Отчаянно я пыталась вспомнить, о чем же тогда говорили родители, но я была маленькая, и работа отца, сложная и секретная, никогда не вызывала у меня интереса. Да и лет прошло столько, что вспомнить было невозможно.

Так, нужно сосредоточиться и понять, что я должна делать. Мне нужно остаться, чтобы выяснить как этот Мороз связан с моими родителями. Вдруг он причастен к тому якобы несчастному случаю, который их убил. Вдруг он и есть один из тех студентов, предавших отца? Но для этого нужно остаться и продолжать на него работать. Но в первую очередь нужно закончить то, что начала. Я засунула руку в карман и нащупала металлическую кромку часов.

Зашла в свою комнату, подхватила куртку и жилетку, на ходу распихивая по карманам мешочек с монетами и пошла на выход. Когда была почти около двери, замок щелкнул, и дверь открылась. В последний момент успела забежать на кухню.

– Иван? – раздался тонкий женский голос.

Вот же влипла! Я прижалась к стене. Это что еще за курица? И какой аргус принес ее? Когда это у нас стало прилично вот так просто входить в дома к неженатым мужчинам? Не получив ответа, дамочка сдаваться не собиралась, каблучки застучали по полу в направлении кухни. Я огляделась в поисках места, где можно спрятаться. Но хозяин был жутким минималистом, ни шкафа, ни огромного холодильника или подпола, где можно уютно свернуться клубочком, я не нашла. Поэтому просто встала в середине кухни, схватив в руки первое, что подвернулось.

На пороге возникла молоденькая девушка в ярко-желтом пальто, и у меня неприятно кольнуло в груди. Та самая, у которой я вчера так удачно подрезала кошелек.

– Ой, – растерялась она в первую секунду, но тут же взяла себя в руки, – а где Иван?

– На работе. Кажется. Уехал в общем.

Девушка оглядела кухню, будто искала следы преступления, и с подозрением посмотрела на меня.

– А вы кто?

– Новая горничная.

– Вы не похожи на горничную.

– Есть какой-то стандарт горничных? Они должны быть старыми, толстыми и все в бородавках?

– Нет, – девушка засмущалась, – но обычно все одевают форму.

– Я первый день работаю, еще не обзавелась.

– А я вас знаю!

Вот только не это! Сейчас она вспомнит, что мы столкнулись на катке, сопоставит факты, и приплыло мое воровское будущее к железной решетке.

– Вы тоже были на катке! – я мысленно ударила себя по лбу. Началось! – Будьте там очень осторожны! Меня вчера обокрали! Кстати, меня зовут Лиза.

– Меня Снежана, – я состроила грустное лицо. – Как ужасно!

– Да, – девушка нашла во мне благодарную слушательницу и взахлеб рассказывала о случившемся, – я даже ничего не заметила. Наверняка какой-то грубый мужлан подошел ко мне так, что я и не увидела.

– Мужлан? Вы считаете, что вас ограбил мужчина? – возликовала я.

– Конечно! Не считаете же вы, что на такое способна хоть одна женщина!

– Безусловно! – я выдохнула. Если меня и спалят, то точно не сегодня.  – Мне нужно идти, если вы не против.

– О, да, конечно, – всполошилась девушка, – я вас задерживаю. Передайте брату, что заходила Лиза.

– Брату? Морозу Степановичу?

Девушка захихикала, прижав кулачок ко рту.

– Как вы смешно его назвали. Мороз Степанович. Но вы удивительно угадали, он всегда наряжается Дедом Морозом и дарит детям подарки. Я, пожалуй, пойду.

Она еще раз попрощалась и ушла. А у меня не было времени, чтобы рассиживаться. Если не появлюсь дома, Тара меня убьет.

Я бежала по узким улочкам города, стараясь держаться на заледеневшей мостовой в своих ботинках, запахивала куртку и молила Бога, чтобы Тара еще не проснулась. На улице появлялись первые прохожие, спешащие на работу, в денники возвращались экипажи с ночного дежурства. Люди еще не проснулись, брели по улицам, вяло обмениваясь приветствиями и пожеланиями хорошего дня. Я давно перестала верить в магическую силу таких пожеланий. Наверное, потому что у меня они никогда не срабатывали.

Споткнувшись пару раз, чуть не растянувшись на мостовой, я влетела в подъезд, взбежала на последний этаж и толкнула хлипкую деревянную дверь. Тара спала, свернувшись клубочком на кровати.

– Соня, вставай, – толкнула я подругу.

Та потерла рукой глаза и удивленно на меня взглянула.

– Что так рано? Неужели этот мужичок не давал тебе всю ночь спать? – хихикнула она.

– Спала как убитая, – я плюхнулась рядом на кровати, – даже душ принимала. Нюхай, какое мыло.

Я подставила подруге руку, та жадно вдохнула аромат.

– Клубничкой пахнет. Они что, в мыло клубнику запихивают?

– Глупая, это аромамасла. Их по-разному делают, а потом по капле добавляют. Так что твоя клубника осталась нетронутой.

– Алхимия какая-то, – Тара села на кровати и протянула мне руку, – принесла?

Достав из кармана часы, я положила их ей в руку. Та с удовольствием стала их разглядывать, провела рукой по крышке, поиграла с цепочкой, щелкнула замочком и открыла крышку.

– Классные, – протянула она, – не хочу отдавать их Ронану, себе оставлю.

– Тара, ты чего?! – я всполошилась не на шутку. – Ронан должен получать все. Иначе, да я даже говорить не хочу, что иначе. Тем более все слышали наш спор и точно знают, что что-то я должна принести.

– Скажу, что ты отказалась от спора, – пожала плечами подруга.

Такого я не ожидала даже от Тары. На секунду замешкалась и упустила момент, когда она поднялась с кровати и босиком направилась в умывальню.

– Ты же меня подставишь! Знаешь же, что поруганную честь вора мне не простят.

– За такие часики можно и пострадать.

– Мне пострадать! – выпалила я, идя за подругой и вставая в дверях. – Не думала, что ты можешь мной пожертвовать.

– Снежан, не кипишуй, – проговорила Тара с зубной щеткой во рту, – никто ничего не узнает, найдем что-нибудь, что можно подсунуть Ронану. Ты у своего красавчика что еще в доме видела? Есть чем поживиться?

– Там полно всего, – немного успокоилась я, – такие вещи, которые целое состояние стоят. Только знать надо, что брать, они вперемешку с яркими безделушками стоят. Если кто не залезет – нахватает ерунды, а самое интересное оставит.

– Вот, – Тара вошла обратно в комнату, вытираясь дырявым полотенцем, – раз уж ты там в горничные записалась, вернешься, возьмешь что-нибудь, это и отдадим Ронану.

– Для этого вернуться надо. И желательно с часами, а то заметит, что они пропали, сразу поймет, кто я.

Тара вертела часы в руках и улыбалась.

– А ты веришь, что еще не понял? Думаешь, поверил, что ты ночью в закрытый дом прямиком в его спальню пришла в горничные наниматься?

Я плюхнулась обратно на кровать, разглядывая таракана, бегущего по стене. Права подруга, меня всю ночь эта мысль и мучила, почему не сдал в полицию, хотя бы не выгнал из дома. А когда нашла фотографию, это меня ошарашило, но только сейчас я смогла соединить эти два факта. Он меня узнал. Я ведь как две капли воды похожа на свою мать в молодости. Он не просто так оставил меня. Да и встреча на катке вряд ли совпадение. Тогда, наверняка, в шоке был он, вот и поехал ко мне на незавязанных коньках.

– Тара, я должна буду вернуться в тот дом.

– Конечно, как ты добудешь что-нибудь для Ронана?

– Только часы отдашь, – погрозила я подруге пальцем, – иначе я и минуты в том доме не продержусь. А потом я и часы тебе принесу, и статуэтку. Смотри, что он мне дал.

Я достала кошелек и вывалила на кровать горсть золотых монет. Тара открыла рот и, хлопая глазами, запрыгнула на кровать, стала перебирать монеты.

– Охренеть! Это ж целое состояние! С чего это он такой добренький, а? Снежана, там ведь точно что-то нечисто, может, он маньяк какой? Ты в доме все проверила? Подвал там, закрытые двери с цепями?

– Это на одежду, – перебила я фантазии подруги, – сказал, чтобы я купила себе теплую, потому что придется ходить на рынок и загород к крестьянам за едой.