Пещерный туннель вел в одну сторону, бывало, ветвился, но в целом был слишком идеальным для того, чтобы сказать, что он был сотворен естественным образом. Будто бы гигантский крот вырыл весь этот ход. Или уже упомянутая мышь.

Затем она вышла на подобие поляны, когда туннель закончился. Вся поверхность пещеры была покрыта все той же биомассой со всеми теми же оранжевыми цветами и травой. К тому же, с потолка пещеры росли сталактиты, что удивило Эмелис.

— Здесь есть или была вода. По крайней мере теперь ясно, чем потенциально могла бы питаться биомасса.

«А значит наконец можно определить, к какому живому царству оно относится. Растения, если не грибы. Или их своеобразный симбиоз. Биомасса, наверное, хорошо горит» — продолжила она свой монолог уже у себя в голове, поняв, что эхо от её голоса раздается ещё дальше по пещере.

Сталактиты выглядели сухими, а поблизости не было шума бегущих ручейков или подземных вод. Не велик шанс того, что вода на этой планете уже давно испарилась. Тогда каким образом сохранилась биомасса? Эмелис не переставала удивляться этому миру.

Из выхода с поляны вели два пути. Она не хотела заблудиться здесь, потому включила внешний интерфейс черного костюма, и по мере продвижения начала рисовать своеобразную карту системы пещер, в которую она угодила.

Вечное сердце она действительно прекратила чувствовать. Оно, вероятно, все более и более слабело, так как ему начинало не хватать жизненной энергии Эмелис. Между поддержанием своего прошлого, божественного состояния, первородный артефакт выбрал продление жизни его носителю. Вероятно, счёт времени шел даже не на дни, а на часы. Эмелис решила поторопиться с исследованием неизвестной территории.

«Если такие пещеры есть на каждой планете… Я боюсь представить, что могло способствовать их появлению. Империя действительно скрывает много важных вещей. Чего только стоит то, что секретность нашей специальной операции в Эсхатоне была соблюдена даже для нас самих, первых исследователей…»

Идя по тропинке дальше, и попутно рисуя себе своеобразную голографическую карту, она вдруг застала себя в совсем странном месте. Она долго всматривалась в стены пещеры и странные каменные образования, прежде чем поняла, что это были вырезанные из камня дома.

Сотня домов. Она набрела на деревню неизвестной расы, что ранее проживала под землей. Возможность естественного образования конструкций из камня Эмелис смело вычеркнула, когда увидела в этих домах останки жизнедеятельности существ, по своему образу напоминающих гуманоидов, судя по длине и ширине проемов, которые использовались как проходы в каменные жилища.

Сейчас здесь не было ни одной живой души. «Оно и к лучшему» — подумала Эмелис, и начала свое независимое расследование, заглядывая в дома. Все дома были выстроены по единой форме и сохраняли идеальные пропорции по отношению друг с другом. Они также были абсолютно пусты, и лишь в одном и том же месте стоял вырезанный из камня сосуд, который, скорее всего, использовали для сбора и потребления воды. В одном и том же месте на каменной поверхности были пролежни. Неизвестная раса предпочитала спать на одних и тех же местах, на холодном каменном полу.

Эмелис терялась в догадках, куда делись обитатели этой идеальной деревни, дома которой простирались по правую и левую сторону широкого туннеля. Биомасса также мирно вела тропинку вглубь системы пещер, но девушка ещё не разобралась с ситуацией насчет этой неожиданной находки, поэтому решила задержаться здесь на лишнюю минуту. Самое страшное было в том, что у неё не было оружия, и даже если кто-то на неё нападет, защищаться придется голыми руками. К тому же своего врага она не знает в лицо. Однако все догадки разрушились, когда она увидела высеченную на камне надпись на латинском языке. Это был стих.

В свете миллиарда звезд

Пусть Альфараг погибнет.

Неконтролируемый свет

Зачем же ты нас предал?

Теперь ты бремя вечное.

Одно лишь упоминание божества Альфарага отнесло размышления Эмелис куда-то вдаль. Это была деревня Первородных. Вопреки мнению научного сообщества они могли жить и на планетах, а не только внутри своего высокоразвитого космического корабля. Хотя был странен тот факт, что для своих жилищ они выбрали такое странное место в пещерах, которые казались искусственно созданными. Но так ли это на самом деле? Что если это очередная её галлюцинация? Но всё выглядело даже слишком реально.

Тени добрались и до этого места. Они ползали по потолкам, стенам и домам. Они держали приличную дистанцию от Эмелис, и не решались подходить к ней слишком близко, хотя находились и те, кто всё же решался пройти около неё. Тени были совсем как призраки, правда, не прозрачные и белые, со своими характерными чертами лиц или особенностями тела, а черными и безглазыми. У них не было ни рта, ни ушей, ни носа, хотя они и отдаленно напоминали скрючившихся людей, бродящих то на четвереньках, то на двух ногах. Зрелище жуткое, но Эмелис свыкалась. Вечное сердце так и не отвечало, и уже забытая боль внутри груди иногда давала о себе знать. Это их только раззадоривало.

— Прочь отсюда! — махнула Эмелис рукой на одну из теней, препятствующих дальнейшее углубление в пещеру. Она уже вышла из той деревни, и направлялась к ещё одной развилке. Однако на пути встала тень.

Тень стояла гордо и непоколебимо. Возможно даже держало хитрую ухмылку своими скулами, или чем-то, что их заменяет. Она дразнила Эмелис, и проявляла свою непокорность. Девушка заколебалась то ли от нарастающего холода, то ли от осознания того, что тени, так или иначе, стали в несколько раз наглее, когда божественность пропала из тела девушки, сделав её уязвимой. Ей ничего не оставалось делать, кроме как напролом пройти сквозь неосязаемую тень, ощутив на некоторое время внутри в себя целую бездну. И отчаяние.

Тогда тень разозлилась, и обернулась своей, предполагаемо, лицевой стороне к Эмелис. Девушка тоже обернулась лицом к тени, почувствовав неладное. Это ведь были просто галлюцинации. Они веди не могли принести вред девушке?

Могли.

Удар когтей пришелся на туловище Эмелис. Она вскрикнула, и мигом из открытых ран просочилась алая кровь. Девушка была уязвима.

Костюм быстро затянул собственные механические повреждения, но раны в теле девушки просто так костюм залатать не мог. Произошла коротка разгерметизация костюма, и, если бы костюм сам себя бы не залатал с помощью высокотехнологичных нанороботов, Эмелис бы тут же погибла. Но и сейчас у неё был солидный шанс пасть на неведомой планете.

Она упала на колени, схватившись за живот, на который пришел основной удар. Адреналин вспрыснулся в кровь, заметно снизив боль, заставив её сердце биться очень быстро. Раны были неглубоки, но летальны без скорейшей помощи. Но помощи ждать уже неоткуда. Тени стали материальны, или приобрели свойства становиться материальными по своему желанию. Значит они были настоящими. Значит они были реальными.

Эмелис быстро поднялась с пола и побежала куда глаза гладят, совершенно забыв про отрисовку схематичной карты. Она была в ужасной опасности, и ей грозила самая настоящая смерть, которая гналась за ней на четвереньках, как волк за зайцем.

Разветвлений становилось все больше и больше, и интуитивно Эмелис бежала туда, где видела больше всего света. Все более безобразнее и безобразнее становились стены пещеры, все больше и больше она встречала на своем пути оранжево-розовой биомассы, которой она была несказанно рада. Свет становился всё ярче и ярче. А от истощения не осталось и следа, ведь сейчас девушкой руководил только адреналин и страх смерти. Она чувствовала то, как по ней во время бега стекает горячая кровь. Кровопотеря грозила ей помутнением рассудка, падением без сознания, а затем и смертью. Но сейчас Эмелис могла лишь бежать.

Тень, так или иначе, начала понемногу отставать. Всё было усеяно, или, лучше сказать, заражено этой неведомой биомассой, которой теперь были поглощены и стены, и потолок. Тень боялась света, но желание догнать и закончить начатое дело было более важно для этой бестелесной твари. Эмелис держалась на последних силах, но верила, что тень должна отстать или потерять след девушки, прекратив погоню. Пока она не забрела в тупик, из которого был лишь один выход.