Издревле присущие китайцам задушевность и доброжелательность лучше всего отражены в семейных эссе (сяопиньвэнь), этом продукте китайской духовности. Удовольствия праздной жизни являются их вечной темой. Речь идет об искусстве чаепития, вырезании печатей, а также о созерцании изделий из камня, выращивании цветов в горшках, например орхидей, плавании на лодках по озеру, восхождении на знаменитые горы, посещении могил красавиц древности, декламации стихов под луной, любовании грозой высоко в горах. Такие произведения написаны в непринужденном стиле, порой резком и все же мягком, как старое вино, в задушевной и изысканной тональности. Создается впечатление, будто у огонька беседуют друзья. Еще одна особенность стиля сяопиньвэнь — это поэтическая небрежность, сродни одеяниям отшельника. Эти произведения создают образ человека, довольного собой и всем мирозданием. Его богатство нематериально — это эмоции, жизненный опыт и изысканный вкус. Он чрезвычайно наивен, безразличен к внешнему миру, пребывает в мудрой праздности. Он горячо любит простую, но комфортабельную жизнь. Добродушие такого человека наиболее отчетливо отражено в предисловии к роману «Речные заводи», которое ошибочно приписывают автору самого романа; на самом деле оно написано в XVII в. критиком Цзинь Шэнтанем. Это предисловие — прекрасный пример китайского эссе и по стилю, и по содержанию. Его относят к жанру «беззаботности и беспечности», и удивительно, что оно стало предисловием именно «Речных заводей».
Искусство жить считается в Китае «искусством всех искусств», и у нас много знатоков этого искусства. Более молодая цивилизация, возможно, направит все силы на продвижение по пути прогресса, однако государство древней цивилизации, которое, разумеется, много повидало на своем веку, интересуется лишь благоустройством частной жизни. Это акцентирование искусства жить особенно естественно для Китая с его традиционным духом гуманности. Человек благодаря этому оказывается в центре всех вещей, а счастье человека становится конечной целью всякого знания. Но даже и помимо гуманности древняя цивилизация успела разработать свои критерии социальных ценностей, потому что только она знает что такое «продолжительные радости жизни», связанные с органами чувств, — еда, питье, дом, сад, женщины, дружба. Вот в чем суть жизни! Вот почему в старинных городах, таких как Париж и Вена, есть прекрасные повара, первоклассное вино, красивые женщины и замечательная музыка. Человеческий ум, достигнув в своем развитии определенного рубежа, оказывается в тупике и потому, устав задавать вопросы, предпочитает, как Омар Хайям, окунуться в радости мирской суеты. Таким образом, любая нация, если она не умеет на китайский манер вкушать яства и вообще наслаждаться жизнью, является в наших глазах варварской, нецивилизованной.
Некоторые произведения Ли Ливэна (XVII в.) специально посвящены удовольствиям частной жизни и являются карманными справочниками по китайскому искусству жить. В них есть место всему — искусству интерьера, садовому искусству, устройству легких внутренних перегородок, изготовлению женских туалетных столиков, прическам и макияжу, кулинарии (особенно искусству приготовления изысканных блюд). И богач, и бедняк найдут у Ли Ливэна совет, как радоваться жизни, как развеять тоску и скуку, как регулировать сексуальную жизнь, советы по профилактике и лечению болезней. Ли Ливэн делит лекарства на три категории; лекарство, соответствующее темпераменту человека, лекарство, которое необходимо в данный момент, и лекарство, которое человек любит и жаждет иметь. Эта глава содержит больше знаний по применению лекарств, чем лекции по фармакологии в медицинских институтах. Этот драматург-эпикуреец и великий поэт-комик знал, что говорил. Мы покажем далее, насколько досконально Ли Ливэн понимал искусство жить, насколько глубоко он проник в суть китайской души.
Ли Ливэн в сочинении о цветах и деревьях и об искусстве ими наслаждаться так писал об ивах:
Важное в ивах то, что их ветви свешиваются вниз потому что, если это не так, это будут не ивы. Важно, чтобы ветви были длинными, в противном случае они не будут грациозно раскачиваться на ветру. Какой тогда будет смысл в том, что они свешиваются вниз? На этом дереве любят отдыхать цикады и птицы. Именно благодаря этому дереву мы часто слышим вокруг пение и не чувствуем себя одинокими летом. Особенно это касается высоких деревьев. Итак, посадка деревьев — это не только радость для глаз, но и радость для ушей. Радость для глаз порой ограничена, если вы лежите в постели, но уши наслаждаются все время. Самые прекрасные песни птиц слышны, когда мы не сидим, а лежим. Каждый знает, что пение птиц следует слушать на заре, но не знают, почему их нужно слушать по утрам, ведь люди над этим не задумываются. Птицы боятся стрельбы из ружей, а после семи утра все люди уже на ногах, и птицы не чувствуют себя в безопасности. Поскольку они все время настороже, они не могут петь от всей души и даже если и поют, их пение звучит не столь красиво. Вот почему дневное время — не лучшая пора для слушания пения птиц. На рассвете люди еще спят, за исключением тех немногих, кто встает рано. Поскольку птицы не испытывают беспокойства, они поют непринужденно. Кроме того, их язычки находились без движения всю ночь и теперь рвутся показать свое мастерство. Следовательно, когда они поют, их сердца полны радости. Чжуан-цзы не был рыбой, но мог понимать радость рыбок; Ливэн не птица, но может понять радость птиц. Все певчие птицы должны считать меня закадычным другом... Есть множество проблем, связанных с посадкой деревьев, одна из них доставляет хлопоты при ухаживании за деревьями. Если крона деревьев слишком густая, она не пропускает лунный свет, скрывая красоту пейзажа. Но деревья в этом не виноваты, виноваты в этом люди. Если бы, сажая деревья, мы оставили вид на небольшой участок неба, мы бы любовались восходом и закатом луны и получали удовольствие и ночью, и днем.
У него также есть мудрые замечания по поводу женской одежды:
Важным в женской одежде является не высокое качество ткани, а аккуратность, не яркая расцветка, а элегантность, не то, что зависит от семейного достатка, а то, что подходит ее лицу... Если вы возьмете одежду и дадите ее померить подряд нескольким женщинам, то увидите, что она подходит одним и не подходит другим, потому что цвет лица человека должен гармонировать с одеждой. Если лицо богатой женщины подходит не дорогому одеянию, а одежде простых тонов, но она будет настаивать на первом, то не станет ли одежда врагом ее лица?.. Та, у которой нежный цвет лица, отдающий белизной, чья фигура легка и округла, будет хороша в любой одежде. Светлые оттенки будут подчеркивать белизну ее лица, но темные цвета сделают это еще лучше. Одежды из богатых материй подчеркнут ее изысканность, но одежда из грубой ткани сделает это еще лучше... Но сколько на свете есть женщин такого типа? Женщина среднего телосложения, выбирая одежду, не может не учитывать сочетаемость цвета ткани со своею внешностью.
В дни моей молодости девушки носили одежду розовых тонов, а те, кто постарше, — розовато-лиловую. Позднее на смену ярко-красному цвету пришел розовый цвет, а розовато-лиловый сменился синим. Еще позднее ярко-красный цвет уступил место сиреневому, а синий — зеленому. После смены династии (начало маньчжурского правления) зеленый и сиреневый исчезли, а женщины, молодые и пожилые, стали носить черное.
Ли Ливэн далее рассуждает о высокой эстетической ценности любимого им черного цвета, о том, что он подходит любому возрасту, любому цвету лица. Бедные могут носить одежду черного цвета долго, потому что на ней не видно грязи, а богатые могут носить одежду ярких цветов под черным одеянием, и, когда подует легкий ветерок, эти яркие цвета будут видны, оставляя многое воображению.
В эссе «Сон» есть прекрасный отрывок об искусстве полуденного сна:
Удовольствие от полуденного сна вдвое прекраснее, чем от сна ночного. Такой сон рекомендуется для лета, но не для других трех сезонов. И не потому, что я предпочитаю лето, а потому, что летний день вдвое длиннее, а летняя ночь не равна даже половине зимней. Если человек отдыхает летом только ночью, это означает, что он тратит четверть своего времени на восстановление сил, потраченных на работу в остальные три четверти времени. Разве можно этим поддерживать на должном уровне человеческую энергию? Кроме того, летом весьма жарко, и это утомляет. Соснуть при усталости так же естественно, как поесть, когда голоден, или попить, чувствуя жажду. Таковы основы гигиены. После обеда следует немного подождать, пока пища переварится, и только тогда направиться к постели. И не следует много думать о сне, ведь если человек ляжет спать с такой мыслью, сон не будет сладким. Перед сном человек должен чем-то заняться, затем его охватит дремота, и люди из царства сна будут манить его к себе, и он окажется там не напрягая душевных сил и сознания. Мне нравятся строки из старинного стихотворения: «Мои руки, когда утомлены, отбрасывают книгу в сторону, и полуденный сон длится долго». Когда вы держите в руках книгу, у вас не возникает мысль поспать, но когда вы ее отбрасываете, у вас не останется намерения ее читать. Вот почему вы делаете это совершенно бессознательно, не прилагая усилий. Таковы основы искусства сна.
