Командор повернулся и заходил по комнате.

— Это значит, ты знаешь не больше нашего. Начиная с Ночи Псов на жизнь короля покушались четыре раза за последние восемь месяцев.

— Да, сир.

— А вот и нет. Покушений было десять. Четыре только за последний месяц. Эта цифра храниться в секрете, Доблестный. Никто за пределами Гвардии не знает её. Даже сам король. Ты не должен ни с кем делиться этой информацией!

— Ни с одной живой душой, командор.

Доблестный подумал, что его голос прозвучал тоньше, чем ему хотелось бы.

— Мы, разумеется, понятия не имеем, кто стоит за этими покушениями, иначе вырвали бы им сердца. Разумеется, в заговоре замешаны могущественные маги. Покушения начались, как только король попросил Парламент обложить налогами элементарии и магические ордена. Он не видел причин, почему богатые сообщества не должны платить своей доли, как и все остальные. Кое-кто оказался с этим не согласен. Теперь он сформировал Магический Суд, чтобы держать под контролем использование магии в королевстве, и это пробудило великое зло. Это открытая война, кандидат — и мы не знаем, кто наш враг.

Бандит вернулся к окну и уставился на улицу невидящим взглядом. Безопасность короля была грузом, давившим на его плечи.

— Мы не уверены, что у врага есть глаза и уши при дворе, но есть причины полагать, что они там есть. Кликни могут доверять только сами себе. Узы — залог нашей преданности. Мы можем сражаться с любой смертной тварью, будь то человек или монстр, созданный магией. У нас есть дегустаторы, которые пробуют королевскую пищу. И двое из них умерли. Когда дело доходит до тайной магии, мы должны полагаться на Белых Сестер. Они разнюхивают для нас информацию, — командор развернулся, чтобы посмотреть на Доблестного. — Открою тебе еще один секрет... Только на прошлой неделе одна из сестер обнаружила нечто странное в королевском постельном белье. Мы сожгли весь комплект. Еще одна из них унюхала колдовство в конюшне и проследила его след до любимого седла Его Величества. Так что, как видишь, зло расползлось по дворцу.

На мгновение, Бандит показался мальчику взволнованным и постаревшим. Но вот, человек улыбнулся и снова, кажется, помолодел.

— Не волнуйся. Король Амброз знает, как ты владеешь клинком и он, разумеется, хочет видеть тебя в своей Гвардии. В обычное время перед тобой стоял бы десяток старших товарищей. Так что ты мог бы и не обладать столь прекрасными талантами. Но не важно, ты очень хорош. Проблема в абсурдном правиле, предписывающем принимать людей в орден в порядке старшинства. Следом за тобой идут отличные парни. Вроде Барсука и Мариона. И мне нужны эти люди. Прости, но пока я не могу дать тебе мундира Гвардейца.

И снова разочарование.

— Я выгляжу на четырнадцать, да?

Придворные стали бы сочинять шуточки про земли, охрана которых доверена толпе детишек. Бандит пожал плечами.

— На двенадцать?

Командор рассмеялся. Однако, в его смехе не было никакой злобы.

— Все не так плохо! Я рад, что ты понимаешь. Полгода должны это исправить. В то же время, у меня есть еще одно дело. Ты можешь помочь нам в очень важном предприятии. Рискованном предприятии. Король дал мне полномочия сделать тебя гвардейцем, не подвергая связыванию... Ты готов служить?

Но правила говорят... Доблестный понял, что так и стоит, открыв рот, словно идиот.

— Да, сир!

— Ты уверен? — тихо спросил Бандит. — Нам нужен кто-то храбрый и надежный. Это очень опасное дело. Клинку не нужно беспокоиться о своей доблести — узы делают его смелым, — теперь взгляд мужчины казался каким-то рассеянным. — В Ночь Псов... некоторые из монстров были размером с целую лошадь. Они взобрались по стенам дворца и запрыгнули в окна. Они перекусили железные прутья решеток. Они дрались, пока не были порублены на куски. Как и Клинки! Я видел человека с откушенной рукой. Он просто перехватил меч, и пошел сражаться дальше! Клинок, защищающий своего господина — больше, чем просто человек. — Бандит моргнул и продолжил свою речь. — Надеюсь, тебе не придется столкнуться лицом к лицу с чем-то столь скверным. Но тебе стоит знать об этом.

Доблестный видел несколько гигантских зубов, носимых Клинками в качестве трофеев. Он поежился.

— Да, сир.

— И еще один секрет. Некоторые рыцари... ладно, давай просто скажем, что они не сильно пеклись о традициях своих орденов. Не будучи больше связанными, им пришлось положиться на простое человеческое мужество. И некоторые из них переоценили свои силы.

Клинки бежали с поля боя? Доблестный потерял дар речи.

— Эта ночь была только началом, — сказал Бандит. — С тех пор ужасы преследуют нас. Двадцать-четыре Клинка пали в бою. Девять рыцарей и шестнадцать оруженосцев. Многие были тяжело ранены, и я потерял счет смертям среди гражданских. Мы не называем это Войной Монстров. Достаточно ли в тебе отваги, кандидат Доблестный? Готов ли ты отправиться на опасное задание, не будучи связанным?

Он так и не рассказал, в чем заключалась работа. Судя по всему, дело планировали уже несколько месяцев, и сам король выбрал его. Должно быть, это очень важно. Сердце юноши, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

— Я сделаю все, что в моих силах, сир.

— Я не мог бы потребовать большего. Идем.

Бандит петлял в лабиринтах коридоров, то спускаясь, то поднимаясь по лестницам. Первый Дом был старейшей частью Айронхолла. Его возраст исчислялся веками. У Доблестного, наконец, нашлось время подумать дважды — а то и трижды. Действительно ли он так польщен предложением? Было ли это действительно лучше, чем охранять Главного Адмирала или Управителя Королевских Цыплячьих Ферм? Ведь именно это происходило так поступали с негодными. В Гвардию принимали только лучших.

Он выглядел слишком молодым, чтобы носить доспехи Клинка — но почему они не свяжут его вместе с остальными? Коль на то пошло, они могли бы взять его ко двору и одеть, как пажа. Если его зачисление в гвардию было выполнено против правил — и если король одобрил это, то почему не объявил о своем решении? Ритуал связывания будет проведен лишь в полночь, так что у Амброза впереди весь день. Именно рука монарха должна держать меч, который свяжет Клинка, но неужели Доблестный был так ничтожен, что не заслуживал нескольких уделенных ему минут? Или же король просто не хочет участвовать во всем этом?

Не озаботившись стуком, Бандит вошел в хранилище документов. Магистр Архивов стоял у окна рядом с письменным столом, в окружении обычного беспорядка. Кучи свитков и переплетенных кожей книг заполняли все полки, а также стулья и пол, почти не оставляя свободного места. Здесь сложно было стоять, не то что сидеть. Мужчина сутулился и выглядел неопрятно. Волосы на его голове перепутались, а очки сползли на самый кончик носа. Даже сегодня, когда каждый обитатель школы потрудился принарядиться в честь королевского визита, архивариус казался измазанным чернилами, потрепанным и жалким. Тем не менее, меч, висящий на боку, напоминал, что он все еще рыцарь ордена.

— Доброго дня, Лестер, — жизнерадостно сказал командор. Доблестный никогда не знал, да и не задумывался, какое имя прежде носил архивариус. — Мне нужно, чтобы ты кое-что засвидетельствовал и записал. — Он выудил из сюртука тонкий свиток, и разделил его на два листа бумаги. — Вот этот документ предписывает произвести кандидата Доблестного в спутники без связывания.

Магистр Архивариус внимательно разглядел приказ, почти уткнувшись в пергамент своим носом.

— Никогда не слыхал ничего подобного! За три сотни лет, мы ни разу...

— Мы живем сейчас, — весело заметил Бандит. — Это королевская печать. Толстяк — глава Ордена, и подобное лежит в рамках королевской прерогативы. Желаешь поспорить с ним? — он протянул второй лист Доблестному. — Закрой дверь, парень. И прочти.

Текст на пергаменте был очень кратким и очень похожим на ту клятву, что давал Клинок перед связыванием королем.