Люди очень любят судить твою религию, расу или национальность, не важно, лишь по нескольким плохим примерам, стрижа всех под одну гребёнку. Они считают, что знают мою религию лучше, чем я – человек, росший с ней. И меня это раздражало до тех пор, пока я не привыкла. Не привыкла к тому, что многие косо смотрят на меня. Что некоторые убираются прочь из метро или автобусов при виде меня. Что меня тихо обсуждают в стороне. Что некоторые полицейские даже просят показать содержимое моего рюкзака или сумки без какой-либо на то причины.

Я привыкла к этому уже давно, и потому не вижу смысла переживать.

Когда я закончила намаз, я вдруг услышала хруст сухой ветки позади себя, вынувшей меня из собственного маленького мирка в голове. Слегка сконфуженная и даже готовая к очередному «бою», я резко обернулась.

Возле самого ближайшего ко мне дерева стоял Элиас. Он опёрся об ствол, с искренним интересом наблюдая за тем, как я, спрятавшись, стою всё на том же коврике. А ещё он явно уже успел побыть зрителем моей молитвы прямо в первом ряду.

Мне стало не по себе.

Я сначала опешила, потом удивлённо на него посмотрела, а уже затем изобразила полную невозмутимость на лице, быстро сложила коврик в рюкзак и встала, спеша уйти как можно скорее.

– И куда ты так ринулась? – усмехнулся он, нагоняя меня. – Объяснишь, что это было?

Я ничего не ответила, всё так же идя вперёд и повторяя себе не смотреть в его сторону. Не смотри, не смотри, не смотри, не смот…

– Вы же вроде как это намазом называете.

После этих его слов я быстро истратила контроль над своим безразличием. Меня одолело небольшое удивление, ибо я совсем не ожидала, что вместо привычных мне «молитвы» или же хотя бы «ритуала» Элиас назовёт настоящее название того, что я совершила только что. Мне не удалось скрыть своего изумления, и я даже впервые позволила себе повернуться к нему.

Элиас был выше примерно на пару голов, из-за чего он смотрел на меня сверху вниз, почти угрожающе возвышаясь надо мной. Пара прядей его иссиня-чёрных волос падали ему на глаза. Видно, он не слишком увлекался дурацкими причёсками, которые были сейчас в моде.

– Чего так удивилась? – улыбнулся он, явно радуясь моей реакции. – У меня по соседству живут одни из ваших. Только их дочурка не одевается как ты, наверное, потому что она не такая смелая для этого.

– С чего ты взял, что мне будет это интересно? – нагрубила ему я.

Мне не хотелось с ним разговаривать и не хотелось идти по коридору школы, пока все в удивлении пялятся на то, что рядом со мной шагает этот Элиас, который наверняка входит в список «завидных женихов» школы. Мне хватает сплетен и без того.

– Постой, – продолжал он, всё идя за мной.

Все на нас смотрели. Какой кошмар.

– Слушай. – Я обернулась к нему, остановившись в нескольких метрах от входа в школу. – Нам нельзя разговаривать. – Изображая очень серьёзный, но при этом и издевательский тон, я добавила: – Иначе и тебя, и меня закидают камнями до смерти.

Элиас смотрел на меня несколько секунд.

– А ты девчонка с юмором, да? – Он продолжал улыбаться, словно ситуация его забавляла. – Самоирония?

– Нет. – Я говорила всё так же серьёзно, будто имела ввиду именно то, что говорила. – Мы же дикари, вы все так считаете. Так что лучше беги.

Я вновь развернулась и хотела уже пойти вперёд, старательно стирая из памяти происходящее.

Но Элиас неожиданно схватил меня за руку.

Нет, он не притронулся к самóй коже, только к ткани моей толстовки, но и этого вполне хватило для того, чтобы я в ужасе выпучила глаза.

– Упс. – Элиас понял свою ошибку очень быстро и убрал руку. Так резко, что со стороны казалось, что он обжёгся. – Виноват. Я и забыл, какие вы недотроги.

Он издевался надо мной, я так хорошо расслышала эти нотки в его голосе, что меня пронзило острое недоверие и даже в какой-то степени разочарование.

– Оставь меня в покое, – сказала я, отходя от него назад.

– Почему? – Ухмылка на его лице казалась острее лезвия заточенного ножа. – Вы слишком святые для того, чтобы общаться с неверными? Может руку мне отрубишь теперь?

У меня всё упало вниз из-за его слов. Меня как будто предали, что весьма смешно, учитывая, что я знакома с ним всего несколько минут.

Но какие надежды у меня возникли всего за такой короткий срок… И с каким треском они разбились.

– Да пошёл ты к чёрту, – процедила я.

И не оставив ему времени на дальнейшие ответы, я влетела в школу с желанием никогда в жизни его больше не видеть.

* * *

Я сидела в столовой и пыталась всеми силами игнорировать урчание в животе. Мой организм хотел есть, но аппетита не было ни в моей голове, ни в мозгу, находящемся в ней же. Я лишь пялилась в открытое окно, из которого дул свежий воздух, отпивая немного апельсинного сока со своего стакана.

А вот все остальные уплетали свой ланч за обе щеки, кто-то даже не пережёвывая еду тщательно. Ещё все, разумеется, болтали во время трапезы без умолку, будто молчание хотя бы на одну единственную минуту способно свести их с ума.

Как правило, подростки всегда любят забиваться в кучки друзей или же дружить парами. Вот и в столовой так же было. Одна я сидела за самым дальним столом и игнорировала это дурацкое правило.

Пока ко мне вдруг не подсела Руби – та самая первая заговорившая со мной девчонка. И, пожалуй, единственный приятный здесь человек.

– Привет! – поздоровалась она мигом, поставив свой поднос с коробкой клубничного молока, парой сэндвичей и зелёным яблоком. – Надеюсь, я не помешала?

Помешала, можешь идти по своим делам, – хотелось сказать мне, но я всегда старалась быть вежливой с теми, кто вежлив со мной, поэтому оставила эту грубость в своих мыслях.

– Нет, – ответила я. – Всё нормально.

– Почему ты не обедаешь? – Она кивнула в сторону моего одинокого стакана с соком.

– Нет аппетита.

– Дай угадаю. – Девушка повернулась назад и сразу же указала рукой на сидящих за столом Кристину, Честера, Руфа и Элиаса, которых я почему-то до этого не заметила. – Из-за них, да?

– Нет, – ответила я, и этот мой ответ был честным. Ну, отчасти честным.

– Я же знаю. Они тут любители издеваться над новичками. А ты ещё и в этой одежде… Они просто не могли пройти мимо такого. Особенно Кристина.

Я посмотрела на компанию друзей и с удовольствием вспомнила наш утренний диалог.

– Ты главное не огорчайся из-за их…

– Я не огорчаюсь из-за таких глупостей, – безразлично произнесла я и отпила немного сока. – Меня сложно чем-нибудь задеть.

– Это здорово. – Девушка искренне улыбнулась. – Тогда ты в нашей школе выживешь.

– Руби! – донёсся до нас громкий голос парня, который выискивал свою девушку глазами по всей столовой.

– Я здесь! Иди сюда! – крикнула в ответ та.

Тогда к нам подошёл её высокий бойфренд, с которым я уже успела познакомиться в первый день своего прибытия в школу. Сейчас он был одет во всё чёрное: кожаная куртка, джинсы, майка, а на голове сидела бандана с изображением черепа. Казалось, что он из кожи вон лез и старался выглядеть как какой-нибудь плохиш из фильмов.

– О, привет, – сказал он при виде меня, но немного неуверенно, словно считая своё приветствие чем-то не совсем законным. – Как дела?

– Нормально, – ответила я.

Он поставил свой поднос на стол, и теперь мы образовали некую мини-компанию друзей и ничем не отличались от тех, кто обедал вокруг нас. Моя интровертская сущность из-за этого бунтовала.

– Её обижает Крис, – сказала Руби своему парню, и тот посмотрел на меня с сочувствием.

– Могу с ней поговорить, – произнёс Рэй таким голосом, будто был королём всей школы и именно он решал подобные проблемы.

Мне совсем не хотелось казаться нытиком и ябедой, поэтому я быстро поблагодарила его и сообщила, что мне полностью плевать и на Кристину, и на её тупоголового дружка Честера.