Ризель вздрогнула, взглянула на него – и на ее смертельно бледных щеках проступил легкий румянец, а из груди вырвался вздох. Одно короткое слово отменило приказ капитана-императора говорить правду и дало принцессе возможность промолчать.

– Великолепно! – язвительно воскликнул Аматейн. – Что ж, моя дорогая, я так и понял, что ты потеряла дар речи от избытка чувств, потому что этот юноша и впрямь отчасти напоминает твоего брата, моего сына… Но Амари покинул этот мир три года назад, и я видел его бездыханное тело… то, что от него осталось. Что ты теперь скажешь, Ризель?

– Он… очень похож, – еле слышно прошептала принцесса. – Кроме голоса.

– Голос… – проронил капитан-император и стукнул тростью об пол. Тотчас же вновь отворились двери и на пороге выросли двое стражей. – Джессен, приведи сюда нашего третьего гостя – он, вероятно, уже заждался! – и еще разыщи лорда Рейго и Чейна. Без промедлений!

– Слушаюсь! – ответил ястреб и быстрым шагом вышел из кабинета.

Фаби воспользовалась этим, чтобы приблизиться к госпоже, и Ризель схватила ее за руку, как утопающий хватает спасителя. Это была, с изумлением поняла девушка, беззвучная просьба о помощи – все, что могла себе позволить гордая Белая Цапля.

«Я не оставлю вас, ваше высочество…»

Аматейн, хромая, подошел к стоявшему у камина креслу и тяжело опустился в него, впервые показав признаки болезни, что терзала его вот уже много лет. Отложив в сторону трость, он подпер рукой подбородок и произнес таким тоном, словно речь шла о погоде:

– Итак, вы утверждаете, что после случившегося в Эверре на «Невесте ветра» произошел мятеж, в результате которого Кристобаль Крейн оказался повержен. Его команда взбунтовалась, его фрегат выбрал себе нового навигатора… Так?

– Именно так, ваше величество, – почтительно сказал второй незнакомец. – За исключением одной детали. Настоящая фамилия Кристобаля Крейна – Фейра.

– Я давно знаю, что последний из рода Фениксов не погиб, – ответил капитан-император, усмехнувшись. – Надеялись меня удивить? Я знаю намного больше, чем ты думаешь, Умберто, – о «Невесте», о тебе, о других членах команды. Только вот о юнге до сих пор ничего не слышал. Ты хорошо прятался, мальчик…

Юноша, назвавшийся Амари, вскинул голову, но промолчал.

– Вы оба врете, хотя врете очень складно, – продолжил Аматейн. – Отчего я должен поверить, будто это не очередной спектакль Крейна-Фейры? Он ведь превосходный актер и команду подбирал по своему образу и подобию… Нет, подумать только, какая история! Мой сын, оказывается, вовсе не погиб, а сбежал из дворца и случайно оказался на фрегате моего злейшего врага. А сам этот враг ныне беспомощен и слаб, мне осталось лишь распорядиться его никчемной жизнью по своему усмотрению. Вам обоим эта история не кажется… э-э… мягко говоря, неправдоподобной?

Умберто вздохнул:

– Ваше величество, мне нечего добавить к тому, что уже сказано. Наш капитан… бывший капитан… давно перешел границы дозволенного, и ~Невеста ветра~~ все решила сама. Эверрские события стали последней каплей, переполнившей чашу терпения…

– А вот сейчас ты и впрямь лукавишь! – перебил Аматейн. – Фрегат не затеял бы мятеж, не окажись среди команды того, кто был бы готов стать новым навигатором. Почему она выбрала тебя?

– Не знаю.

– Опять вранье! Что ты скрываешь, Умберто? Что заставило помощника капитана пойти на риск, да еще и двойной, – ты ведь знал, что в случае неудачи превратишься в горстку пепла? Ну же, признайся!

Фаби следила за происходящим, затаив дыхание; она чувствовала, что Ризель тоже напряжена до предела. Молодой моряк стоял перед капитаном-императором, сжимая кулаки, и яростное выражение его лица странным образом диссонировало с потухшими глазами – в них сквозила такая тоска, что впору было заплакать от жалости.

– Я точно знал, – сказал он ровным голосом, – что превращусь в горстку пепла, если не пойду против капитана. Это же вы меня сделали предателем, повелитель! Когда Крейн понял, у кого имперские шпионы вытянули сведения о Марко Эсте, он в тот же миг вынес мне смертный приговор, который сам же намеревался вскоре исполнить… Но смирение не по мне, я не мог просто сидеть и ждать казни!

На последних словах он сорвался, перешел на крик – Фаби даже не представляла себе, что кто-то из земных детей способен так разговаривать с капитаном-императором. Она думала, все они в его присутствии могут лишь трепетать, боясь поднять глаза… Но отчаявшийся взгляд моряка все-таки в какой-то мере противоречил его словам: это был взгляд человека, которому нечего терять, поскольку собственная жизнь ему больше не принадлежит.

Фаби впервые пожалела, что так мало знает о фрегатах и навигаторах.

– Что ж, с одним лгуном все ясно. – Серебряная маска повернулась ко второму моряку. – А что ты можешь сказать в свое оправдание, юнга?

– Оправдание? – переспросил юноша, презрительно скривившись. – Не собираюсь ни в чем оправдываться, равно как и убеждать собственного отца в том, что я не умер. Если Заступнице будет угодно, она освежит твою память, если же нет… – он замолчал, словно запас смелости, позволившей так дерзко ответить капитану-императору, вдруг иссяк.

Аматейн не шелохнулся. Лишь закрыл глаза. Ненадолго в комнате воцарилась тишина, которую нарушили шаги за стеной и звук открывающихся дверей.

– Лорд Рейго Лар! – провозгласил слуга. – Мастер Чейн Тэрио!

Вошли двое. Рейго Лар выглядел так, будто Витес поднял его из постели, – не выспавшийся, с красными глазами и одутловатым лицом, – поэтому рядом с ним первый мастер-корабел Империи казался еще более чопорным, чем обычно. Очень непохожие друг на друга, они вызывали у Фаби одинаковую неприязнь: Лар – из-за своего высокомерия, редкостного даже для магуса, а Тэрио… его она просто не любила. Отчего-то этот худощавый высокий старик даже при мимолетной встрече наводил воробышка на мысли о Великом Шторме.

– Ваше высочество, его привели, – сказал Витес, появившийся следом за вошедшими. – Что прикажете делать с этим… гостем?

– Давай его сюда! – Аматейн небрежно махнул рукой. – Господа, познакомьтесь: Умберто Граньо, новый капитан фрегата «Невеста ветра», и его… э-э… спутник, провозгласивший себя воскресшим принцем Амари Эгретта. Не правда ли, у меня нынче любопытные просители?

Рейго Лар ничего не сказал, но уставился во все глаза на юного магуса, который в ответ дерзко вздернул подбородок. Тэрио молчал всего лишь несколько секунд, а потом невозмутимо поинтересовался:

– О чем же они просят, ваше величество?

– Сохранить им жизнь и свободу, – ответил капитан-император. – Очень умно, поскольку первое далеко не всегда подразумевает второе. Впрочем, мы еще посмотрим, кто из них заслужил свободу, а кто – жизнь… Что скажешь, Чейн?

– Этот юноша – определенно навигатор, – сказал мастер-корабел, указав кивком на Умберто. – Связующая нить достаточно крепка. Но сделать точный вывод я смогу лишь на борту… «Невесты ветра».

Только маленькая пауза перед именем фрегата выдала его удивление.

– Твой неточный вывод меня пока что вполне устраивает, – Аматейн удовлетворенно кивнул. – Тем более что сейчас ты получишь некоторые дополнительные сведения. Ха, я уже чувствую – стало жарко!

В тот же миг Ризель сжала запястье Фаби так крепко, что онемели пальцы, но воробышек ничего не почувствовала: она, как и все в комнате, смотрела на человека, которого привели двое стражей под предводительством Джессена Витеса.

У него были завязаны глаза.

Он был закован в кандалы.

Все его пальцы, увенчанные длинными черными когтями, были сломаны…

«Заступница, что это?!» – чуть было не воскликнула Фаби.

Рваную рубаху незнакомца пятнали копоть и кровь, наполовину оторванный левый рукав открывал глубокий порез на плече – и все-таки пленник не выглядел побежденным, он улыбался! Она в испуге попыталась отстраниться, спрятаться в тень – как-то слишком уж многолюдно сделалось в маленьком кабинете капитана-императора, – но не смогла ступить и шагу из-за Ризель: принцесса вновь обрела присутствие духа и стояла неподвижно, будто изваяние, продолжая при этом сжимать руку своей компаньонки.