– Отнеси Игучке из Белых Берёз. Он живёт…

– Знаю, – кивнул мальчишка, пряча монету в рукаве. – Игучку мы все знаем.

Белый недоверчиво посмотрел вслед посыльному:

– А этот твой Игучка сможет понять, что́ ты накорябал своей куриной лапой?

– Игучка меня и научил так писать, – оскорбился Вадзим. – Чтобы никто не обученный ничего не понял.

– И когда ждать от него вестей?

– Иди поспи пока, – посоветовал Вадзим. – Оттого что ты прожигаешь меня взглядом, посыльный быстрее не вернётся. А я пока ещё парочке человечков напишу.

Белый проспал почти до заката, а когда проснулся, нашёл Вадзима всё там же за столом корчмы.

– Ну? – спросил он нетерпеливо.

Ему молча передали записку.

Белый пробежал по ней глазами:

– Какого хрена тут написано?

– А? Ой, – Вадзим забрал бересту. – Совсем забыл, что там всё тайным языком. В общем, мальчишку, кажись, вывезли из города. Утром на север отплыла ладья с фарадалом и каким-то мальчишкой.

– На север? – Белый присел, упёрся локтями о стол. – Зачем Грачу везти мальчишку на север?

– Потому что на юг уплыть нельзя?

– Он мог поехать на лошадях. Нет, я не про это. Я про то, кто мог заплатить ему за похищение ребёнка.

– Кто угодно.

– А кто заказал его убийство?

Вадзим прищурился и, усмехнувшись, погрозил пальцем:

– Не держи меня за дурака. Я не проболтаюсь.

– Стоило попытаться.

Они поужинали, дождались Галку.

– Есть вести о девке? – спросила она первым делом.

– Есть, – неохотно кивнул Вадзим. – Лучше сядь.

Оглядевшись, Белый убедился, что поблизости никого не было.

– Я и так сижу, пьянчуга.

– А сейчас ляжешь. Меня просят заключить новый договор на Велгу Буривой.

– Что? Как это возможно?

– Провели обряд, – сказал он, поднося к губам кружку с пивом, – вызвали меня сегодня днём…

– Тут? – перебила Галка. – В Старгороде? Тот же заказчик или новый?

Он фыркнул, не успев отпить, и пена брызнула в стороны.

– Так я вам и сказал. Правила есть правила. Вы, Когти, выполняете договоры, а мы, Клювы, эти договоры заключаем. Давайте не влезать в работу друг друга. Не я придумал эти правила.

– Ненавижу правила, – пробурчала Галка. – Так что за заказ?

– Не совсем заказ, пусть обряд и проведён… но я его не принял. Объяснил заказчику, что он нарушил правила.

Дело обретало всё более любопытный оборот.

– Так что за заказ?

– Один человек предлагал перекупить договор, чтобы… отменить его. – Вадзим сделал глоток и облизнул губы, наслаждаясь то ли вкусом пива, то ли вытянувшимися лицами Белого и Галки.

– Отменил договор?

– Да. Он просит не убивать Велгу Буривой и предлагает за это кучу денег.

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы она жила.

Мотая головой, Белый попытался собраться с мыслями. Тот, кто сделал этот заказ, скорее всего, и был первоначальным заказчиком. Иначе как он узнал, что за Велгой послали Воронов? И почему передумал?

– Это невозможно. Нельзя отменить договор, если его благословила госпожа.

– Я так и сказал.

– Тогда что ещё ты узнал? – левое запястье зудело там, где горели выжженные знаки. Они не потухнут, пока Белый не убьёт младших Буривоев. – Нашёл Велгу?

– Нет. Но если она где и будет сегодня, так это на кладбище…

– На кладбище она отправится, когда мы с ней встретимся, – процедил Белый.

– Не-е, ты не понимаешь, – помотал головой Вадзим. – Это обряд такой у старгородцев: старший в роду должен провести три ночи на могиле убитого родственника. Иначе мертвец восстанет, чтобы отомстить обидчикам. Если Велга жива и невредима, то она сегодня пойдёт на кладбище.

– Вадзим! – Белый резко подскочил с лавки. – Сразу нельзя было сказать?

Нельзя тратить время. Солнце уже было низко над землёй.

– Я с тобой, – кинулась следом Галка.

– Даже не вздумай, – огрызнулся Белый. – Сунешься – ляжешь рядом с ней. Это мой договор.

Она обиженно насупилась, а Белый удивился её сговорчивости. Слишком легко сестра смирилась с его решением.

Стоило надеяться, что Галка не встанет больше у него на пути. Белый не хотел вызвать на себя гнев госпожи. Пусть случилась ужасная ошибка и один заказ достался двум Во́ронам, но, быть может, на то и была воля госпожи? Может, она желала, чтобы её дети прошли это испытание?

Белый кивнул на прощание Галке с Вадзимом и прошёл к выходу.

– Когда заплатишь за Вадзима? – крикнула ему вслед Мила.

Он не ответил и вынырнул на улицу. От «Кабанчика» до городского кладбища идти было не близко: через детинец на другой стороне Вышни и от Скотьих ворот пешком. Белый уже почти дошёл по опустевшей к закату мостовой до Торговых рядов, когда позади послышались неровные шаркающие шаги. Кто-то догонял его со всех ног, только ноги эти заплетались.

– Стой! – голос Вадзима сорвался на карканье, но Белый уже никуда не спешил, остановился, дождался.

– Что ещё?

– Вот, – он помахал в воздухе свёрнутой берестой. – Вот… только что прислали, – он отдал записку Белому. – Говорят, мальчишку Буривоев повезли к жениху Велги. Это как раз на севере.

– Этому можно доверять?

– Ага, – задыхаясь, закивал Вадзим. – Я им плачу… хорошо… вот, кстати, надо бы… дашь, а?

Не глядя достав пару монет из мошны, Белый вручил их протянувшему руку Вадзиму.

– Зачем он понадобился жениху живым? Разве не выгоднее его убить? Тогда всё наследство достанется Велге.

Спрятав монеты в кулаке, гусляр скривил лицо. Говорить он явно не желал, значит, знал больше, чем было нужно, чтобы чувствовать себя в безопасности.

– Кому-то выгоднее убить, – согласился он. – Кому-то перетянуть на свою сторону. Так или иначе, у мальчишки сильное имя. А такое имя может принести многое. В прошлый раз имя вернуло Белозерским Старгород.

– Так кому они нужны?

– А ты подожди и посмотри, кто попробует заполучить её живой, а не мёртвой.

От загадок свело зубы.

– Помог так помог, – процедил Белый. – Я тебе за что плачу? За сказки с прибаутками?

Он чувствовал, как разгоралась ярость в груди, и Вадзим, привыкший к его холодному, неизменному спокойствию, вдруг побледнел.

– Да не могу я… Да погоди ты… Кажется, Буривои много кому нужны живыми и много кому мёртвыми. Только вот мальчишку повезли на север. Ни хрена не ясно. Кто, кого, куда… одно только точно: тот, кто хочет мальчишку живым, не подпустит к нему никого, кроме его сестры.

– У девчонки тоже есть имя, – задумчиво пробормотал Белый. – Как ты говоришь: «сильное имя». Значит, оно приведёт меня к нему.

– А дальше дело за малым. Чик, – он провёл большим пальцем по грязной небритой шее. – И готово. А дальше: плоть – земле.

– Душу – зиме.

Колючая щётка так сильно тёрла спину, что Велга не выдержала и взвизгнула:

– Больно!

– Терпи, господица, – сердито велела холопка. – Хочешь беленькую кожу, так терпи.

– Она вся кра-асная бу-удет.

– А как ты хотела? Чтобы водичкой облили? Вон какая ты грязная. – Щётка царапнула ещё больнее.

– Я не грязная, – Велга вырвалась, плеснула водой и прижалась к стенке купели, прикрываясь руками. – Оставь меня!

– Княгиня велела…

– Оставь! Вон!

Круглое лицо пожилой, отъевшейся на службе у княгини холопки побагровело то ли от гнева, то ли от пара, что поднимался над водой. С засученных рук стекали капли прямо на пол. Толстые пальцы сжали щётку.

– Княгиня…

– Пошла прочь! – Велга вскочила, вырвала щётку и кинула её в холопку. – Пошла!

Она целилась прямо в лицо, но поскользнулась, упала, ушла по голову в воду и закричала, захлёбываясь. Мыльная пена попала в глаза, зад ударился о стену купели, а нога подвернулась. Её грубо дёрнули за волосы, вытащили, встряхнули.

Маленькие глаза на круглом лице холопки сверкали гневом.

– Пош… тьфу… пошла, – отплёвываясь, пропыхтела Велга.

И как только её отпустили, она снова нырнула под воду, схватилась за края купели и вынырнула, тяжело дыша. В стороне хлопнула дверь.