Саблуков¹⁰⁰ отмечал в своих записках, что было сделано всё, что только возможно, для физического, нравственного и умственного развития великого князя. Павел Петрович был одним из лучших наездников своего времени и с раннего возраста отличался на каруселях.

Песков, подводя итоги, касающиеся воспитания и образования цесаревича, цитирует Коцебу: “Он знал в совершенстве языки: славянский, русский, французский и немецкий, имел некоторые сведения в латинском, был хорошо знаком с историей, географией и математикой. В деле воспитания великого князя два помощника, главным образом, содействовали графу Панину: флота капитан Сергей Плещеев и уроженец города Страсбурга барон Николаи. Плещеев прежде служил в английском флоте, был отличным офицером, человеком широко образованным и особенным знатоком русской литературы. Барон Николаи был вообще человек ученый, живший сначала в Страсбурге и написавший несколько научных трудов. Оба сопровождали великого князя во время его путешествия за границу и остались близкими и влиятельными людьми при императоре Павле до самой его кончины”. [21]

Екатерина9 решила ослабить “… влияние Паниных и парализовать действия партии, работавшей в пользу цесаревича15, через его бракосочетание и вместо императорского венца или герцогской короны возложить на него брачный венец”. (“Светлые минуты императора Павла” Исторический вестник, № 10. 1886) Ещё в 1768 году Екатерина поручила дипломату – барону Ахац Фердинанду Ассебургу¹⁰¹, уезжавшему тогда из России, приискать ему невесту. Нужно было озаботиться о дальнейшем престолонаследии. Памятуя о том, что сама она родила сына только через девять лет брака и чтобы убедиться, что он способен произвести наследника, Екатерина “разрешила” Павлу вступить в связь со вдовой, от которой в 1772 году у него родился сын, известный как Симеон Великий¹⁰².

Николай Греч¹⁰³ писал: «Перед вступлением в первый брак императора Павла дали ему для посвящения его в таинства Гименея какую-то деву¹⁰⁴. Ученик показал успехи, и учительница обрюхатела. Родился сын. Его, не знаю почему, прозвали Семёном Великим и воспитали рачительно. Когда минуло ему лет восемь, поместили в лучшее тогда петербургское училище, Петровскую школу, с приказанием дать ему наилучшее воспитание, а чтоб он не догадался о причине сего предпочтения, дали ему в товарищи детей неважных лиц; с ним наравне обучались: Яков Александрович Дружинин, сын придворного камердинера; Фёдор Максимович Брискорн, сын придворного аптекаря; Григорий Иванович Вилламов, сын умершего инспектора классов Петровской школы; Христиан Иванович Миллер, сын портного; и Илья Карлович Вестман, не знаю чей сын. По окончании курса наук в школе, государыня Екатерина II повелела поместить молодых людей в Иностранную коллегию, только одного из них, Дружинина, взяла секретарём при своей собственной комнате. Великий объявил, что желает служить во флоте, поступил для окончания наук в Морской кадетский корпус, был выпущен мичманом, получил чин лейтенанта и сбирался в Петровской школе, напечатан был перевод его с немецким подлинником, под заглавием: „Обида, восточная повесть, переведённая Семеном Великим, прилежным к наукам юношею“. Андрей Андреевич Жандр в детстве своем видал Великого в Кронштадте, где тот катал ребёнка на шлюпке, сидя у руля…» [18]

День совершеннолетия Павла 20 сентября (1октября) 1772 года прошёл без особых торжеств, каких-либо наград и назначений, зато Екатерина решила отпраздновать годовщину её коронации в Москве 22 сентября (3 октября). . Начавшаяся борьба с польскими конфедератами, завершилась первым разделом Польши⁹² в 1772 году.

Надежды сторонников Павла об его участии в управлении государством, оказались не состоятельными. Екатерина не собиралась делить власть с сыном, тем более что не было закона о престолонаследии. Павла не готовили к царствованию, не посвящали в тонкости управления и фактически не допускали до государственных дел. Он лишь только дважды в неделю встречался с императрицей для чтения дипломатических новостей, состоявших, в основном, из сплетен и слухов, о различных дворах Европы.

История с конституцией Панина³² произошла в 1772 году, когда сторонники Павла надеялись на передачу ему власти в день восемнадцатилетия. Вместо этого Екатерина женила Павла на принцессе Вильгельмине Гессен-Дармштадтской¹⁰⁵, которая после перехода в православие стала Натальей Алексеевной.

Как водится, при дворе организовались две партии, интригующие одна против другой. С одной стороны, Нарышкины, которые придерживались семейства Орловых, как и Бецкой⁴¹, постоянно сохраняющий свое значение при Екатерине, а с другой – граф Панин с Великим князем, не желающим мириться с Орловым³⁸. Сальдерн⁹⁸ очень заботился о примирении и сделался очень неприятным Павлу Петровичу. Партия (круг единомышленников) графа Панина была обречена. Начали поговаривать о больших переменах и повышениях, которые должны были последовать с бракосочетанием великого князя. Все лица, окружавшие Павла Петровича, должны были быть удалены от него. Комнаты, которые занимал во дворце граф Панин, предназначались для будущей великой княгини. Васильчиков¹⁰⁶, влияние которого падало, почти ничем не мог помочь, и не смел вмешиваться ни в какие дела. Князь Орлов имел решающее слово, как в совете, так и при дворе.

Брат графа Н. И. Панина – Петр Иванович⁶⁷, принявший участие в первой турецкой войне, после взятия им Бендер, вышел в отставку и с 1771 года поселился в Москве. Некоторые его суждения, дошли до Екатерины, не понравились ей и за ним был учрежден надзор. „Болтовня" графа П. И. Панина не представляла опасности. Он считал себя обиженным, громко выражал своё недовольство, оставаясь преданным своей земле, что и доказал при Пугачевском бунте.

Сальдерн, вкравшийся в доверие Екатерины, поступал противоположным образом, как все иностранцы, участвующие в русских делах. Многие из них видели в России лишь средство наживы и презирали всё русское.

Родом из Голштинии Сальдерн прибыл в Россию при Елизавете1 и снискал расположение ПетраIII⁶. В 1766 году был отправлен в Данию, а по возвращении из Копенгагена в 1768 году, был назначен русским посланником в Варшаву, где и служил до сентября 1772 года. Кобеко²⁸ отметил, что Сальдерн, соединявший грубость голштинского мужика с педантизмом немецкого профессора, отличался раздражительностью, запальчивостью и склонностью к преувеличениям. В октябре 1772 года его отозван из Варшавы из-за вспыльчивости и беспокойного нрава в Петербург.

Панин не одобрял поведение Сальдерна в Польше, а тот был недоволен малым вниманием Панина к его трудам, отчего произошёл их разрыв. Задумавшись о своём возможном удалении, Сальдерн хотел обеспечить себе место, где он мог бы спокойно жить на значительные доходы своего состояния. Благодаря его интригам Павел Петрович потерял свои земли и лишился титула герцога Гольштейн-Готторпского. Сальдерн поддерживал в Екатерине ложные опасения против её сына, и пытался восстановить Павла Петровича против матери, намереваясь соучаствовать в управлении и, будто бы даже, Павел выдал Сальдерну подписанное им полномочие, испросить у Екатерины на это согласие. Этот план был, отвергнут Паниным, и интрига Сальдерна разрушилась сама собой.

Опасаясь возвращения Сальдерна из-за границы, цесаревич признался матери в 1773 году, что тот склонял его к поступку, не соответствовавшему его долгу относительно императрицы. Павел невольно выдал Панина своим признанием и вызвал гнев императрицы за то, что граф Никита Иванович, не доложил ей своевременно о происках Сальдерна.

Вот тогда-то Сальдерн, по выражению Фонвизина⁹³ и „перекинулся къ Орловымъ, но и тут подлость души его узнали”. [14] В августе 1773 года он покинул Россию. Признание Павла улучшило его взаимоотношения с матерью, но ненадолго.