важно выбрался из-за камня и деловито побежал куда-то.

Нежные, яркие анемоны томно пошевеливались в неспешных потоках воды, но быстро втягивали щупальца, стоило приблизить луч света.

Ула смеялась.

Странное, ярко-малиновое создание прикрепилось к большому камню и растопырило во все стороны гибкие лепестки, словно цветок. Иногда венчик цветка быстро сжимался в бутон, захватывая, насколько Ула рассмотрела, одну только воду.

«Что оно делает? Оно же вроде как ест? Воду, что ли?»

«Нет. В воде плавают совсем мелкие существа. Оно захватывает их вместе с водой и процеживает. Я тоже иногда так делаю».

Ула удивлялась.

Крошечная рыбёшка, полупрозрачная, вроде малька, зазевалась, объедая водоросль. Из-за фестончатого стебля высунулась лапа с клешнёй, схватила рыбёшку и сунула между жвал, которые тут же торопливо задвигались.

Ула закусила губы. Увы, пищевая цепочка. Обладателем жвал вполне мог пообедать Уэно. Крабы тут вкусные, он об этом говорил.

Два морских конька погнались друг за другом, а затем сплелись хвостами.

Ула отвернулась.

Лес из гигантских водорослей послушно расступался под напором мощных струй из водомёта.

Наконец, Уэно всплыл повыше, над вершинами «деревьев», развернул сопло назад, «включил» его на полную мощность и понёсся над подводной равниной, точно авиалайнер над сушей.

Уле стало невыразимо грустно. Жизнь океана под поверхностью воды, разумеется, красива, разнообразна, увлекательна, интересна. Но… Наблюдать изо дня в день, много-много лет, только вот это всё… Неудивительно, что Уэно так набросился на неё с расспросами.

К большому каньону он подплывал с осторожностью. Вдруг Фред оказался не так глуп, не поверил в розыгрыш и шарится тут на всякий случай? Но во всём колоссальном ущелье никого не было. И всё же Уэно не стал углубляться внутрь, завис возле входа, осветил его, показал Уле мрачный подводный пейзаж.

Они спустились так глубоко, что здесь было абсолютно темно. Светящиеся рыбы и водоросли освещали в основном только себя самих. Без прожектора Ула не увидела бы колоссальных стен с острыми выступами, напоминающими готические обелиски, соборные шпили, сюрреалистические скульптуры чудовищных химер.

Для сравнения Уэно на минуту выключил прожектор.

Зубчатые стены в кромешной темноте уходили наверх, к далёкой, бледной полоске дневного света, едва заметной с этой глубины.

Пейзаж выглядел жутко, несмотря на мирно снующих рыб с разноцветными фонариками на блестящих телах, несмотря на светящиеся водоросли, покачивающиеся в подводных течениях, словно танцуя. Танец этот тоже казался мрачным, напоминал зловещий ритуал.

Уэно быстро уплыл оттуда и унёс Улу.

3.

На глубине, недоступной для людей, в скале зияла пещера. А в пещере Уэно хранил настоящие сокровища, в человеческом понимании. Зачем он их собирал, Уле было непонятно. Осьминогу эти вещи ни к чему, разве что любоваться. Маринианские и разные иные самоцветы, ювелирные украшения, драгоценная посуда, золотые монеты…

Ула удивлённо улыбнулась, увидев такое. И ничего не захотела взять оттуда, когда он ей предложил.

Они поплыли дальше.

Ещё одна бескрайняя, тонущая в глубоком синем тумане подводная равнина, на глубине, которую не могут достичь люди, невзирая на всю современную технику.

На равнине раскинулся город. Когда-то обитаемый, теперь мёртвый и безлюдный. Здесь жили нынче только рыбы, они вплывали в окна и двери и выплывали из них, сновали по улицам, бросались врассыпную, когда к ним приближался широкий луч прожектора.

Этот город когда-то находился на поверхности и процветал.

Об этом свидетельствовали стройные, стремящиеся ввысь здания с острыми шпилями на крышах, скульптуры, там и сям установленные на улицах, набережная с большим причалом для кораблей. А ещё тут было нечто вроде массивной платформы. Неужели взлётная площадка?

«Уэно, ты обещал рассказать о прошлом планеты. Ты упоминал, что тут когда-то была война. Но город цел, разрушений не видно. Не понимаю».

«Всё произошло слишком быстро, вода стремительно поглотила города вместе с материками, на которых они стояли. Это были города людей, которые хотели уничтожить цивилизацию осьминогов, но погибли сами. Теперь вся земля – это океанское дно. Я расскажу, как обещал, но не сейчас. Сейчас мне лучше не отвлекаться».

Уэно нёс её дальше, Ула задумчиво молчала.

Он показал ей настоящую Марину, не то, что видят все туристы – искусственный архипелаг и декоративные бухточки, а планету по имени Океан, мир воды, покрывающей целые континенты, горные хребты и каньоны, равнины и леса из водорослей на колоссальной глубине под толщей солёной влаги.

4.

«Это ещё не всё».

Мёртвый город остался позади, но равнина ещё не закончилась. Посреди неё в мощном потоке света темнел гигантский разлом.

Они подплыли ближе и, наконец, зависли над ним, как над разверстой пастью огромного чудовища.

Луч света рухнул в эту пасть, и казалось, он не достанет до дна. Но он достал. На дне этого ущелья, ещё более колоссального, чем первое, что-то маячило. Ула прищурилась.

Купол базы и сигара космического корабля, светлые, металлические, чужеродно контрастирующие с неровными каменными стенами. Они еле виднелись далеко внизу, такие маленькие отсюда, с края разлома. Как только на них упал луч от прожектора, они засверкали металлическим блеском, а затем от купола наверх вырвался не менее мощный сноп света.

Ула вскрикнула, Уэно успокаивающе покачал её в руке.

«Там никого нет. Это очень древние база и корабль. Я плавал сюда не раз, должно быть, тот свет реагирует на движение крупного тела».

Ула взволнованно вздохнула. Отсюда не понять, насколько большой тот звездолёт. Ах, если бы он был в рабочем состоянии и достаточно велик, чтобы Уэно можно было увезти с Марины, подальше от охотников! Но куда? Такое огромное существо, которому к тому же нужно много воды и много еды, переправить на другую планету сложно, ни в один космолёт оно не влезет…

«Спускаться вниз мы не будем. Там такое давление воды, что и я…»

Он не закончил фразу, но Ула отлично всё поняла. Там слишком глубоко, даже такого здоровенного осьминога просто раздавит. Про саму девушку и говорить нечего, никакой энергетический кокон не спасёт.

Эх, мечты-мечты, наивные и утопические… До подводной базы и корабля пришельцев не добраться, да и наверняка незачем. Слишком много времени прошло, всё оборудование и сам звездолёт, скорей всего, давно попортились и находятся в нерабочем состоянии…

Уэно лукавил. Он дважды спускался туда, к инопланетному куполу. В первый раз, когда был маленький и прятался во время войны. Именно поэтому он и спасся, именно поэтому его и не нашли, ни враги, ни сородичи. Во второй раз, будучи уже взрослым, он подробно осмотрел всю базу, забирался внутрь корабля. Но об этом – не сейчас. Сюрпризы следует готовить ещё более тщательно, чем розыгрыши.